Читать книгу "Каратель - Иван Тропов"

Теперь, когда Диана отработала ее финт, теперь ее удар я выдержу. Должен выдержать! Черта с два она заставит меня застрелиться. Этого бояться не стоит. А вот запасные пули мне и в самом деле понадобятся.

Три запасные обоймы хватит?

Может быть. Но если не хватит?

Пусть лучше останется, чем не хватит. Я взял набивать четвертую.

Теплое дыхание обогревателя, но темнота – снаружи…

Холодная, я чувствовал ее холод даже через ветровое стекло. Холодная и полная таких же холодящих, до пустоты под ложечкой, вариантов.

Слишком ясно я мог представить, что сегодня все может сложиться так, что не хватит и четырех запасных обойм. Если придется стрелять из Курносого – удобного вблизи, но такого строптивого, если цель чуть дальше! – он же сожрет кучу патронов, прежде чем сможешь попасть, если перестрелка затянется…

Возьмите побольше пуль…

Я взял еще одну стальную «снежинку».

Тепло рядом – и холодная темнота вокруг… Полная самых разных вариантов, как все сегодня может сложиться, но всегда в них находилось место случайности, когда не хватит еще одной обоймы. Или всего лишь еще одного патрона. Всего одного патрона…

Сколько бы ни взял, а одного не хватит…

Решающего. Последнего. Чтобы добить чертову тварь.

Возьмите побольше пуль…

Я пытался нащупать еще одну «снежинку», но ее не было. В этой коробочке и патронов-то почти не осталось…

Я оглянулся на сумку, там есть еще и коробки с патронами, и упаковки «снежинок»… Взгляд зацепился за зеленые стрелки на приборной панели. Я вдруг словно очнулся. Пора! Мне давно пора ехать!

В кармане – что в правом, что в левом – приятной тяжестью лежали грозди патронов. Внутренний карман оттягивал сам Курносый.

Я включил фары, тронул передачу и стал разворачивать «козленка».

Хотел бы я еще знать, что там успел подготовить Виктор, если хоть что-то успел…

Сначала я заехал в деревню – ту брошенную, гниющую деревеньку, где ночевал, когда только начинал охоту на Диану. И где теперь, в самом сухом углу большого дома, сохранившегося лучше всего, лежали сваленные в кучу инструменты и все прочее жестко-тяжелое из дома.

Инструменты мне не нужны, а вот помповик, из которого ее кавказец чуть не изрешетил всех нас…

Я быстро прочистил ствол. Зарядил ружье до упора и набил шитый золотом парадный патронташ. И еще целую коробку патронов забросил в багажник.

И кое-что еще мне было нужно. Может быть, больше, чем Курносый и помповик, вместе взятые.

Я остановился в первом же поселке по трассе. У первого же круглосуточного магазинчика. Моя фляга, всегда полоскавшаяся хорошим коньяком, на этот раз заполнилась спиртом. Сегодня лучше чистый спирт. Прежде чем убрать початую бутылку в багажник, я плеснул спиртом на руку и стал тереть. До тех пор пока рука не стала красной и горячей.

Только бы не начался приступ. Только бы не сейчас… И только бы не вовремя.

Не знаю, заменит ли это вот растирание настоящий жар, настоящее прогревание руки над камином или обогревателем, которые заставляли приступ отступить.

Но должны же сосуды кожи расшириться? Чем больше крови будет проходить, тем теплее будет рука. Может быть, даже пара градусов спасет меня?

Сегодня. Хотя бы сегодня. Мне нужно только сегодня, всего один день. Это же не так много…

Растерев руку, я натянул перчатки. Перчатки я тоже взял не свои привычные кожаные, а вязаные, из грубой шерсти. Чтобы раздражающе царапало кожу. Чтобы приливала кровь. Чтобы руке было жарко. Жаль только, вязка в один слой. С дырочками, если взглянуть на свет. Если через такую дырочку к коже прижмется титан…

Я достал Курносого и с опаской взялся за рукоять. Потискал. Рукоять, рамку, барабан, ствол.

Нет, дырочки не такие уж и большие. Через перчатку что деревянная накладка на рукояти, что металлическая рамка – просто твердость. Ни намека на колючее начало приступа…

Глава 6ПУТЬ СИЛЬНЫХ

Я пытался заснуть – знаю, что надо, – и старался заснуть, и все-таки это был не сон, это было скольжение на грани яви…

Сиденье большое и удобное, но все-таки не кровать. Я пытался расслабиться, выкинуть из себя напряжение, но мог расслабить лишь мышцы рук, ног, спины, живота… Выкинуть напряжение не мог. Оно спряталось глубже. Где-то в груди, глубоко под ложечкой, холодило, дрожало…

Убрать эту внутреннюю дрожь, звон натянутой души, не получалось. А с ним провалиться в сон я не мог.

И еще тикало. Неотвязно тикали часики, отмеряя секунды.

– Пора, – наконец сказал Виктор.

Потеребил меня за руку, будто думал, что я в самом деле могу спать и не очнусь от малейшего звука.

Я открыл глаза.

Все-таки я посвежел. Рыжие фонари вдоль дороги, едва светящийся приборный щиток машины, изумрудно зеленеющие стрелки часов и их ободок – все было яркое, четкое, выпуклое.

Фонари казались чуть странными – это из-за того, что смотрел я на них с непривычной высоты. Не из легковушки у самой земли, а из задранной вверх кабины огромной фуры. Да и сама кабина немаленькая – почти комната. Что в ширину, что в высоту.

Виктор шуршал сумкой. Достал термос. Отвинтил крышечку, все затопил аромат кофе.

Стрелка часов неумолимо подползала к половине седьмого утра. Или ночи. Это летом, может быть, шесть утра. А осенью – ночи. Небо за стеклами кабины было черное-черное. Хотя нет. Вон там, слева, небо чуть светлее. Скоро начнет светать.

– Будешь?

– Нет. И так не усну, – сказал я.

Виктор хмыкнул. Глянул на меня, все еще искоса, но не так, как раньше. Что-то между нами изменилось.

К Диане он меня отсылал не для того, чтобы спросить. Ответ он знал заранее, как и я. Просто хотел избавиться от меня на время. Чтобы не маячил перед глазами. Не бередил.

Но теперь, кажется, оттаял…

Длинное сиденье поделено на три части, хотя сюда без труда могли бы сесть и четверо, и пятеро. Сейчас было четверо. Я, Виктор, а между нами два «калаша», козлорогие еще больше от сдвоенных магазинов. Примотаны синей изолентой один к другому, чтобы быстрее менять.

– Как ты их достал?

– Это Старика. Еще из заречечных…

Я кивнул. Мог бы и догадаться. Значит, не только книги ему достались от Старика. Еще и до тайника Старика он добрался раньше, чем пурпурные. А может быть, они вообще об оружии не знают? Может, их такие мелочи не интересуют…

«Мерин»-то у гривастой тяжелый, Катька говорила. Бронированный. Такой не всякий гранатомет возьмет с первого раза, не то что козлорогий.

Пока Виктор жевал бутерброды, я прогулялся до ближайших кустов. Стянул перчатку с правой руки, достал флягу и сбрызнул спиртом. Растерев руку, опять натянул перчатку.