Читать книгу "История воина - Аллан Коул"

Такой день настал и для нас. Ветер был попутный, погода – хорошая, и предсказатели благословили наш путь.

Вся Изольда собралась посмотреть на отплытие. Были речи, и вино, и воскурение ладана. Солдаты обнимались с девушками на пристани, и даже самые стыдливые из них улыбались и говорили на прощание ласковые слова. Трубы ревели, барабаны гремели, по небу летали яркие воздушные змеи, образуя причудливые узоры. Матери кричали что-то своим сыновьям, садившимся на корабли, отцы с завистью смотрели им вслед, плакали покинутые сестры. Потом швартовы были отданы, паруса подняты, и скоро море исчезло под белокрылыми кораблями, бегущими к своей судьбе.

Я… я смотрела, как уменьшаются фигурки провожающих, и вспоминала, как мы выступали из Ориссы.

Казалось, прошла целая вечность, писец, с того дня, как прощальные речи и добрые пожелания произносились на моем родном языке.

Глава девятнадцатаяЛЕТЯЩАЯ С ВЕТРОМ

Стоило нам только выйти в море, как адмирал Трахерн начисто забыл свои слова насчет равенства. Для себя он твердо решил, кто будет за всех отдуваться – эта почетная роль выпала мне и Холле Ий. Все стало на свои места, когда Трахерн послал к нам курьерскую шлюпку со своим помощником на борту. Он привез нам приказания, оформленные, правда, в виде доклада.

Помощник адмирала сказал нам, что, по сведениям конийских магов, Сарзана нападет на Аластарс – цепь островов в трех неделях пути к югу, – где постарается устроить базу для своего флота. Трахерн предлагал, чтобы мы продолжали вести разведку и корректировали наш курс так, чтобы всегда находиться впереди его кораблей. Это было все – в обязанности помощника не входило спросить наше мнение насчет развития событий.

Любопытно было наблюдать, как взбесился Холла Ий, когда с ним обошлись так унизительно. Я не могла удержаться, чтобы не напомнить пирату, что наглость Трахерна как две капли воды напоминает поведение самого Холлы Ий по отношению к нам, когда мы только отплыли из Ликантии. Мои слова разозлили его еще больше.

Ксиа тоже пришла в ярость, утверждая, что так нельзя обращаться с аристократией. Был сонный полдень, вторая смена дозора, я слышала, как за стеной нашей каюты скрипели доски под сапогами часовых, ходивших над нашими головами туда-сюда. Я валялась на постели, она сидела рядом со мной, поджав ноги. Я сказала ей, что она права, но так уж устроен мир – люди одинаковы, что здесь, что в Ориссе. Мужчины остаются мужчинами в любой стране. Может быть, говорила я, ей удастся сделаться королевой и изменить это глупое положение вещей. Она странно посмотрела на меня. Потом нахмурилась и стала говорить что-то, но я не слушала. Я просто чувствовала, что мне тепло, смотрела на нее, как она сидит в пятне тусклого света из иллюминатора. Она заметила мой взгляд, рассмеялась, и ее гнев исчез в нашем объятии.

Сама я отнеслась ко всему спокойно, потому что с самого начала знала, что Трахерн не собирается обращаться с нами как с равными, и заранее обдумала, как и когда с этим бороться. Пока мы находились вдали от врага, это можно было терпеть. У меня и так было достаточно других дел, прежде всего надо было удостовериться, что все в нашем маленьком флоте понимают, что теперь мы будем сражаться по-новому. Для этого надо было многое изменить.

Прежде всего надо было изменить мышление людей. Они должны были понять, что теперь мы – не просто пехота, посаженная на корабли, а – если оперировать сухопутными терминами – скорее кавалерия. Нет худшего для всадника, чем оказаться в бою спешенным, как презренные лапотники. У нас вместо лошадей были корабли. Мы могли «спешиться», то есть перейти на борт другого корабля, только будучи совершенно уверенными, что враг сломлен. Так всадник соскакивает с коня, чтобы добить поверженного противника.

Наша цель – истребление врага, а не захват его территории (его судна). Сожги его, тарань его, разбей его о скалы, сломай ему весла – и битва выиграна.

Естественно, капитаны Холлы Ий подняли шум, утверждая, что моя тактика оставит их без добычи. Проклиная в душе их жадность, я объяснила им, что даже если они не захватят золото во время боя, они получат его более чем достаточно после победы. Да и во время боя разве не легче захватить корабль с деморализованной или сдающейся командой? Или, по их мнению, лучше брать на абордаж неповрежденное судно, когда велика вероятность их собственного потопления? Я напомнила им о гигантских галерах, которые находились в распоряжении Сарзаны, на которых вдоль бортов подвешены огромные камни, предназначенные для проламывания палубы атакующего противника. Эти камни, без сомнения, отправят нас на дно. С неохотой им пришлось согласиться, что даже неопытная женщина может предложить кое-что новое в морской тактике. Я снова и снова вдалбливала им в головы свою теорию, и, если кто-нибудь из них высказывал мою мысль как свою, я делала вид, что восхищена, и немедленно обещала присоединить его «гениальную» идею к общему плану.

В конце концов им стало казаться, что они сами все и придумали. Теперь, когда общие положения были приняты, нам предстояло воплотить идею на практике. Матросы тренировались вести галеры в сплоченном строю, делать наскоки, отходы и, как собаки, облаивающие кабана, никогда не оставаться на месте, уворачиваясь от его клыков.

Мы учились драться парами и тройками, нападать с флангов, с тыла. Мы не будем просить и давать пощады, не будем играть по-честному.

У нас было много времени для тренировок и изменений курса, потому что наши галеры оказались втрое быстрее конийских кораблей.

А еще нам надо было осваивать новое оружие. Я сама построила его тайно во дворе своей виллы и ночью перенесла на корабль. Я сконструировала катапульты с двумя ковшами под немного расходящимися углами. Какой-то человек, случайно видевший погрузку, спросил, не собираемся ли мы выстреливать по два снаряда сразу. Я ответила коротко «да», ничего не объясняя, опасаясь, что у Сарзаны могут быть шпионы по всей Конии или он просто ведет за нами слежку магическим способом. Я волновалась до тех пор, пока Гэмелен не успокоил меня:

– Если кто-то что-то увидел, это еще не значит, что он понял, для чего это предназначено.

Полилло должна была обучить матросов пользоваться этими катапультами, и – самое главное – когда ими пользоваться. Пускать их в ход нужно было в самом разгаре битвы.

Полилло принялась ворчать, что у нее и так полно забот, нужно было проследить, чтобы ее стражницы находились в форме, содержали оружие в порядке, и точить свой топор, который давно не пил крови. Пусть другие возятся с проклятыми собаками Холлы Ий.

Корайс засмеялась и сказала, что она умывает руки. Она никогда не возьмется обучать мужчину тому, что, по его мнению, он и так знает.

– Это похоже на то, как если бы ты постаралась научить нежности мужчин, пользующихся услугами проституток.

Полилло ухмыльнулась и мечтательно произнесла:

– А это мысль. Может быть, я окажусь достаточно хорошей, чтобы один из матросов представил меня своей матери.