Читать книгу "Поколение. Кто такие Подобные? - А. Сарк"

или поздно она по-настоящему кому-нибудь навредит. Мы ведь можем это как-то остановить? – парень осекся и заговорил мягче. – Я знаю, она не хочет делать то, что делает, она очень старается, но это сильнее ее. Это ведь он, верно? Это Хозяин?

– Все намного сложнее, – уклончиво ответил Артур, и Нина почувствовала напряжение, повисшее в комнате. Она присела у двери на ступеньки и продолжила слушать.

– Оно мне и не кажется простым. У него есть власть, так? Мы уже слышали об этом раньше. Но что именно он делает? Как это работает?

– Макс, я думаю, тебе следует знать об этом, – сказал Артур, выдохнув и собираясь с мыслями. – Вы с Ниной дружите, ты видишь то, чего не замечают остальные, и должен понимать, чего ждать. Но нельзя ей пока говорить об этом, потому что она не готова принять правду. Согласен?

Девушка сглотнула.

Снова воцарилось молчание. Макс готовился услышать, а наставник решался рассказать.

– У Хозяина очень тесная связь с его детьми. Это заложено изначально, при рождении. Он чувствует их, говорит с ними, является им. Профессор положил свою жизнь, чтобы найти способ разорвать эту связь, но его старания не дали результата. Это больше, чем мы пока можем понять. Такую связь получают в дар все дети Хозяина, и она запускает определенный механизм, который проявляется снова и снова в метаболизме каждого из потомков.

Макс нахмурился. Он отчаянно пытался понять. Артур объяснял медленно и доходчиво, но пока было неясно, к чему ведет.

– Понимаешь, – продолжил наставник, подыскивая нужные слова, он сложил руки вместе, – мозг человека работает как отлаженный механизм. Он дает команды мышцам, отвечает за эмоции, за интеллект и за воспоминания. Он пытается беречь и себя, поэтому наша память может быть избирательной. Но что, если кто-то пытается внедриться в работу твоей мозговой системы и давать команды, противоречащие, скажем… твоим установкам? Это как хакерский взлом. Долгое сопротивление вызывает короткое замыкание и провалы в памяти, когда тело подчиняется чуждым приказам. В конце концов все возвращается в норму, но эпизод повторяется, вновь и вновь, и эти вмешательства не могут не нанести ущерб. – Иллюстрируя сказанное, наставник развел ладони в стороны, изображая ими равноправные чаши весов. – Что, по-твоему, происходит с разумом?

– Я не уверен… – пробормотал Макс озадаченно.

– Так взращивается новая личность, происходит расщепление, – подал голос профессор, перенимая инициативу рассказчика на себя. – Рождение второго «я», или альтер эго. Диссоциативное расстройство, раздвоение. Термины разные, а суть этого состояния одна.

– Что? – беззвучно спросила Нина одними губами, не зная, как воспринимать услышанное. Ей показалось, что она сходит с ума. Правда, если верить профессору, вовсе не показалось.

– Такое реально бывает? – ошеломленно спросил Макс. Все на самом деле было сложнее, чем он мог себе представить. – Именно это происходит сейчас?

– Это только начало. Хозяин далеко не впервые попытался пробиться в голову Нины. Годы напролет он проделывал с ней это, начиная задолго до ее появления здесь, и вот наконец у него стало получаться. Теперь он попробует нанести урон ее защитной системе.

– Зачем?

– Потому что хочет сделать ее послушной. Агрессивные проявления – лишь предпосылки. Они, безусловно, опасны для окружающих, и с ними невозможно бороться, но это не самое страшное.

– Я не понимаю, – тихо сказал Макс. – Вы хотите сказать, что у Нины в голове сидит другая Нина, которая однажды очнется и станет очень опасной?

Наставники переглянулись.

– Пока что «другая Нина» только формируется под давлением Хозяина и сопротивлением самой Нины, нашей. Когда она появится – вопрос времени. Какой она будет – зависит только от нас. Второе «я» – это целостная альтернативная система со своим набором черт и привычек. У нее могут быть пристрастия, аллергии, совершенно не похожие на изначального носителя. Например, она может оказаться левшой. Как правило, в альтернативной личности скапливается все то, что человек не позволяет себе проявлять сознательно: тайные устремления, страхи, злость, подавленные желания. Все, что человек не стал бы делать осознанно, формирует существо, у которого встроен иной взгляд на «можно» и «нельзя».

– И что с этим делать? – спросил Макс. – Вы же не рассказали мне это только для того, чтобы я ничего не мог сделать?

– Все, что мы можем сделать, это помочь ей окрепнуть. Среди друзей, поддержки и понимания ее истинное «я» будет становиться сильнее, и тогда она сможет дать отпор. Научится контролировать приступы. Потому что когда «вторая Нина» сформируется, то им придет время решить, кто из них уйдет, а кто останется. Наша Нина должна быть сильнее. И если «второе я» питают страхи, уязвленность и гнев, то в нашем случае противовесом будет любовь, доверие и чувство безопасности. – Профессор старался не использовать научные термины и говорить на простом и понятном языке. – Она первый потомок, сознательно выбравший светлую сторону, мы не можем потерять ее и не можем позволить ей сломаться, как случилось с ее предшественником. Ее старший брат не смог справиться. И в итоге попал в клинику, где продолжает сходить с ума день за днем.

– Больницу? – удивился Макс. – Вы же сказали, что его убили.

– Все должны так думать, – вмешалась Виктория. – Это ради безопасности.

– То есть он жив, и он в больнице. Но почему Хозяин ничего не делает с этим?

– Потому что ему нужны только те, кто подчиняется. Мы заключили его туда по взаимной договоренности. Просто избавились от разрушений, которые он нес, потому что хаос, творившийся внутри Егора, вырвался наружу, и он стал неподвластен даже отцу.

Девушка, просидев все это время в коридоре, попыталась подняться и поняла, что у нее затекли ноги, глаза привыкли к темноте, а в голове наступила путаница.

Она услышала слишком много, и ей трудно было соотнести сказанное с собой. Все это звучало неубедительно и неправдоподобно, и это не могло быть про нее, потому что она точно не была тем, кем ее считали. Однако одна мысль застряла в ее голове очень плотно: «Он жив… тот, кто был до меня…»

– Наше «я» состоит из множества элементов, таких как воспитание, самовоспитание, наша история, врожденные качества, окружение. Здесь есть место и врагам, и друзьям. А также семье, самым близким друзьям и обстоятельствам, вынуждающим нас делать выбор и принимать решения каждый день.

Макс отложил книгу в сторону. Он перестал понимать, что читает, потому что делал это очень долго. Прошло несколько дней, а он все думал об услышанном, с каждым разом удивляясь все больше и больше. Это была не та правда, с которой приходило облегчение, поэтому несвойственно для себя он впервые в жизни даже заинтересовался психологией.

Пора было выбираться из комнаты и дать мозгу немного свежего воздуха.

Сегодня был пасмурный день лета, серые улицы города поливала гроза. Дождь бил по стеклам с такой силой, что, казалось, они вот-вот вылетят из рам.

Макс вышел на улицу. Он знал, что Нина любит ливни, и догадывался, где мог найти ее в такое время. Завернув за угол, увидел, что за столиком, над которым возвышался широкий зонт, сидела девушка, вытянув ноги на второй стул, и смотрела в землю. Волосы ее вымокли, но джинсы и рубашка были почти сухими. Быстрыми шагами Макс подошел к Нине и сел рядом.

– Я знал, что найду тебя здесь! – сказал он, пытаясь придать своему голосу нотку непринужденности.

– Неужели, – кивнула Нина, с издевкой глядя парню в глаза.

Она точно знала, что все эти дни они неслучайно не сталкивались в доме. Он избегал ее, потому что услышанное требовало времени на усвоение. И теперь она гадала, собирается ли Макс молчать и хранить от нее тайну о ней самой. О ее брате, о том, что с ней может случиться. Вот так просто он пришел и собирается делать вид, что ничего не знает? Хорошо, значит, она тоже будет так делать.

– Зачем