Читать книгу "Магия чистых душ - Ольга Шах"

Пытаюсь сползти со стула, ноги плохо держат, подгибаются. Кто — то подхватывает меня сзади на руки, несёт к кушетке, укладывает. Поворачиваю голову — Коля. От всегдашней дурашливости не осталось и следа, непривычно серьёзен.

— Аня, тебе надо наверх, ты выгоришь. — Коля показывает головой куда — то вверх, я догадываюсь, что он имеет в виду. Мне надо к Душе дома. Зарядиться, как батарейке. Но как оставить ребенка? Нет, подожду, сейчас докапает, оставлю Виту присмотреть, как будет мочиться малыш и тогда пусть Коля меня унесет. Сама не дойду.

— Вита, достань подгузник, надень на ребенка и укрой его одеялом, не надо его переохлаждать.

Язык едва ворочался, и мысли были сонные. Но и тут мне не дали покоя. В такие медленные, сонные мысли ворвался голос короля:

— Анна, что с моим сыном? Вы помогли нам?

Слышу сердитый Колькин голос безо всякого почтения:

— Ребенок уже просто спит. А вот Анне совсем плохо, она выложилась вся полностью, даже от жизненных сил своих зацепила. Ей немедленно нужно уйти отсюда. Вита, посиди с ребенком.

В борьбе со сном победил сон. Нет, я чувствовала, что меня несли, сгружали на какую — то твердую поверхность, укутывали одеялом, но сил не было даже «мяу» сказать.

Очнулась я резко, как будто подброшенная неведомой силой. Глаза распахнулись, тело как будто само распрямилось и село на узенькой скамеечке, стоявшей возле постамента со светящимся столбом Души дома. Усталости, сонливости как не бывало. Пока я пыталась судорожно собрать мысли в кучу, в голове как будто прозвучал мягкий женский голос. Но я бы не стала утверждать, что это на самом деле, может, что и чудится такое:

— Анна, сил для работы у тебя сейчас хватит, извини, что не дала ещё отдохнуть. Но тебе надо идти, тебя ждут. Ребенку нужна твоя помощь.

Хорошо, потом подумаю, чудится или нет. Ногами двигать могу, мыслю вроде адекватно, значит, могу идти. Пошарила ногой, тапок нет. Пойду так. Хотя, их я, кажется, потеряла ещё на лестнице, когда бежала. Босиком идти было неудобно, но времени ходить переодеваться, не было. Двинулась в процедурный кабинет. В доме было тихо, значит, все ещё терпимо. Интересно, сколько я проспала, за окнами холла темно, значит, ночь ещё. Король пришел к нам в двенадцатом часу, минимум я работала с ребенком часа три, значит, восстанавливалась я не более двух часов. Мало, конечно, но делать нечего, иду.

В процедурной горел свет, на процедурном столе, укрытый одеялом, лежал ребенок. На кушетке рядом с ребенком, сидела королева, по-прежнему простоволосая, в ночной сорочке, босиком, на одной ступне видны следы крови. Порезалась и не заметила? В кабинете было прохладно, но так и положено — в процедурных, манипуляционных, операционных, перевязочных по СанПину положено не выше + 18* С. От холода Элиана съежилась в комочек, но не отходила от ребенка.

Я тихонько позвала:

— Никей, — была уверена, что не спит и услышит меня.

Действительно, Никей тут же появился рядом со мной. Я тихо попросила принести теплый халат для королевы, тапочки для нее и для меня и обувь для короля, а то он тоже наматывал круги по кабинету в одних носках и рубашке навыпуск поверх брюк. Вита убирала с манипуляционного столика использованные шприцы и ампулы. Услышав меня, повернулась:

— Ой, Тесса Анна, вы уже отдохнули? А мальчик спит. Подгузник я проверяла, есть моча, все нормально.

Я выдохнул с облегчением. Хорошо, что почки запустились, после длительного низкого давления почки могут встать и тогда мучительная смерть от уремии. Но тут все хорошо. Ещё раз сняли кардиограмму, ритм правильный, сердечная деятельность немного ослаблена, но нет ничего, угрожающего жизни. Сейчас ещё немного полечимся. Я присела рядом с ребенком, положила ладони на маленькую грудную клетку, перешла на внутреннее зрение. Сокращения миокарда хорошие, ритмичные, кровообращение не страдает.

Кое — где ещё заметные черные кончики ниточек нервов. Это сейчас устраню. Ребенок по — прежнему спит, а вот сон все тот же. Это что, мозг гоняет по кругу счастливую фантазию, защищая малыша? Нет, надо выводить его из этого состояния. Ментально потянулась к ребенку. А вот его фигурка на лугу, где скачет его деревянная лошадка, в самом углу, где куст, прячется в нем. Зову — Филипп!! — ребенок насторожился, слышит меня, но не выходит, боится. Нужен кто — то знакомый.

Хватаю за руку королеву, прикладываю ее ладонь к тельцу принца, приказываю: — Зови! Зови сына к себе, по имени, как дома зовёшь! — сейчас не до этикетов. Королева неуверенно, потом более твердым голосом произносит:

— Филли, сынок, иди к маме, мы сейчас играть будем и пирожные кушать! Сынок, иди ко мне!

Вижу, малыш выглядывает из — за куста, осматривается, не увидев ничего опасного, бежит, смешно перебирая маленькими ножками. Уфф… получилось!! Глаза открываем одновременно с ребенком. Увидев незнакомую меня, малыш кривит личико, готовясь зареветь, но тут к нему подаётся мать и вот теперь мальчишка разражается громким ревом. Тут и облегчение, что мама рядом, и пережитый страх, и боль в ручке, где по — прежнему стоит катетер. Он ревёт, мать судорожно гладит его по головке, лицу, целует ручки, что — то шепчет свое, материнское.

В углу всхлипывает Вита, в глазах стоящего тихонько рядом со мной Никея, тоже блестят слезы.

Король остановился посреди процедурной, не закончив свой забег, замер, затем осторожно подошёл к нам. Всмотрелся в личико сына, в жену, вцепившуюся в ребенка, обнял сразу их обоих, уткнулся в них лицом, плечи его затряслись от беззвучных слез. Я отодвинулась от стола, давая им выплакать свои эмоции всем вместе, встала. О, а я уже в тапочках! Даже не заметила, когда принесли обувь, и кто мне их надел. За окном медленно серело, обещая скорый рассвет. Отдыхать нужно всем.

— Никей! Распорядись, пожалуйста, открыть и проветрить королевские комнаты, проверьте там все, чтобы чисто. Гостей надо переместить туда.

— Уже все давно готово, я сразу же организовал, как только увидел наших гостей. И Тильда уже варит кофе.

Ой, ну какой же умница у нас Никей! Все сразу понял и не ожидает, когда хозяйка изволит вспомнить о земном.

— Ваше Величество! Простите, но давайте переместим вашу семью в более подходящие условия и потом поговорим.

— Да, Тесса Анна, куда нам идти?

Я слабо улыбнулась:

— Сир, в моем доме у Вас всегда готовы ваши покои, когда бы Вы нас не посетили. Дорогу помните?

Неожиданно Элиана встала, подошла ко мне и встала на колени. Потянулась к моей руке, и пока я стояла, вытаращив глаза и замерев сусликом, прижала мою ладонь к своему лицу.

— Тесса Анна, на мне долг жизни. Сколько буду жить, буду должна.

Честно? Я растерялась, не знала, что сказать, как поступить, чтобы не оскорбить королевского достоинства. Вон Георг стоит молча, глазами зыркает, то на жену, то на меня, неудобно — то как. Я постаралась как можно аккуратнее забрать у королевы свою конечность и помогла подняться с колен. А на королеве уже наш гостевой халат теплый и тапочки, молодец Никей, все успел. Король подхватил своего сына на руки, и мы двинулись к королевским покоям. Так у нас называли комнаты, в которых часто отдыхал король во время своего лечения.