Читать книгу "Видящая звезды - Брендон Сандерсон"

Все говорили, что к этому не надо относиться как к прощанию и что сам Моррьюмар не должен воспринимать это как отбраковку. Создание нового черновика было обычным делом, и их уверяли, что это не больно. Но как вообще возможно воспринять это иначе, чем отбраковку?

«Слишком агрессивен, – сказал один из старших. – Это будет создавать ему проблемы всю его жизнь».

«Он выбрал профессию, совершенно не подобающую дионейцу, – сказал кто-то из ровесников родителей. – Она никогда не сделала бы его счастливым».

Эти же самые родственники ласково улыбались Моррьюмару и касались его рук, словно провожали его в путешествие. Капсула для черновиков напоминала большую кровать с углублением в центре, сделанную из традиционного дерева и отполированную изнутри. Как только Моррьюмар заберется в нее, крышка опустится, и внутрь впрыснут питательный раствор, чтоб помочь образованию кокона и запуску создания нового черновика.

Когда Моррьюмар подошел к капсуле, Нумига, самый старший из семьи, взял его за руки:

– Ты хорошо поработал, Моррьюмар.

– Но если так… почему я не сумел хорошо показать себя?

– Твоей задачей было не показать себя, а просто существовать и позволить нам увидеть перспективы. Послушай, ты же сам вернулся к нам и согласился с тем, что процесс необходимо продолжить.

Левая рука Моррьюмара почти сама по себе сделала жест подтверждения. Он действительно вернулся. Покинул доки, когда остальные уходили в бой. Бежал, потому что… потому что был слишком расстроен, чтобы продолжать. Защищаться от делверов – это одно, но стрелять в других пилотов! Эта идея повергла Моррьюмара в ужас.

«Ты все равно был слишком труслив, чтобы сражаться с делверами, – сказал ему внутренний голос, возможно принадлежащий одному из родителей. – Слишком агрессивен для дионейского общества. Слишком параноидален, чтобы воевать. Новый черновик – это только к лучшему».

«К лучшему», – подумала другая его часть.

Моррьюмар споткнулся, потеряв ориентацию в пространстве из-за двух разных частей мозга. Нумига помог ему сесть на край капсулы, его темная красновато-пурпурная кожа словно сияла в свете свечей.

– Это начало, – сказал Нумига. – Пора.

– Я не хочу уходить.

– Тебе не будет больно, – пообещал Нумига. – Когда ты выйдешь, это по-прежнему будешь ты, только обновленный. Просто другой.

– А если я хочу остаться тем, кто я есть сейчас?

Нумига похлопал его по руке:

– Почти все мы прошли через несколько попыток, Моррьюмар, и все мы их пережили. Когда ты снова выйдешь из капсулы, то сам удивишься, что так беспокоился.

Моррьюмар кивнул и поставил обе ноги в капсулу. Потом остановился:

– Когда я выйду отсюда, я буду помнить эти месяцы?

– Смутно, – сказал Нумига. – Словно обрывки сна.

– А мои друзья? Я узнаю их лица?

Нумига мягко подтолкнул его в капсулу. Время настало. Две половины Моррьюмара разъединялись, разумы разделялись… и его личность истончалась. Было так трудно… думать…

Внезапно комнату сотрясла долгая дрожь. Зашипев от удивления, Моррьюмар ухватился за бортик касулы. Вокруг его родственники налетали друг на друга, с криками или шипением. Дрожь длилась еще некоторое время, сбивая окружающих с ног, но наконец прекратилась.

Что это было? Казалось, будто станция на что-то налетела – но какое столкновение могло быть настолько сильным, чтобы встряхнуть весь Звездовид?

С улиц доносились громкие крики. Родственники Моррьюмара кое-как встали на ноги и отдернули драпировки, закрывавшие дверной проем. В небольшое темное помещение сразу же хлынул свет.

Пытаясь унять дрожь в руках и ногах, Моррьюмар вылез из капсулы. О нем словно все забыли. Но что… что же могло случиться? Уцепившись за стоящее рядом с капсулой оборудование, Моррьюмар встал, доковылял до двери и вышел наружу, где вся его родня в остолбенении смотрела на небо округленными от ужаса глазами.

Каким-то немыслимым образом рядом со Звездовидом возникла планета. Некая темная, окруженная пылью форма, с грозными линиями, выходящими из черной сердцевины. За пыльной завесой горели темно-красные огни, похожие на извержения магмы. Она нависала над Звездовидом, и это зрелище было настолько внушительным и неожиданным, что оба разума Моррьюмара пошли кругом. Как «это» могло здесь оказаться, разорвав спокойные глубины космоса, которые всегда виднелись на горизонте?

«Это делвер! – задрожал один разум. – Беги!»

«Спасайся!» – закричал второй.

Родственники Моррьюмара разбегались в разные стороны – хотя как можно было от такого убежать? Через считаные секунды перед зданием остался один Моррьюмар. Его разумы продолжали паниковать, но он не кинулся бежать, и постепенно они успокоились и снова стали одним целым.

Он знал, что это ненадолго. Но пока Моррьюмар посмотрел вверх и оскалил зубы.

Куна схватился за балконные перила, пытаясь принять это ужасающее зрелище.

– Мы проиграли, – прошептал он. – Он уничтожил Россыпь, а теперь привел это сюда, чтобы продемонстрировать свое могущество.

Запах рядом с ним резко сменился. Теперь это был запах влажной земли, как бывало всегда, когда призраки гневались.

– Это катастрофа, – сказала Зезин. – Вы говорили… но я не верила. Куна, как Винзик мог такое совершить?

Куна беспомощно повел пальцами, не отрывая глаз от делвера. Из-за колоссальных размеров этого существа было трудно судить, но Куна чувствовал, что оно движется, приближается к городу.

– Он уничтожит нас, – понял Куна. – Главный министр все еще здесь. Винзик избавится от всего правительства Верховенства и останется один.

– Нет, – сказала Зезин, издавая запах острых пряностей. – Даже он не настолько бездушен. Это какая-то ошибка, Куна. Он вызвал делвера, но, вопреки своим предположениям, не смог его контролировать. Делвер явился сюда по собственной воле.

Да. Куна мгновенно понял, что так оно и есть. Винзик хотел, чтобы его считали героем. Он не стал бы уничтожать Звездовид. Это была не просто ошибка – это была катастрофа наивысшего порядка. Та же самая глупость, что привела в свое время к гибели людей.

Корабли начали разлетаться в панике, и Куна пожелал им скорости. Может, кто-то и сумеет уйти.

Но надежда была слабой. Звездовид был обречен, и Куна не мог избавиться от чудовищного чувства вины. Решился бы Винзик на такое, если бы они вдвоем не придумали много лет назад эту идею возможной обороны?

Из делвера полетели угли, врезаясь в щит вокруг Звездовида и вызывая мощные взрывы. Вскоре щит падет.

Воздух наполнил запах гниющих фруктов – печаль и душевная боль Зезин.

– Мы… мы остановим это, Куна, – пообещала она. – Мы будем сопротивляться Винзику. Разгребем все то, что он наворотил.