Читать книгу "Сила закона - Иван Магазинников"

— Переживу. Только, чур, давайте спокойным шагом, а не бегом, а то у меня уже в боку покалывает.

— Смотри-ка, а у нашего Уборщика внезапно чувство юмора прорезалось, — удивился Физик, — Надо бы почаще его под пули подставлять.

Снова раздались приближающиеся шаги бегущих в нашу сторону людей. Не сговариваясь, мы вжались в стену и прицелились, дожидаясь, когда очередные беглецы появятся в зоне видимости. Но они не успели.

Раздался жуткий рев, причем совсем рядом.

И в нем я смог разобрать что-то похожее на «Рахуз убивать!», сказанное хоть и с сильным акцентом, но все же на русском.

Затем звук шагов сменился воплями ужаса, выстрелами, звуками чего-то неприятно и влажно рвущегося и ударами падающих на пол тел или их частей.

— Да ну нахуй, — едва слышно выдохнул рядом со мной Физик, — Химик, ты точно уверен, что хочешь пойти первым?

— За мной! — скомандовал тот и, опустив автомат, двинулся дальше, — Оружие только уберите, оно его слегка… нервирует…

Крики и пальба стихли, и стало тихо. Даже ожидаемого мною звука чавкания и голодного урчания не было слышно. А когда мы выглянули из-за поворота, стало понятно, почему. Правда, сперва мой взгляд упал на разбросанные повсюду куски человеков, еще недавно бывших охраной дачи генерала.

Весь коридор был залит кровью, а стены покрывали выбоины от пуль.

Валяющиеся гильзы, оружие, потрескивающая рация в луже крови, мигающий свет одной из оборванных флуоресцентных ламп — на фоне этого ужаса то, что творилось посреди коридора, казалось и вовсе вырезанным из какой-то другой реальности и вставленным в картинку при помощи кривого «Фотошопа».

Там, на куче сваленных стопкой тел, сидел здоровенный человек-ящер, фигурой и размерами напоминающий качка-переростка. Только покрытый коричнево-зеленой чешуей, с вытянутой мордой, огромными немигающими желтыми глазами и широкой пастью, усеянной мелкими острыми зубами.

Хвоста с моего ракурса видно не было, но я был уверен, что она там есть. Слишком уж эта тварь была похожа на классических людей-ящеров из разного рода ужастиков или фантастических фильмов. Вот прямо почти канонически.

Только в отличии от своих собратьев, этот монстр был настоящим и живым. А еще он внимательно изучал обложку порнографического журнала, который держал в руках.

— Это еще, блядь, что за ебанина чехуйчатая? — недоуменно поинтересовался Физик, — Пришелец, что ли? Он с Марса?

— Или это один из тех древних рептилоидов, что тайно управляют землей? — предположил я.

— Человек-аниматор, который забыл, как снимать свой костюм? — накинул еще одну версию мастер-ломастер.

— Это Рахуз, он же Сиракузец. Шеф считает, что он — один из первых искаженных. Никто точно не знает, сколько ему лет и откуда он родом, — шепотом отозвался Химик, — Стойте тут и не дергайтесь.

А потом он вышел вперед, положил перед собой трофейный автомат, поднял руки и крикнул:

— Эй, Сиракузец! Как спалось? Смотрю, ты что-то не в духе. Не с той ноги встал?

Еба-а-ать. Ну все, сейчас полетят клочки Химика по закоулочкам.

— Я с друзьями пришел за тобой. Иртэ и орэ…

И он замахал руками, словно говорил на языке жестов.

— Человек-обжора? — чешуйчатая тварь оскалилась.

И мне очень хотелось думать, что это она так улыбается.

— Рахуз совсем мало спать, — недовольно заявил ящер, отбрасывая в сторону журнал, — Двадцатый год еще. Твоя штука не работать.

Гигант вытянул вперед руку, на которой был закреплен массивный черный браслет.

— Да, дружище. Тебя разбудили раньше времени, но мы тут не причем.

— Рахуз видит, ты завел себе новый самка, Человек-Обжора? Эти самка какой-то стремный.

А ведь это прозвище действительно подходит нашему Химику, сующему в рот все подряд!

— Это мои новые друзья, Сиракузец.

— Они такой же вкусный, как твой старый самка? Рахуз хочет жрать!

И тварь облизнулась.

— Эй ты, морда из сумочек Гуччи! Никакая я тебе не самка! И жрать меня не советую: если поперек горла не встану, так поперек ануса уж наверняка! — зарычал Физик, поднимая автомат.

— Не обращайте внимания — это у него такое чувство юмора, — поморщился Химик, — и вообще Рахуз веган.

— Вы, человеки, для меня все на один лицо. Что самки, что самцы, что трансы, — махнул лапищей ящер, — На вкус тоже.

Нет, ну точно пришелец с какой-нибудь Альфы-Центавры! Ну не может этот урод быть видоизменившимся человеком.

— Собирайся, мы уходим.

— Опять в огромный пещера, где ходит много человеков, которых нельзя сожрать?

— Именно. За тобой пришлют Корвина.

— Рахуз не любит Человек-Птица, — недовольно заявил ящер, поднимаясь и выпрямляясь во весь свой почти трехметровый рост, — Он плохо пахнет и живет в страшном месте.

— Ну и здоровая же ты образина! — не выдержал Физик, оценив габариты мутанта.

— Рахуз много спать и много жрать. Большой расти, — согласился тот.

Я повернулся к Химику:

— Ну и как ты собераешься протащить вот эту вот окровавленную зеленую громадину через половину Листвянки? Там, конечно, темно, но не настолько. Можно, конечно, его засунуть в тот же «бэтэр», но…

— Рахуз всех убьет, — беззаботно заявил монстр, — И сожрет.

— Он шутит! Никто никого больше убивать не будет… А насчет маскировки не переживай.

— Не бойся, мелкий новый самка Человека-Обжоры, — ящер оскалился, — Никто не видит Рахуза, пока он не начинает убивать.

А вот это уже вдвойне обидно — не такой уж я и маленький, во мне добротные 182 сантиметра росту!

— Сам ты самка, — огрызнулся я, — Я такой же мужик, как и ты.

— Ты тоже умеешь сам в себя делать яйца? — удивился тот.

Химик заржал:

— Сиракузец — гермафродит. Так что он и самец и самка одновременно.

Бля, предупреждать надо о таких вещах!

— Нет, не умею. В общем, я такой же самец, как и Химик. В смысле, как Человек-Обжора.

— Ладно. Раз уж с гендерной принадлежностью мы разобрались, то давайте убираться отсюда, пока не подтянулась подмога или полиция. Ты мог бы спрятаться?

— Помните, человеки. Рахуз рядом и Рахуз голодный, — угрожающе прорычал ящер.

Он подошел к стене, положил на нее руку и та начала менять свой цвет. В смысле рука. А потом и ноги слились с полом, и вскоре там, где пару минут назад стоял громадный покрытый кровью убитых охранников ящер, оказалось лишь едва заметное марево, напоминающее его по очертаниям.

Хамелеон-переросток, нахуй.