Читать книгу "Прогулки по крышам - Наталья Колесова"

– А… Да, конечно, понятно…

– Я к тому, что все здесь изучил, – с нажимом сказал Келдыш. Агата хлопала глазами. Он неожиданно засмеялся. – Идемте, я вас проведу!

– А почему вы меня не… отговариваете?

– А смысл? Вы тогда сделаете вылазку в следующий раз. Так хоть я рядом. Но можно было и не так драматично, среди ночи… Ночью я предпочитаю спать.

Или еще кое-чем заниматься… Агата одернула себя – почему-то рядом с ним в голову лезут все какие-то неприличные мысли. Непристойные – вот как это называется.

Они спустились по ступенькам, завернули. Опять начали спускаться. Келдыш выбросил вперед вытянутую руку – темная преграда на пути исчезла, пахнуло сыростью и плесенью. Агата притормозила.

– Это подвал. Защита слабенькая – только от воришек. А изнутри вообще не запирается. Все больные про это знают. В чем дело? Темноты боитесь? Помнится, в катакомбах вы были куда храбрее!

– Но это было до… – Агата прикусила губу.

До.

Черная засасывающая воронка. И не повернуть головы, чтобы увидеть свет – чтобы вспомнить, что такое свет. Одно беспомощное падение – до тех пор, пока сама тьма, как кислота, не растворит тебя в себе…

– Идемте, я зажгу огонь. – Келдыш потянул ее за собой.

– У вас есть фонарик? – Она опасливо спускалась по выщербленным ступеням. Почему так глубоко? Это уже не подвал, а и вправду катакомбы какие-то!

– Есть, все у меня есть… – В голосе его послышалась усмешка.

– Тогда включите, пожалуйста!

Она заморгала. Это совсем не походило на фонарик: красный крутящийся шарик над его головой – тусклый, но достаточный, чтобы видеть, куда наступаешь. Агата прикусила язык: вечно она попадает впросак. Зачем ему таскать с собой фонарик? А она-то! Смогла поджечь мантию на учительнице, а не умеет сделать обычный походный светляк!

– Так, если мне память не изменяет, здесь – налево.

Келдыш шел впереди – немного боком, но все еще держа ее за руку. Наверное, из-за этого она осмелела, отвела глаза от светляка. И ничего страшного – трубы, мусор под ногами, протоптанная в пыли дорожка, наверное, даже где-то лампочки есть. Поворот, поворот, поворот. Ступеньки – теперь уже наверх. Келдыш потушил «фонарь», прислушался и потянул на себя тяжелую дверь. Глянул в оба конца еле освещенного коридора.

– Охр-раннички… – проворчал недовольно. – Ну и начальник безопасности у них!

– Зато мы прошли. Теперь куда?

– Налево «черная» лестница.

В палате Славяна оказалось не темно – подсвечивал фонарь из больничного парка. Келдыш уселся на широком подоконнике, скрестил руки.

– Приступайте.

– А?

– Вы же хотели попробовать его вылечить. Давайте.

Агата насупилась. Она не ожидала, что у нее будут зрители. Во-первых, неизвестно, как и что делать, во-вторых – получится ли хоть что-нибудь. Но Келдыш уже начал командовать:

– Встаньте у изголовья. Руки положите по обе стороны головы. Не так, ладони к вискам. А теперь поговорите с ним.

– Как?

– Как хотите. Для этого не нужна магия. Каждый человек немного целитель. Можете позвать про себя. Попытайтесь нащупать. Он здесь. Он вас слышит. Просто найдите его. Больше пока ничего не требуется.

Агата закрыла глаза. Темно. Под руками – пульсирующие виски Славяна. Кончики пальцев становятся очень чувствительными, как будто распухают. Тепло струится от кожи Димитрова – и обратно, обратно – все больше и дальше. Не обжечь бы его… Слав, несмело позвала Агата. Славян, ты где? Отзовись. Тишина. Темнота. Перед сомкнутыми веками мечутся красные зигзаги-паутинки-молнии… сосуды, что ли? Славян, ну пожалуйста, мы тебя ждем. Отзовись, где ты? Кончики пальцев горят так, что их видно с закрытыми глазами. Слав! Темнота и маленький светлячок в ночи – несмелый, еле-еле тлеющий… Славка?

– …Стоп-стоп-стоп!

Кто-то тянул ее назад, от этого гаснущего огонька, наружу, наружу. Агата сопротивлялась, пытаясь объяснить – вот же, чуть-чуть осталось! Еще немного! Совсем немного!

– Все, хватит!

Она распахнула глаза – совсем рядом белело лицо Келдыша, под ее стиснутыми пальцами смялась простынь, голова Димитрова повернута в сторону, глаза по-прежнему закрыты… Агата от разочарования едва не кинулась с кулаками на Келдыша – но руки неожиданно повисли, ноги подкосились.

– Оп-ля! – Игорь подхватил ее. – Пойдем-ка на кушетку.

Он волочил ее словно куклу, Агата только шипеть могла:

– Зачем вы… Мне же чуть-чуть оставалось… Я его почти нашла, он меня уже услышал…

– Да-да-да. – Келдыш опустил ее на кушетку. – И вместо одного у нас было бы в коме двое. Что-то в этом роде я и ожидал… не дергайтесь, я только слушаю пульс.

– Тогда уберите свое кольцо!

– Наше кольцо, – поправил Келдыш.

– Могли бы мне помочь.

– Я и помогал. Просто вы уже не слышали. Без меня бы вы шлепнулись через пару минут. Не расстраивайтесь. Я и не надеялся, что получится с первого раза.

Агата открыла зажмуренный от досады и разочарования глаз. Недоверчиво разглядывала его сосредоточенное лицо.

– Правда?

– Истинная!

От уверенных пальцев, сжимавших ее запястье, и от кольца (ИХ кольца) шло тепло. Если закрыть глаза, можно представить, как оно разливается по телу: красное, светлое…

– Ну вот, – сказал Келдыш. – Теперь попробуйте сесть. Вот так. Отдохните, и пора убираться.

– …Я вот думаю… – сказала Агата – уже около своего дома.

– Удивительное дело, – любезно отозвался Келдыш. – Это так редко случается!

– …а может он… Инквизитор… все-таки забрал всю магию до конца?

– Нет, – тут же сказал Игорь.

– Нет? Точно нет?

– Точно.

– А почему тогда у меня не получилось с Димитровым?

– А когда это у вас что-нибудь получалось с первого раза? Не морочьте себе и мне голову, идите спать. Завтра отправитесь в интернат. Хорош уже бездельничать. Спокойной ночи.

– Спокойной…

Игорь поглядел вслед поникшей девочке. Забрать – не забрал, а вот покалечить…

Он поднял глаза, поклонился мадам Мортимер, наблюдавшей за ними из окна. Лидия ответила ему мрачным взглядом и опустила занавеску.

* * *

– Думала, что сможешь его вылечить?

Агата пожала плечами.

– Не знаю, просто решила попробовать.

– Может, тебе надо начинать не с целительства, – со знанием дела заметила Стефи.

– А с чего тогда? – с досадой спросила Агата. Стефи оглянулась. Соседки по столу уже доели и ушли. Агата крошила хлеб в остывший суп. Стефи подалась к ней через стол.