Читать книгу "Загадка неоконченной рукописи - Барбара Делински"

Баюкая руку Кэролайн, она тихо плакала. Но она еще не все сказала. Еще раз всхлипнув, она собралась с силами.

– Я хочу, чтобы ты была спокойна. Я не хочу, чтобы ты страдала. Ты так отчаянно боролась, но ты устала, и я не могу винить тебя в этом. Это продолжалось слишком долго. Пусть твой уход будет «хорошим». – Ее голос на последних словах превратился в стон, и она снова тихо заплакала. Когда через некоторое время она смогла продолжать, ее голос стал хриплым. Если ты оттягивала этот момент ради меня, то мне очень жаль. – Она прерывисто вздохнула. – Нет. На самом деле мне не жаль. Три года назад я не была готова к этому. Сейчас – да. Ты облегчила мне это. Я рада, что ты познакомилась с Джорданом. Мама, он единственный. Я действительно в это верю. Разве я когда-нибудь раньше говорила такое? Нет. Но он – это не все, что сложилось правильно в моей жизни. – Она коротко, почти истерично засмеялась. – Думаешь, я считаю, что раньше в моей жизни все было неправильно? Нет. Но теперь все встало на свои места и сложилось как надо. – Ее голос задрожал, слезы вновь потекли из глаз. – Я хочу, чтобы… чтобы для тебя тоже все сложилось правильно. Я хочу, чтобы ты была спокойна. Ты это заслужила. Я так люблю тебя.

Тихо всхлипывая, она достала салфетку из коробки на тумбочке и вытерла слезы. На этот раз, справившись с собой, она заговорила не сразу. Ее внимание отвлек Ангус. Он больше не лежал, свернувшись калачиком, а сидел, глядя на Кэролайн своими огромными зелеными глазами. Она проследила за его взглядом. Дыхание Кэролайн стало легче.

Сначала она подумала, что это ей кажется. Поэтому она постаралась прислушаться. И получила обнадеживающий результат. У Кэйси больше не было иллюзий. Она больше не верила в выздоровление Кэролайн. Реальность лишила ее этой надежды. Но возникла другая – надежда на «хорошую» смерть.

Убежденная этим тихим дыханием, что она говорит то, что Кэролайн хочет слышать, Кэйси продолжала:

– Ты была потрясающей матерью. Думаю, что всегда знала об этом в глубине души, даже когда мне казалось, что я ненавижу тебя. Но ты всегда поступала правильно, мама, даже тогда, когда позволяла мне натворить что-нибудь, а потом жалеть об этом. Даже теперь. Ты держалась ради меня. Мне кажется, ты знала, что Конни умер. И тогда тебе стало хуже. Но ты все равно держалась. Но теперь все правильно. – Ее голос задрожал, зазвенел, сорвался. – Правильно… что ты уходишь, что я… отпускаю тебя.

Плача, тихонько покачиваясь взад-вперед, она снова прижала руку Кэролайн к губам. Постепенно слезы утихли.

Она нежно провела рукой по лбу Кэролайн, по ее щеке, по волосам.

– Все правильно, – прошептала она. – Со мной все в порядке. Ты же знаешь, ты никогда не умрешь, пока жива я. Я – это во многом ты. Раньше я не видела этого. Не хотела видеть. Я хотела быть независимой и поступать по-своему, но на самом деле это часто оказывалось по-твоему. Особенно в последнее время. – Она улыбнулась. – Ты всегда будешь со мной, мама. Как Джордановы многолетники. Каждый год в моей жизни будет зацветать что-то, что напомнит мне тебя. Оно всегда будет иным, никогда не будет повторяться, но это и хорошо. Любовь не проходит.

Произнеся эти слова, Кэйси успокоилась. Неожиданно ощутив непомерную усталость, она прилегла рядом с Кэролайн, прижала ее к себе, согревая, и, приложив ухо к груди матери, слушала биение ее сердца, пока не оказалась во власти сна.

Эпилог

Лето в саду было временем пышного расцвета. Кроны берез стали гуще, тсуги вытянулись, листва кленов и дубов приобрела темно-зеленый оттенок, а хвоя можжевельника – синеватый отлив морской волны. Уже не такие беззаботные, как в брачный сезон, птицы растили потомство. Недели шли, и все новые и новые слетки присоединялись к родителям у кормушки. Пчелы жужжали в рододендронах, а когда те отцвели – в гардениях, потом пришел черед гортензий. Порой в сад залетали бабочки, прекрасные, но слишком стремительно исчезающие.

Практика Кэйси тоже процветала, бурно разрастаясь вместе с Джордановыми недотрогами. Она не могла сказать, обязана ли этим упрочением собственной репутации тайной помощи Эммета Уолша или просто престижу расположения офиса в Бикон-Хилл, но ее график становился все более плотным. Прошел месяц с момента переезда в офис Конни, а ей уже казалось, что она работает там всю жизнь. По всей видимости, так же казалось и Ангусу. С тех пор как он стал выходить из спальни хозяина, он превратился в ее тень. О, сначала он не слишком выставлял себя напоказ, соблюдал дистанцию, двигаясь с молчаливым достоинством. Но скоро он привык сворачиваться клубком у ее бедра во время каждой консультации. Если он действительно был духом Конни, она не могла жаловаться.

Не могла пожаловаться она и на Джордана. Он помог ей похоронить Кэролайн и пережить горе и продолжал ухаживать за садом, где одни цветы сменяли другие на протяжении всего лета. Пока барвинок разрастался, а люпин выносил вверх свои царственные соцветия, их отношения с Джорданом тоже развивались. Она не торопила события. После того как большую часть своей жизни она действовала под влиянием внезапных порывов, теперь ей нужно было время. Теперь, когда не стало матери, а до этого – отца, она осталась старшей в семье. Влюбленность в Джордана была внезапной, пришедшей к ней в сложный период. Теперь она хотела устойчивости и ждала, перерастет ли эта влюбленность в нечто большее.

То, насколько чутко угадывал ее желания Джордан, не переставало изумлять ее. В жизни, точно так же как и в любви, его чувство времени оказалось безошибочным. Он знал, когда познакомить ее со своим искусством, а когда – со своими друзьями. Он знал, когда предложить ей посадить цветы на могиле Кэролайн, когда – съездить в Рокпорт, навестить Рут, а когда – в Амхерст, познакомиться с тринадцатилетним парнишкой с ярко-рыжими волосами.

Джоуи Баттл. Кэйси узнала его с первого взгляда. Он жил в семье друзей Джордана и ходил в маленькую частную школу, которая уделяла такое же внимание душе, как и знаниям. Счета оплачивал Джордан.

– Я не мог оставить его в Уокере, – объяснил он, когда увидел, что Кэйси поражена его поступком. – Я не помог Дженни, когда мог. Я не имел права дважды совершить одну и ту же ошибку.

За это Кэйси полюбила его еще больше. И это было не единственное, за что его можно было любить. В августе он отвез ее погостить к своим родителям в Уокер. До этого его мать несколько раз приезжала в Бостон, и они с Кэйси очень сблизились, но в этот раз Джордан в первый раз за довольно продолжительное время встретился с отцом. Он утверждал, что ему не хватило бы на это смелости, если бы с ним не было Кэйси, и она готова была поверить ему. Он побаивался отца – она поняла это с первой же секунды их встречи.

Джордан был сильным мужчиной. Он осознавал свое место и свои желания в жизни. Однако его отец был способен заставить его молчать, избегать ответов на вопросы, уходить в защиту. В глазах Кэйси это нисколько не казалось слабостью. Если бы даже она не видела как профессионал, что он чувствует, она могла бы понять это на собственном опыте. Родители обладают уникальной властью над детьми. При этом неважно, сколько детям лет или насколько далеки они друг от друга в повседневной жизни. С момента рождения они получают послания от родителей. Эти послания так же крепко отпечатываются в душах, как цвет волос, глаз и рост – в генах.