Читать книгу "Розы любви - Мэри Джо Патни"

— Полагаю, что все вы были прирожденными лидерами. Каждый из вас мог бы управлять кружком преданных подхалимов.

— Но мы к этому не стремились. Рэйф презирает подлипал, а будучи наследником герцогства, он привлекает их, как лошадь оводов. Никласа ты и сама хорошо знаешь: заставить его сделать что-нибудь, чего он не хочет, — это все равно что пытаться приказать ветру дуть в другую сторону, однако он отнюдь не жаждет повелевать другими людьми. Должно быть, это в нем говорит цыганская кровь. А Майкл, по-моему, предпочитает мериться силами с равными, вместо того чтобы, не встречая достойного сопротивления, подчинять себе слабых и трусливых.

— А что ты скажешь о себе? — спросила Клер, заинтересованная его анализом.

— О себе? Как и Никлас, я не люблю подчиняться чужим приказам, но мне не по душе и роль лидера, потому что лидеры волей-неволей всегда оказываются на виду.

— Иными словами, ты создан для того, чтобы быть тайным руководителем шпионской сети.

— Боюсь, что да. — И Люсьен подчеркнуто подозрительно поглядел на павлина, важно расхаживающего перед павой, которая, похоже, не желала его замечать. — Говори, пожалуйста, тише. Кто знает, может быть, эти павлины — французские агенты.

Клер рассмеялась; они спустились но ступенькам к усыпанной гравием дорожке.

— Хотя Никласа и невозможно принудить к тому, чего он не хочет, — заметила девушка, — но чувство ответственности может заставить его сделать нечто такое, чего он предпочел бы избежать.

Люсьен бросил на нес проницательный взгляд.

— Ты боишься, что он женится на тебе только из чувства ответственности?

— Да, есть немного. — Не в силах устоять перед возможностью поделиться с кем-то своими сомнениями, она осторожно начала:

— Когда мы с Никласом заключили сделку, я была для него чужой, и он довольно легко относился к тому, что моя репутация будет безвозвратно погублена. Но узнав меня ближе, он, я думаю, почувствовал себя виноватым, и в результате предложил мне стать его женой. Между тем раньше он не раз говорил мне, что твердо решил никогда больше не жениться.

— Хотя чувство долга и в самом деле развито у него весьма и весьма сильно, одно только чувство ответственности ни за что не склонило бы его пойти к алтарю, если бы он сам этого не хотел, — возразил Люсьен. — Нет, я ни разу не слышал, чтобы Никлас сделал хоть что-нибудь против своего желания. Старому графу пришлось убедиться в этом на собственном горьком опыте. Из-за того, что Никлас никогда не допускал, чтобы им командовали, они с дедом большую часть времени пребывали в состоянии ссоры.

Клер нагнулась и сорвала алый тюльпан.

— А что за человек был старый граф?

— В двух словах не объяснишь. Характер? Безусловно, очень нелегкий, чтобы не сказать скверный и неприятный. Что до его отношения к Никласу, то оно еще сложнее, но вот чего в нем точно никогда не было, так это тепла. Думаю, они бы лучше ладили, если б Никлас ходил перед стариком на задних лапках. Но раболепство не в его натуре. Никлас неизменно проявлял учтивость к старому графу, но была в нем при этом некая отрешенность, отстраненность, что ли… Понимаешь? Как будто он здесь и в то же время отсутствует.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказала Клер, подумав о том, каким был Никлас в последние несколько дней. — Эта его манера просто бесит.

— А как она бесила его деда!

Гуляя, они дошли до сада с декоративными каменными горками и когда неспешно двинулись по извилистой дорожке, с ближайшего дерева вдруг пронзительно закричала самка павлина.

— Павлины хоть и украшают сад, но вот когда я слышу их вопли, меня так и подмывает приказать кухарке сделать из них фрикасе, — кровожадно заметила Клер. — До того, как я познакомилась с ними поближе, я всегда считала, что павлины — птицы элегантные и аристократичные, но теперь вижу, что это всего-навсего крикливые фазаны в ярких перьях. Это стало для меня большим разочарованием.

— То же самое можно было бы сказать об аристократии с ее мишурным блеском. — Люсьен улыбнулся. — Кстати, разговор о павлинах почему-то заставил меня вспомнить первую жену Никласа.

Клер повертела в руках свой тюльпан.

— И что же ты о ней думаешь?

— Полагаю, мне не следовало бы о ней говорить, но я все-таки скажу. Второй жене всегда полезно узнать, что представляла из себя ее предшественница. — Он на мгновение задумался. — Леди Кэролайн была очень красива и никогда об этом не забывала. Очень живая и веселая, она тем не менее никогда не вызывала во мне приязни. В основе ее натуры чувствовалась холодность, это-то меня и отталкивало. — Он искоса взглянул на Клер. — Но имей в виду, я выражаю мнение меньшинства. Несравненной Кэролайн стоило только пожелать — и большинство мужчин с радостью бросились бы перед нею ниц, чтобы она могла пройти по ним, как по ковру.

— Вряд ли мне понравилось бы ходить по ковру из человеческих тел, — сухо заметила Клер. — По-моему, это очень неудобно.

— Вот поэтому-то ты и Никлас прекрасно уживетесь друг с другом. Хоть он и восхищался несомненными прелестями своей первой супруги, но совершенно не подходил на роль ковра.

«Интересно, — подумала Клер, — не в этом ли причина того, что их брак не удался?»

— Однако достаточно любил ее, чтобы сделать своей женой, — напомнила она.

— О любви здесь даже речи не шло — это был брак по расчету. — Люсьен наморщил лоб. — Очевидно, ты просто не знала. Все это, конечно, затеял старый граф — ему, видите ли, непременно хотелось еще при жизни лицезреть правнука, который унаследует его титул. Никлас не знал, хочется ему жениться или нет, но согласился встретиться с леди Кэролайн и был приятно удивлен. Он-то боялся, что дед предложит ему в жены какую-нибудь породистую, уродину с лошадиным лицом и полным отсутствием ума. Однако старый граф был достаточно проницателен и понимал, что если девица, которую он выберет, окажется непривлекательной, Никлас ни за что не возьмет ее замуж. В общем, в конце концов Никлас не только согласился связать себя узами брака, по даже сделал это весьма охотно.

— И сразу же начались проблемы?

— Нет. Для брака, заключенного не по любви, а по расчету, поначалу все шло довольно гладко. Никлас, похоже, был доволен сделкой. Но через несколько месяцев… — Люсьен пожал плечами. — Между ними что-то произошло, хотя я понятия не имею, что именно. Никлас отослал Кэролайн в Эбердэр, а сам остался в Лондоне один.

— И бросился в пучину разврата, — подсказала своему собеседнику Клер, видя, что тот не очень-то склонен распространяться дальше.

— Боюсь, что да, — согласился Люсьен. — Честно говоря, я ничего не имею против разврата, но Никлас, судя по всему, не получал от него большого удовольствия. В те годы я время от времени виделся с ним в Лондоне, но он явно был не склонен изливать мне душу. Потом здесь, в Эбердэре, произошла эта ужасная история, и он уехал за границу. О том, что случилось, когда он вернулся, ты, вероятно, знаешь больше, чем я.