Читать книгу "Польша против СССР 1939-1950 - Елена Яковлева"

Тут и с Украиной надо как бы отношения выяснять, она ведь тоже в общеевропейские ворота стучится, для чего же оранжевую революцию делали, за что, как говорится, боролись! Комиссии ударно работают, формулировки для событий на Волыни подбирают, чтобы и поглаже было, и ни одной стороне не обидно. Только что-то тяжко движется дело с извинениями. Трудно извиняться, если каждая из сторон хоть немного, завуалированно, но у другой все же побольше вины выискивает... Ведь свои-то «герои» все же за свое, значит, за более правое дело боролись, а чужие, ну, тоже вроде бы как за правое... но ведь с нашими героями же!!!

Но, как говаривал один не очень-то популярный сейчас в России исторический персонаж, «процесс пошел». И наворачиваются слезы, когда читаешь такие строки: «...Мелетий Семенюк, руководитель УПА по Волыни, просидел в тюрьмах 26 лет. Был в Казахстане и в Норильске.... был воспитан в национальном духе. В августе 1941 г. вступил в ОУН. Волынь, — говорит он, — это были украинские земли... Повторяет, что это не УПА начала убивать АК, а АК начала убивать УПА. Хенрык Ката, солдат 27-й Волынской дивизии пехоты АК, категорически возражает на это...

Когда состоялась встреча Мелетия Семенюка... и Хенрыка Каты... украинец протянул руку и сказал, что они обязаны положить предел ненависти, простить взаимную кровь, обняться, поцеловаться, ибо Украина не может быть без Польши, а Польша без Украины. Генрык Ката тогда спросил, что побудило УПА к тому, чтобы они окружали села и убивали невинных людей зверским образом. В ответ услышал примеры местностей, в которых поляки убивали украинцев. Припомнили преступления, которые совершали поляки, служившие в немецкой полиции. Было ясно, что для обеих мужчин важно выбросить из себя все несправедливости, накопившиеся в течении лет. Наконец Хенрык Ката, солдат АК, сказал, что если протянуть руку значит положить конец этой истории, разделяющей их десятки лет, то он руку подает...». Статья хорошо называется — «Примирение на кладбище». Верное название — к тем, кто зверски был убит с обеих сторон в 1943 г., примирение в могилах уже давно пришло. А тут и ветераны примирились — действительно, получается, что зазря друг друга резали. Надо бы других резать. Правда, не пришлось, как говорится, по чисто объективным причинам: приятно было в украинской прессе в одной из статей по случаю 60-летия Победы прочитать честное признание единственного дожившего до этого дня настоящего полковника УПА. «Ветеран» сказал, как говорится, голую правду: с русскими УПА не воевала, они ведь на Западной Украине и не жили. Повезло, значит, русским... чего нельзя сказать о поляках...

А насчет солдата АК, что руку наконец и бывшему и будущему согражданину объединенной Европы протянул, так тут, видимо, из-за неглубокого знакомства с мнением своего бывшего командования он долго ломался, прежде чем к примирению приступить. Не знал солдат того, что было ясно его командованию. Естественно, приводим компетентное польское мнение специалиста по данному вопросу, пана профессора Р. Тожецкого: «Мне УПА представляется как формирование, борющееся за независимость Украины. Я провел сотни бесед, в том числе и с Яном Жепецким (Руководитель Бюро информации и пропаганды АК)... Генрыком Погоским (шеф 2-го отдела, т.е. разведки) — для них это была партизанская армия, созданная для борьбы за независимое украинское государство. По их мнению, целью УПА не было убийство поляков вопреки распространенному и тогда и сегодня в Польше убеждению. Следует помнить, что на этих землях велась трагическая борьба за то, кто должен быть там господином. Отсюда получалось это страшное кровопролитие»[251].

Вот и все. Не позавидуешь солдатам АК — оказывается, они воевали с такой же, как и они, партизанской армией. Так что как бы на равных все было — так чего же, как говориться, выпендриваться. Просто каждая из этих армий воевала за будущее господство своей нации в своем государстве — дело обычное. Отцы-командиры смотрели на это с высот своих командных постов, солдаты видели все с позиций узкого солдатского горизонта и видели только трупы своих близких. Командиры все понимали, но договориться не могли. Зато создали кладбищенскую базу для обширных исследований.

А в общем, все логично, и по-иному быть не может. Это историческая справедливость по-либеральному торжествует в отношении то ли террора, то ли борьбы за свободу. В данном случае действительно хрен редьки не слаще. Дорожка-то уже от хрена к редьке протоптана. Путь обозначил председатель Литовского союза солдат генерала Плехавичюса г-н А. Паулавичюс: «Во время 2-й мировой войны мы оказались на разных сторонах баррикады. Этого не должно было случиться, но истории не изменишь. Сегодня мы живем в общей Европе. За эту Европу мы боролись, и настало время примирения». Ну и хорошо, мир как бы наступает. Только вот вопрос мучает насчет этого «не должно было случиться». На какой стороне надо вместе было быть-то: Плехавичюсу с АК (ну и с УПА, естественно, на подхвате) против Советов (в основном) и немцев (по обстоятельствам), или АК с Плехавичюсом, УПА и немцами (по обстоятельствам) против Советов (исключительно)? Ответ, по-моему, ясен.

Глава 12. История как коммерческое предприятие или о выставлении счетов за украденные помидоры, а заодно и за Победу

Во все времена... у людей отнимали родину; нет ни одной эпохи, в которой не было бы высланных, изгнанных.... всегда и во всех концах света люди были вынуждены спасаться на чужбине: они могли выстоять, если они прекращали искать единственную истину в прошлом.

Зигфрид Ленц. Краеведческий музей

Итак, в 1991 г. рухнул СССР, как до этого в 1917 г. Российская империя, и поляки начали реализовывать возрождение Польши в традициях начала XX века. И каким же это возрождение видится нашим бывшим соседям, которым очень хочется опять стать соседями России в стиле 1921 г.? А видится все очень просто.

Настал, как говорится, праздник души, именины сердца:

«День освобождения и сведения счетов с оккупантами» — помните «моральный кодекс отношения к оккупанту»?

Распрощались с «коммуняками» и бывшим союзником в виде СССР ли, России ли, все равно, — надо распрощаться и с тем, что было общего. Что же это значит в первую очередь? То значит, что есть чистые и нечистые: чистая армия Андерса и нечистая 1-я и 2-я армии народного Войска Польского. Есть герои из Армии Крайовой и «продажные наймиты» Кремля из просоветской Армии Людовой. Даже фашиствующие Национальные Вооруженные Силы представляются в белых одеяниях невинных жертв и истинных борцов за свободу. Солдаты Красной армии и солдаты народного Войска Польского принесли самую большую жертву — свою жизнь, — чтобы Польша осталась на карте мира. Эту цену они платили на польской земле. Они теперь хуже, чем солдаты Андерса, проливавшие свою кровь в Италии. Получается, что жизнь тех, кто пришел с Востока, менее ценна, чем жизнь тех, кто слушал приказы с Запада. И вот все это сильно попахивает тем, что провозглашал Гитлер, ибо в его бредовых расистских теориях особое место отводилось крови. А о чем же, как не об оценке крови, идет речь в рассуждениях элиты польской исторической науки сегодня? Есть кровь чистая — членов АК и военнослужащих польских вооруженных формирований на Западе, и есть кровь нечистая — солдат народного Войска Польского, Армии Людовой, и уж безо всякого сомнения кровь солдат Красной армии.