Читать книгу "История франков - Григорий Турский"

Клавдий отправился обратно в Шатодён и попросил графа дать ему отряд из трехсот воинов, чтобы охранять ворота города Тура. На самом деле он собирался, добравшись до Тура, использовать этих людей, чтобы убить Эберульфа. Местный совет начал собирать три сотни людей, и Клавдий, не дожидаясь их, направился в Тур.

Пока он скакал туда, он начал искать предзнаменования, как обычно всегда делали нецивилизованные франки, и пришел к выводу, что они неблагоприятные. Тогда он также допросил ряд людей, случалось ли так или нет, что святой Мартин проявлял свою чудодейственную силу против тех, кто преступал законы веры, и особенно в том случае, если месть должна была пасть на того, кто совершал зло по отношению к тем, кто возлагал свои надежды на святого.

Клавдий ехал впереди людей, которые должны были обеспечить ему поддержку, и постепенно прибыл к церкви. Не мешкая он отправился к злополучному Эберульфу. Он поклялся всем тем, что считал священным, и даже чудесной силой святого епископа, чьи останки лежали как раз перед ним, что никто не может быть более преданным, чем он, и никто не представит дело лучше королю.

Клавдий придумал такой план: «Мне удастся заставить его делать то, что я хочу, ежели я обману его, поклявшись». Когда Эберульф услышал обещания Клавдия, которые тот произносил в портике и в других частях храма, то поверил человеку, давшему ложную клятву.

На следующий день, когда я был в сельском поместье, находившемся примерно в тридцати милях от города, Эберульфа пригласили на трапезу в церковный дом вместе с Клавдием и несколькими горожанами. Там Клавдий собирался ударить Эберульфа мечом, не обращая внимания на то, что его слуги находились поблизости.

Эберульф же ни о чем не подозревал и ничего не видел. Когда трапеза закончилась, Клавдий и Эберульф начали прогуливаться по переднему двору, обмениваясь клятвами в вечной дружбе. Когда они болтали, Клавдий сказал: «Мне бы доставило большое удовольствие, чтобы я смог прийти и выпить в твоем жилище вина со специями, а может быть, ты, мой благородный друг, приказал бы подать более крепкий напиток».

Услышав его слова, Эберульф пришел в восторг и заявил, что у него как раз есть то, о чем просит Клавдий. «Ты найдешь все, что хочешь, в моем жилище, – заявил он, – при условии, если ты, мой благородный господин, соизволишь войти в мое жилище». Тогда он послал за своими слугами, сначала за одним, потом за другим, чтобы те принесли еще вина, покрепче, чем из Лация или Газы.

Когда Клавдий увидел, что все слуги Эберульфа покинули его и он остался один, он поднял свою руку в направлении церкви и заявил: «Святой Мартин, сделай так, чтобы я скоро увидел снова свою жену и моих родственников!» Презренный человек теперь оказался перед дилеммой: он собирался убить Эберульфа в притворе и одновременно опасался силы святого епископа.

Один из слуг Клавдия, оказавшийся сильнее, чем остальные, схватил Эберульфа сзади, крепко сжал его в своих могучих руках и так прижал к своей груди, что теперь легко можно было перерезать его горло. Клавдий вытащил из перевязи меч и направил его на Эберульфа. Однако, хотя его сильно прижали, он все же смог вытащить из-за пояса кинжал и собрался ударить Клавдия.

Клавдий поднял правую руку и ударил мечом в грудь Эберульфу, тот в свою очередь с огромным трудом, но всадил собственный кинжал под мышку Клавдию, затем вытащил его и неожиданно отрубил ему палец. В этот момент отовсюду сбежались слуги Клавдия с мечами в руках и нанесли Эберульфу несколько ран.

Не обращая внимания на смертельные раны, Эберульф бросился бежать. Они же нанесли ему еще один сильный удар по голове мечом. Эберульф упал, его мозги разлетелись в разные стороны. Ему вовсе не приходилось рассчитывать на то, что его спасет святой Мартин, ибо никто не видел, чтобы он молился святому, раскаиваясь в прошлых поступках.

Осознав содеянное, Клавдий перепугался, стал искать убежище в келье аббата, пытаясь найти спасение у того, чье покровительство он никогда не принимал всерьез. Там находился и сам аббат, и Клавдий рассказал ему: «Совершилось ужасное преступление, и, если вы не поможете мне, меня убьют!»

Как только он произнес эти слова, люди Эберульфа ворвались внутрь храма с обнаженными мечами и копьями в руках и бросились на Клавдия. Поскольку тот уже был ранен, они пронзили его. Собственные же люди Клавдия попрятались за дверями и под кроватями.

Присутствовавшие два священнослужителя схватили аббата и протащили его, едва живого, через ряд обнаженных мечей. Двери распахнули настежь, и через них прошла группа вооруженных людей. Узнав о преступлении, несколько нищих, постоянно получавших милостыню в церкви, и некоторые другие бедняки настолько разъярились, что даже попытались снести крышу кельи.

Те несколько человек, что были одержимы дьяволом, и ряд других презренных личностей схватили палки и камни и устремились вперед, чтобы отомстить за осквернение их храма. Что остается мне добавить? Те, кто укрывался, были вытащены из своих убежищ и безжалостно преданы смерти. Пол кельи аббата был покрыт кровью. Мертвые тела вытащили и оставили лежать раздетыми на земле. Убийцы захватили то, что могли унести, и исчезли в наступившей ночи. Отмщение Господа не замедлило пасть на тех, кто осквернил Его священный дом кровью, но святой Мартин допустил произойти всем злодеяниям против Эберульфа, а его преступления были немалыми.

Король Гунтрамн разгневался, узнав, что произошло, но успокоился, когда ему рассказали обо всех подробностях. Всю собственность этого несчастного человека, а также поместье, унаследованное от предков, Гунтрамн распределил среди своих сторонников, оставив жену Эберульфа в бедности и предоставив ее заботам церкви Святого Мартина. Ближайшие родственники унесли тела Клавдия и других, а затем похоронили в своей области.

30. Гундовальд отправил двух послов, оба были священнослужителями, к своим сторонникам. Один из них, аббат Кагора (Каора), нес письмо, которое спрятал под воском в выдолбленных деревянных дощечках. Его схватили люди Гунтрамна и обнаружили послание. Он предстал перед королем, затем его жестоко избили и бросили в тюрьму.

31. В то время Гундовальд находился в городе Бордо, где ему оказывал поддержку епископ Бертрам. Гундовальд искал кого-нибудь, кто мог бы поддержать его дело. Кто-то ему сказал, что некий царь на востоке заполучил большой палец святого мученика Сергия и что он прикрепил его к своей правой руке. Он пользуется его поддержкой, когда хочет отогнать врагов: стоит ему поднять правую руку, как враги тотчас пускаются в бегство, как будто их подавляет чудодейственная сила мученика.

Услышав об этом, Гундовальд принялся узнавать, нет ли поблизости кого-нибудь, кому удалось заполучить хоть какие-то реликвии святого Сергия. Тогда епископ представил ему купца по имени Евфроний. Бертрам ненавидел Евфрония, потому что он однажды заставил Евфрония выбрить тонзуру против его воли, надеясь завладеть его собственностью. Но Евфроний отнесся к произошедшему с юмором и просто переехал в другой город, где подождал, пока волосы отрастут, а затем вернулся.

«В городе проживает некий сириец, – заявил Бертрам, – по имени Евфроний, и он превратил свой дом в усыпальницу. В этом доме он разместил реликвии упомянутого святого, благодаря его влиянию и с помощью сверхъестественной силы мученика он стал свидетелем множества чудес. Например, во время пожара, когда почти весь город Бордо был охвачен пламенем, дом Евфрония не пострадал».