Читать книгу "Нажмите кнопку - Ричард Матесон"

– Я хотел бы узнать об одной семье, – начал Вернер. – Их фамилия Нильсены.

Шериф Гарри Уилер растерянно уставился на высокого незнакомца.

Кора гладили брюки Пола, когда зазвонил телефон. Вернув утюг на подставку, она прошла через кухню и взяла трубку:

– Да?

– Кора, это я.

Ее лицо тревожно напряглось.

– Гарри, что-то случилось?

Он не ответил.

– Гарри?

– Приехал один человек из Германии.

Кора замерла, глядя на календарь на стене, но буквы и цифры расплывались перед глазами.

– Кора, ты меня слышишь?

Она проглотила сухой комок в горле.

– Да.

– Я. мне придется привести его к нам домой.

Кора прикрыла глаза.

– Я поняла, – пробормотала она и повесила трубку.

Кора развернулась и подошла к окну. «Дождь собирается», – подумала она. Погода полностью соответствовала ситуации.

Она зажмурилась и крепко сжала кулаки, так что ногти впились в кожу.

– Нет, – почти задыхаясь, прошептала она. – Нет.

Через несколько мгновений она открыла блестящие от слез глаза, и взгляд ее замер на дороге. Кора стояла в оцепенении, вспоминая тот день, когда мальчика привезли к ней.

Если бы дом загорелся не посреди ночи, какие-то шансы еще оставались бы. От Джерман-Корнерс его отделяла двадцать одна миля, но первые пятнадцать проходили по муниципальному шоссе, а остальные шесть – по грунтовой дороге, ведущей на север, к лесистым холмам, и они отнимали даже больше времени.

Когда Бернхард Клаус заметил пожар, дом уже был охвачен пламенем.

Клаус вместе с семьей жил в пяти милях в стороне, на Поднебесном холме. Приблизительно в половине второго ночи он встал с кровати попить воды. Окно ванной комнаты выходило на север, поэтому Клаус разглядел крошечные вспышки в темноте.

– Gott’n’immel – ошеломленно пробормотал он, выскакивая из ванной.

Клаус тяжело протопал по лестничному ковру и на ощупь, вдоль стены, пробрался в гостиную. Долго крутил ручку телефона, пока не разбудил дежурную телефонистку, и выдохнул в трубку:

– Пожар в доме Нильсена!

Кроме позднего часа и отдаленности, дом был обречен по еще одной причине. В Джерман-Корнерс не имелось официальной пожарной команды. Безопасность кирпичных и деревянных домов целиком зависела от усилий добровольцев. В самом городе это не создавало серьезных проблем. Другое дело, если пожар случался в отдаленных районах.

Пока шериф Уилер собрал команду из пяти человек и на стареньком грузовичке привез к месту пожара, дом уже полыхал вовсю. Четверо из шести качали помпу и поливали жалкими струйками воды ревущий и пылающий ад, а шериф Уилер и его помощник Макс Эдерман обошли пожарище со всех сторон.

Проникнуть в дом не было никакой возможности. Они стояли на заднем дворе, поднятыми руками защищаясь от волн жара и морщась от яркого пламени.

– Их уже не спасти! – гаркнул Эдерман, пытаясь перекричать рев пожара.

Шериф Уилер помрачнел.

– Мальчик, – сказал он, но Эдерман не расслышал.

Только водопад сумел бы потушить пожар в старом доме. Все, что могли сделать шестеро мужчин, – это не допустить, чтобы огонь перекинулся на соседние деревья. Темные силуэты пожарных бродили вокруг горящего дома, затаптывая искры и поливая водой случайные языки пламени в кустарнике и опавшей листве.

Мальчика нашли, когда вершину холма на востоке уже окрасил серый рассвет.

Шериф Уилер попытался подойти ближе к горящему дому и заглянуть в боковое окно и вдруг услышал за спиной крик. Он обернулся и рванулся в сторону густого леса на склоне холма в нескольких десятках ярдов позади дома. Не успел он добежать до подлеска, как оттуда вышел тщедушный Том Поултер, пошатываясь под тяжестью Пааля Нильсена.

– Где ты его нашел? – спросил Уилер, подхватывая мальчика за ноги, чтобы облегчить ношу старику.

– Под холмом, – тяжело дыша, ответил Поултер. – Лежал на земле.

– Ожоги есть?

– Не заметил. Пижама на нем целая.

– Дай его мне, – попросил шериф.

Он взял мальчика в свои сильные руки и увидел, что большие зеленые глаза безучастно смотрят на него.

– Так ты очнулся? – удивился Уилер.

Мальчик все глядел и глядел на него, не произнося ни звука.

– С тобой все в порядке, сынок? – спросил Уилер.

Он словно держал в руках статую. Пааль оставался таким же неподвижным и безмолвным.

– Давай накроем тебя одеялом, – пробормотал себе под нос шериф и направился к грузовику.

Пока он нес мальчика, тот с застывшим, как маска, лицом неотрывно смотрел на горящий дом.

– Это шок, – прошептал Поултер, и шериф мрачно кивнул.

Они попытались уложить его на пассажирское сиденье и накрыть одеялом, но он продолжал сидеть и так и не сказал ни слова. Предложенный Уилером кофе стекал по губам мальчика на подбородок. Двое мужчин стояли возле кабины грузовика, а Пааль сквозь лобовое стекло наблюдал, как догорает его дом.

– Совсем плохо дело, – заметил Поултер. – Не говорит, не плачет – вообще ничего.

– Ожогов у него нет, – озадаченно сказал Уилер. – Как же он сумел выбраться из дома и не обжечься?

– Может быть, его родные тоже выбрались? – предположил Поултер.

– Где же они тогда?

– Не знаю, Гарри. – Старик покачал головой.

– Пожалуй, лучше отвезти мальчика к Коре, – решил шериф. – Не оставлять же его здесь.

– Думаю, мне стоит поехать с тобой, – сказал Поултер. – У меня еще осталась недоставленная почта.

– Хорошо.

Уилер сказал остальным четверым пожарным, что вернется через час или около того и привезет завтрак и замену. Затем они с Поултером сели в кабину рядом с Паалем, и шериф нажал на педаль газа. Двигатель судорожно закашлял, закряхтел и наконец завелся. Шериф разогрел его на холостых оборотах, а затем переключил передачу. Грузовик медленно покатился по грунтовой дороге к шоссе.

Пока горящий дом было видно в заднее окно, Пааль продолжал смотреть на него неподвижным взглядом. Потом он повернулся, и одеяло соскользнуло с его худых плеч. Том Поултер накрыл его снова.

– Согрелся? – спросил он.

Мальчик посмотрел на Поултера так, будто никогда в жизни не слышал человеческого голоса.

Услышав, что грузовик повернул к дому, Кора Уилер быстро включила газовую плиту. Когда ботинки мужа застучали по ступенькам заднего крыльца, тонко нарезанные кусочки бекона уже лежали на одной сковороде, на другой подрумянивались белые луны оладий, а рядом подогревался заранее сваренный кофе.