Читать книгу "Смертельный танец - Лорел Гамильтон"

Я сидела на краю кровати, прижимая к груди простыню, полностью открытая сзади и с пистолетом в руке, когда вошел Ричард.

На нем были джинсы, белая футболка, джинсовая куртка и белые теннисные туфли. Волосы спадали вокруг лица потоком золотых и каштановых волн. Удар когтя пришелся ему по лицу, оставив на всей левой щеке грубый красный рубец. Казалось, что рубцу уже неделя. А он мог появиться уже только после моего ухода.

В одной руке у него было мое кожаное пальто, в другой – мой браунинг. Он стоял в дверях и ничего не говорил.

Я сидела на кровати и тоже молчала. Для слов мне не хватало развитости и утонченности. Что можно сказать кавалеру А, когда он застает тебя голой в кровати кавалера Б? Особенно если кавалер А накануне превратился в чудовище и кого-то съел. Уверена, что в учебниках хорошего тона такая ситуация не рассмотрена.

Ты с ним спала?

Тихий, почти ласковый голос, будто он изо всех сил старался не заорать.

У меня подвело живот. Я не была готова к этому скандалу. Я была вооружена, но гола, и выменяла бы пистолет на одежду не задумываясь.

Я могла бы сказать, что это все не так, как выглядит, но оно так и есть.

Попытка к юмору не удалась.

Он шагнул в комнату, как врывается буря в окно, и гнев его летел перед ним потрескивающей волной. Меня окатило силой, и я чуть не вскрикнула.

Перестань на меня течь!

Это его остановило – буквально – на полпути.

О чем ты говоришь?

Твоя сила, аура или как там ее, она на меня льется. Прекрати.

Почему? Разве это неприятно? Пока ты не впала вчера в панику, это ведь было хорошо?

Я сунула «файрстар» под подушку и встала, держа перед собой простыню.

Да, было хорошо, пока ты не перекинулся прямо на мне. Меня залило прозрачной жижей, липкой.

От воспоминания об этом по коже прошла дрожь, и я отвернулась.

А потому ты пошла трахаться с Жан-Клодом. Очень логично.

Глядя на него, я почувствовала, как во мне поднимается ответная злость. Если он хочет ссориться, он пришел куда надо. Я подняла руку, покрытую чудесным радужным кровоподтеком.

Это ты сделал, когда отбросил меня прочь.

Убийств было достаточно. Больше никто не должен был умереть.

И ты серьезно думаешь, что Райна даст тебе взять верх? Ни за что. Сначала она увидит твою смерть.

Он упрямо покачал головой:

Я теперь Ульфрик, власть у меня. Райна будет делать то, что я скажу.

Райной никто не может командовать – достаточно долго. Она тебе уже предлагала трах?

Да, – ответил он, и от его тона у меня пресеклось дыхание.

И ты это сделал, когда я ушла?

Тебе бы это было очень сейчас на руку.

Здесь я не смогла выдержать его взгляда.

Если ты сделаешь ее лупой, она не будет дальше интриговать. Ей главное – не терять основы своей власти.

Я заставила себя посмотреть ему в глаза.

Я не хочу Райну, – сказал он, и такой мучительной болью исказилось его лицо, что у меня слезы выступили на глазах. – Я хочу тебя.

Ты не можешь меня хотеть после этой ночи.

Для того ты и спала с Жан-Клодом? Ты думала, что это обезопасит тебя от меня?

Я не думала об этом настолько отчетливо.

Он положил на кровать пальто и пистолет и схватился руками за спинку. Дерево застонало от силы его пальцев, и он отдернул руки, будто не собирался его ломать.

Ты спала с ним в этой постели. Прямо здесь.

Он прикрыл глаза рукой, будто пытаясь стереть этот образ.

И вскрикнул нечленораздельно.

Я шагнула к нему, вытянув руку, – и остановилась. Чем я могла его утешить? Что сказать? Да ни черта.

Он дернул на себя нижнюю простыню, выдернул, схватил матрац и сорвал его с кровати, схватился за кровать и поднял ее.

Ричард! – крикнула я.

Кровать была из сплошного старого дуба, а он отшвырнул ее, как игрушку, дернул нижнюю простыню, и шелк порвался с треском лопнувшей кожи. Ричард стоял на коленях, держа в руках рваный шелк, протягивая ко мне руки, и обрывки стекали с них, как кровь.

Он поднялся на ноги, не совсем уверенно, пошатнулся, схватился за кровать и шагнул ко мне. «Файрстар» и браунинг лежали где-то на полу среди красных обрывков шелка и расшвырянных матрацев.

Я попятилась, пока не уперлась в угол, и отступать стало некуда. Я все еще прижимала к себе простыни, будто они могли меня защитить, протянула руку в сторону Ричарда, будто это могло помочь.

Что ты хочешь от меня, Ричард? Что ты хочешь, чтобы я сказала? Мне очень жаль. Жаль, что я сделала тебе больно. Жаль, что не смогла пережить то, что видела ночью. Мне жаль, жаль, жаль.

Он шел ко мне, ничего не говоря, сжав руки в кулаки. Я поняла, что боюсь Ричарда, что я не знаю, что он сделает, когда дойдет до меня, и что я не вооружена. Наполовину я чувствовала, что заработала по морде хоть один раз, и это я ему должна. Но, видя, что он сделал с кроватью, я не знала, выживу ли я.

Ричард схватился за простыню, смял ее рукой, дернул меня за нее к себе, поднял на цыпочки и поцеловал. Я просто замерла. Удар, крик – этого я ожидала. Но не поцелуя.

Он надавил губами, заставляя меня открыть рот. Ощутив его язык, я отдернула голову.

Ричард положил мне ладонь на затылок, будто силой хотел заставить целоваться с ним. Ярость на его лице ужасала.

Я стал недостаточно хорош для поцелуев?

Я видела, как ты ел Маркуса.

Он отпустил меня так резко, что я упала на пол, запутавшись в простыне. Попыталась подняться на колени, но ноги застряли, простыня соскользнула с одной груди. Я попыталась ее натянуть. Наконец-то смутилась.

Позавчера я мог касаться их и целовать. Сегодня мне даже нельзя их видеть.

Не надо, Ричард.

Он встал передо мной на четвереньки, и мы оказались глаза в глаза.

Чего не надо? Не надо психовать, что ты дала вампиру? – Он пополз вперед, придвинулся почти вплотную. – Ты дала трупу, Анита. Как, хорошо это было?

Я смотрела на него, уже не смущаясь, а злясь.

Да, это было хорошо.

Он дернулся, будто я его ударила. Лицо его сморщилось, глаза лихорадочно забегали по комнате.

Я люблю тебя, Анита! – Вдруг на меня поднялись полные страдания глаза. – Я люблю тебя.

Я старалась раскрыть глаза пошире, чтобы слезы не потекли по щекам.

Я знаю, и мне жаль.

Он отвернулся, не встав с колен. Ударил по полу ладонью, заколотил двумя кулаками, пока белый ковер не окрасился кровью.