Читать книгу "Мораль XXI века - Дарио Салас Соммэр"

Особенно тяжек грех, когда люди проституируют свои слова, распространяя во имя низких интересов намеренно сфабрикованную ложь, например, какие-то ложные сведения, чтобы опорочить человека или группу людей и навредить им в политических целях.

Кто-то дает ложные показания в суде. Кто-то использует власть, чтобы запугать свидетелей коррупции и других преступлений и тем самым избежать гласности. Есть такие, кто с помощью слов оказывает давление на суд для привлечения его на свою сторону. Некоторые лгут ради удовлетворения личных амбиций, затыкая рот собственной совести.

Освобождение слова от лжи, легкомыслия, механичного однообразия, пустоты, агрессии и страстей, превращение его в средство выражения добродетели, а не темной части человека будет победой морали. Слишком часто обезьяна внутри нас овладевает нашей речью, рычит и угрожает. Гораздо реже через слово проявляется лучшая часть нашей души.

Слова движут миром, но Вавилонская башня непонимания смысла речи до сих пор разделяет людей, настраивая их на вражду. Говорить на одном языке не означает понимать друг друга, поскольку для разных людей одни и те же слова имеют различные значения.

Как часто люди самозабвенно спорят, не осознавая, что говорят об одном и том же, но разными словами.

Важно понять, почему злоупотребление словом является грубым нарушением морали, наказуемым Природой, поскольку всё, что исходит от человека, в какой-то момент к нему же и возвращается.

Искажение видимого и слышимого

Искажение, замалчивание или отрицание видимого и слышимого происходит тогда, когда человек пытается скрыть от самого себя то, что беспокоит совесть, понижает самооценку, не соответствует его идеям или вызывает тревогу. Это является нарушением морали, поскольку мы, поступая нечестно, используем данный бессознательный механизм, чтобы не встретиться с неудобной реальностью.

Если человек не заинтересован в услышанном, он будет отрицать это, а слова похвалы в свой адрес преувеличивать, чтобы смягчить чувство вины за какой-либо проступок. Слух – одна из самых больших ловушек разума и одна из тех нитей, с помощью которых нами управляют, как марионетками.

Мы постоянно обманываем себя, слушая лишь то, что нам выгодно, и отвергаем все остальное. Мы допускаем в мозг только похвалы или то, что совпадает с нашими идеями или оправдывает недостатки. Наш слух становится особенно чувствительным, когда нас хвалят, но внезапно пропадает, когда критикуют или высказывают идеи, отличающиеся от наших.

Точно так же взгляд человека становится особенно цепким, когда нужно увидеть соломинку в чужом глазу, но с трудом замечает бревно в своем; мы видим лишь то, что ожидаем и хотим, закрываясь для всего остального. Наши разговоры и споры иногда совершенно бессмысленны, поскольку мы слышим лишь то, что желаем услышать, и обращаем внимание только на то, что подтверждает нашу точку зрения.

Политические и религиозные дебаты, как правило, напоминают разговор глухих: никто не хочет никого слушать, все пытаются лишь навязать собственные идеи. Семейные споры сводятся к тому, что каждый просто нетерпеливо ждет, когда партнер перестанет говорить, поскольку никому нет дела до слов, которые не соответствуют его мыслям. Если взгляды совпадают, способность слышать немедленно восстанавливается.

Мы прекрасно слышим лесть, но глухи для критики. Человек способен эмоционально и ментально убедить себя, что красное – это синее, если синий – его любимый цвет. А зеленый он будет воспринимать как желтый, если зеленый ему не нравится.

Настоящие диалоги крайне редки, и неважно, сколько людей разговаривают – два или больше. Обычно это монолог: каждый излагает только то, что зародилось в его мозговой программе, и никто не готов выслушивать чужие мнения.

Когда человек слышит что-то противоречащее его механизмам, у него возникает психологическая глухота: он улавливает нечто вроде музыки или шума из слов, значения которых непонятны и поэтому не воспринимаются. Так бывает с детьми, когда их ругают. Из-за сильного эмоционального смятения их мозг затуманивается, и они не могут понять, что говорят родители.

С медицинской точки зрения такая психологическая глухота не считается патологией, поскольку свойственна всем, за исключением малой части людей, умеющих слушать. Мы слышим не ушами, а мозгом, который воспринимает и перерабатывает услышанное независимо от остроты слуха. Всё, что поступает в мозг, воспринимается бессознательно. В сознание проникают лишь фрагменты, одобренные ретикулярной системой – отделом продолговатого мозга, который приказывает коре головного мозга, когда и на что направлять внимание. Вся остальная информация и стимулы остаются в глубине подсознания. Это можно подтвердить экспериментально посредством гипноза, когда открывается доступ к огромному количеству информации, о которой в обычном состоянии никому не известно.

Необходимо признать, что мы – существа с ограниченным и атрофированным сознанием, потому что не способны, за исключением редких случаев, волевым способом управлять вниманием и уровнем бодрствования. Нам редко удается долго удерживать внимание на том, чем мы на самом деле должны заниматься, мы не можем по своей воле перестать думать или войти в высшее состояние бодрствования.

Наше внимание оказывается захваченным разными неотложными делами и всем, что вызывает интерес и желание. Почти невозможно направить его на то, что не шокирует, не впечатляет и не дает мгновенной отдачи.

Похоже, мозговые фильтры – это «амортизаторы» между «я» и реальностью. Они соответствуют защитным механизмам, изучаемым в психоанализе, таким, как отрицание, подавление, проекция, регрессия, фиксация и реактивное образование.

«Одна из самых важных задач “я” состоит в противостоянии опасностям, которые угрожают человеку и вызывают в нем тревогу. “Я” может справиться с опасностью реальными методами или понизить уровень тревоги путем отрицания, фальсификации или деформации реальности. Такие механизмы называются защитными и являются иррациональными формами преодоления тревоги, поскольку искажение и отрицание реальности препятствуют психологическому развитию человека.

Зачем же тогда существуют эти защитные механизмы, если они так вредны? Дело в том, что наше инфантильное “я” слишком слабо для того, чтобы правильно реагировать на все возникающие требования жизни. Защитные механизмы охраняют “я”. Если “я” не может снизить тревогу рациональными методами, оно вынуждено закрыть глаза на проблему, проецировать ее вовне, спрятать, заморозить или отступить от нее.

Почему эти механизмы сохраняются и после того, как задача выполнена? Они не исчезают, поскольку инфантильное “я” не развивается, а одна из причин этого в том, что значительная часть энергии человека тратится на поддержание защитных механизмов. Так возникает порочный круг: “я” не может отказаться от защитных механизмов, поскольку инфантильно, и остается таким именно потому, что зависит от них.

Как может «я» выйти из порочного круга? Важным фактором здесь является зрелость. Зрелость побуждает “я” человека эволюционировать».