Читать книгу "Фурцева - Леонид Млечин"

Как же мне расценить после всего этого публичное выступление секретаря Новосибирского обкома КПСС тов. Е. К. Лигачева, который на совещании творческих работников города назвал мою комедию пьесой „злопыхательской, чернящей нашу жизнь“ и одобрил решение коллектива Облдрамтеатра, который якобы „сам“ снял пьесу из репертуара как порочную и вредную?! Точка зрения тов. Лигачева была обнародована в двух новосибирских газетах „Советская Сибирь“ и „Вечерний Новосибирск“. Пьеса моя опорочена, и я полагаю, у Облдрамтеатра надолго отбита охота заниматься сатирой.

Полагаю, что подобные выступления руководящих партийных работников не стимулируют развитие нашей комедиографии. Странным кажется само выступление секретаря обкома КПСС, после того как в „Правде“ и др. советских и партийных газетах была дана совершенно иная оценка моей работы. И как же это не согласуется с выступлением товарища Хрущева по вопросу о роли сатиры в деле строительства коммунизма. Если бы тов. Лигачев не был секретарем обкома КПСС в столь большом городе, каким является Новосибирск, я бы скорее всего не придавал такого значения его личной точке зрения».

Егор Кузьмич Лигачев, будущий главный кадровик первого этапа перестройки, всегда чувствовал себя уверенно и, выражая собственное мнение, за словом в карман не лез. Знал, что наказывают за непростительный либерализм, за то, что пропустили недозволенное, а за излишнюю жесткость максимум ласково пожурят.

Фурцева попросила своих подчиненных разобраться: секретарь областного комитета партии, конечно, отвечает за идеологическую работу в Новосибирске. Но оценивать пьесу московского автора, уже положительно отмеченную центральным органом партии газетой «Правда», — не его дело. Егор Кузьмич, известный своим крутым характером и прямолинейностью, вышел за пределы своей компетенции. Придется поправить.

Отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР пришел на помощь писателю, представил Фурцевой записку:

«Писатель С. Михалков жалуется на то, что секретарь Новосибирского обкома КПСС тов. Лигачев в своем выступлении на совещании творческих работников Новосибирска в ноябре 1959 года характеризовал его комедию „Памятник себе“ как зубоскальскую пьесу, чернящую нашу жизнь…

Отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР считает, что в сатирической комедии „Памятник себе“ имеются отдельные недостатки, в частности в ней довольно слабо выписаны положительные персонажи, однако было бы неправильно относить эту пьесу С. Михалкова к разряду произведений, чернящих нашу действительность…

Тов. Лигачеву по этому вопросу дано соответствующее разъяснение. Ответ С. Михалкову сообщен».

Эстетические пристрастия Егора Кузьмича и его прямолинейную манеру руководить вмешательство отдела ЦК не изменило. Но Сергей Михалков убедился в том, что высшее начальство ему по-прежнему благоволит.

В идеологических отделах, подчиненных Фурцевой, работали разные люди. Как правило, в аппарат ЦК принимали только со стажем освобожденной партийной работы, то есть бывших секретарей райкомов-горкомов-обкомов. Высоко ценились умелые составители речей и докладов. Доверить эту работу партийным чиновникам было никак нельзя, искали людей с талантами, с эрудицией, с хорошим пером. Иногда брали и людей образованных, искусствоведов, музыкальных и литературных критиков, не прошедших школу партийного аппарата, то есть со свежими, неиспорченными мозгами.

Это было время осторожного пересмотра некоторых марксистских догм. Иногда теоретические споры не имели никакого значения, иногда помогали жизни меняться в лучшую сторону. Например, пробивала себе дорогу идея о том, что на смену диктатуре пролетариата приходит общенародное государство. Принятие этой идеи на вооружение теоретически означало, что внутри страны врагов нет и репрессии против них не нужны…

Министр культуры Михайлов проявил бдительность и прислал в ЦК свои соображения о неблагоприятном состоянии современной литературы и работе Союза писателей. Фурцева передала записку в отдел культуры. Инструктор отдела литературный критик Игорь Черноуцан подготовил язвительный ответ:

«Замечания, высказанные т. Михайловым о советской литературе и работе Союза писателей, не основываются на конкретном изучении этого вопроса, а предложения, содержащиеся в письме, носят характер самых общих пожеланий… Принимать дополнительные меры в связи с данным письмом не представляется возможным».

Фурцева расписалась на ответе: «Согласиться». И министру Михайлову пришлось прочитать весьма неприятный ответ.

Но идеологическое начальство пугали «нездоровые явления в Московской писательской организации»: «В столичной писательской организации, которая должна быть образцом и примером, имеется гниль, проявляется групповщина, сказываются вредные и ошибочные тенденции, чуждые основным принципам советского искусства».

На самом деле на волне оттепели многие писатели всего лишь пытались заговорить в полный голос. Но чиновников и это настораживало. 29 марта 1957 года состоялось закрытое партийное собрание московских писателей. Екатерина Алексеевна Фурцева выступила на нем с большой речью, пытаясь их вразумить. Потом поделилась впечатлениями с членами президиума и секретарями ЦК.

Самым громким идеологическим скандалом стало посещение Хрущевым выставки московских художников. Существует множество версий этой истории. Одни полагают, что первый секретарь ЦК взорвался и дал волю эмоциям из-за того, что различные группы художников пытались перетянуть его на свою сторону, а ему это надоело. В Союзе художников, как и в Союзе писателей, шла борьба не только между различными школами, но и между теми, кто добивался успеха верной службой начальству, и талантливой молодежью.

Другие полагают, что Хрущева ловко вовлек в эту историю хитроумный Михаил Андреевич Суслов, который в реальности пытался избавиться от конкурента, становящегося опасным, — секретаря ЦК Леонида Ильичева.

Скорее, скандал в Манеже был результатом сложных проблем советского руководства. В основе массированной атаки на либерализм в сфере культуры и литературы — провалы во внутренней политике, в экономике, когда ухудшилась ситуация с продовольствием. Власть ответила обычным образом — закручиванием гаек.

После XX съезда собирались провести пленум ЦК по идеологическим вопросам, чтобы продолжить десталинизацию, но так и не провели. А вот после Манежа, в июне 1963 года, собрали единственный за все десять хрущевских лет пленум по идеологии.

— После того как на мартовском и ноябрьском пленумах прошлого (1962) года были решены вопросы промышленного и сельскохозяйственного производства и вопросы руководства народным хозяйством, — объяснял секретарь ЦК Леонид Ильичев, — обсуждение идеологических проблем является весьма закономерным.

О том, как относиться к художникам, давно шли споры. Трезвомыслящие работники аппарата призывали к разумной осторожности. Заместитель заведующего отделом культуры ЦК КПСС Борис Рюриков говорил на совещании:

— Союз художников — это не та организация, в которой можно работать приказом и указом. Нормальная работа союза требует коллективности, не позволяя ставить личное над общим. К сожалению, таких качеств у товарища Герасимова и некоторых его соратников не оказалось.