Читать книгу "Любимицы королевы - Виктория Холт"

Мистер Харли! Мысль о нем вызывала легкое беспокойство. Он бывал неопрятен в одежде. И во время последней встречи ей показалось, что он пьян.

Анна не поверила бы в это, если б не заметила, как Мэшем бросила быстрый взгляд на него, а потом на нее… словно желая узнать, заметила ли его состояние королева.

Беспокойство Эбигейл понятно, она всегда была очень высокого мнения о лорде Оксфорде, к тому же он ей родственник, хоть и дальний.

Господи! Анна надеялась, что с ним никаких осложнений не будет. Считала, что все идет очень хорошо.

До чего насыщенные дни! Она даже ездила в Дэтчет на скачки. Эти развлечения, разумеется, не могли мешать государственным делам. Кроме того, она исполняла все общественные обязанности, которые налагает звание королевы: ее видели в церкви, она принимала посетителей у себя в гостиной, велела дать объявление в газете, что будет в Сент-Джеймском дворце исцелять наложением рук больных золотухой. Люди поэтому и стекались туда.

На улицах говорили, что тяжелые времена позади. Война окончилась, близится процветание, и страна под правлением Доброй Королевы Анны станет радостной, а она — мать своих подданных.

К приему гостя Эбигейл одевалась с особой старательностью. Она волновалась. Итог этой встречи может стать для нее очень важным. Нужно быть настороже, нужно помнить о крушении своей соперницы и не повторять ее ошибки, считая себя выше всех окружающих. Нужно помнить о коварстве врагов, о том, что она затеяла опасную игру, решив преподать урок главе правительства.

Но у нее был надежный друг.

Он склонился к ее руке. Совершенно непохожий на лорда Оксфорда. Моложе и гораздо красивее. Генри Сент-Джон был распутником, имел бесчисленное множество любовниц, не прочь был иметь еще столько же и не представлял себе иных отношений с женщинами. В юности он на пари бегал голым по парку, а недавно, когда, уже будучи государственным секретарем, он ехал в карете, владелица одного из непотребных заведений, которое он часто посещал, кричала на потеху толпе своим девочкам: «Пять тысяч фунтов в год, мои красавицы, и все они достанутся нам!»

Теперь Генри Сент-Джон стал виконтом Болинброком, но оставался тем же элегантным, аристократичным сибаритом, восхищавшим хозяек лондонских публичных домов своей щедростью.

Он приехал посоветоваться с леди Мэшем.

Виконт пребывал в раздражении и не пытался этого скрывать. Поцеловав руку Эбигейл, он взглянул в ее маленькое бледное лицо и понял, что они будут прекрасными союзниками. Леди Мэшем была беременна, но все же у него невольно мелькнула мысль: когда же она станет его любовницей.

— Итак, я приветствую виконта Болинброка, — сказала Эбигейл.

— Виконта. Не графа! Наш друг — возможно, следует сказать «бывший» — не желает иметь соперников. Раз он получил графский титул, то значит, я должен быть всего-навсего виконтом.

— Кажется, мы несколько ошиблись в нем.

— Он видится себе могучим драконом, изрыгающим пламя на всех своих врагов.

— А на самом деле обдает их винным перегаром.

Оба засмеялись.

— Харли глупец, — сказал Болинброк.

Эбигейл кивнула.

— Он использовал нас, а теперь считает, что мы ему не нужны.

— Но раскается в своей ошибке, — добавила Эбигейл.

— Вижу, — сказал Болинброк, — мы с вами единомышленники.

— Кое в чем.

Он взял ее за руку.

— Надеюсь, скоро мы станем единодушны во всем.

— Время покажет.

Болинброк по своему безрассудству хотел заниматься сразу и политикой, и любовными забавами. Эбигейл взволновала его, потому что не походила ни на одну из прежних любовниц. Многие назвали бы ее некрасивой, однако женщина, вступившая в борьбу с Сарой Черчилл и одержавшая победу, заслуживала внимания. Эбигейл старалась для Харли. Тот ради нее не стал бы добиваться расположения королевы. Что она хотела получить от него? Нечто, о чем он даже не подумал? Какой глупец! Предостерегал его, Болинброка, против увлечения женщинами. Однако насколько опаснее увлечение бутылкой. Не будь Харли таким образцовым семьянином, таким добродетельным мужем, забывай временами о добродетели, чтобы понять Эбигейл Хилл, то не оказался бы теперь в подобной опасности. А положение его было определенно угрожающим, поскольку бывший друг, которого он до сих пор считал своим сторонником, и женщина, которая привела его к власти, но прониклась к нему недовольством, объединились, чтобы преподать ему урок — жестокий урок, который низвергнет его с вершины.

Болинброк такой ошибки не совершит. Не станет недооценивать возможностей королевской любимицы. Поддержка королевы будет ему необходима, и Эбигейл сумеет ее обеспечить.

А кроме того, он всегда не прочь завести еще одну любовницу.

Эбигейл, тайком разглядывая виконта, читала его мысли. Неужели он считает, что ее достаточно поманить? Что он может предложить ей? Обаяние, утонченность, опытность? Все это ей не нужно.

Она мечтала о другом: о преданности, любви, верности, о тех идеальных отношениях, которые видела, живя в Сент-Олбансе.

Неужели ей никогда не избавиться от мыслей о Мальборо?

Однако с другой стороны, забавно будет вступить в союз с Болинброком. Хоть ему нет места в ее душе, он поможет ей отомстить человеку, который не оправдал ее ожиданий. «Во всех отношениях, — мысленно прошептала она, — во всех отношениях!»

Отстраняясь от Болинброка, Эбигейл улыбнулась ему.

— Нам нужно многое обсудить, милорд.

Сент-Джон согласился. «Прежде всего дело, — подумал он, — потом развлечения. Как-никак у нас общая цель — низвержение Роберта Харли, графа Оксфорда».

Болинброк собирался создать новую партию и возглавить ее; в этом он шел по следам Харли, создавшего свою для борьбы с Годолфином. Королева заболела опять. Ее недолгие развлечения привели к рецидиву подагры и водянки. Руки, которыми она некогда так гордилась, опухли, исчезли даже следы их красоты. На лице появилось рожистое воспаление, ступни так деформировались, что она не могла ходить.

Анна днем и ночью нуждалась в Мэшем и своей дорогой герцогине Сомерсетской, а поскольку Эбигейл ждала ребенка, герцогиня вынуждена была постоянно находиться подле королевы. Дорогая герцогиня! С ней она могла говорить о прошлом откровеннее, чем с Мэшем, так как Эбигейл появилась при дворе гораздо позже.

Нельзя было ждать, что такая благородная дама станет оказывать те услуги, которые до сих пор оказывала Мэшем. Однако Анна часто не могла решить, кто из них ей нужнее. Но когда Эбигейл вернулась, все сомнения развеялись, королева поняла, что внушила себе, будто может предпочесть герцогиню, так как беременной женщине нужно прежде всего думать о своем ребенке. Никто не мог ставить компрессы так умело, как Мэшем — причиняя наименьшую боль и принося наибольшее облегчение.