Читать книгу "Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли"

Миссис Драммонд Баррелл, презрительно фыркая, заявила, что перед Жаклин никогда больше не откроются двери «Олмака», – и ту же предложила Николасу и Джорджии свое поручительство для вступления в этот клуб. И она же объявила Маргарет героиней за то, что та нашла в себе смелость представить молодых супругов у себя на балу и смогла осудить поступки собственной сестры.

Маргарет также не теряла времени, и история героического поведения Николаса во время кораблекрушения быстро стала достоянием гласности. Джорджия понимала, что мужа это раздражало, но в глазах общества подобный факт еще ярче высвечивал его положительный образ, что было очень полезно в их противостоянии Жаклин.

К концу дня стало ясно, что репутация Жаклин разодрана в клочья, и у Джорджии даже создалось впечатление, что свет на этом не успокоился и жаждал дальнейших унижений леди Рэйвен. То есть оказалось, что светское общество было вполне разумным, но все же Джорджия не очень-то одобряла его удушающие манеры и ужасно уставала от всей этой суеты и множества не самых искренних сожалений.

Проводив последних гостей, Джорджия подошла к окну и выглянула на улицу. Лондон… Сейчас он был для нее совершенно другим, потому что другой стала и она сама. Вот она стоит в собственной гостиной, только что проводив последнюю гостью-аристократку. А вчера вечером состоялся ее первый бал, на котором она танцевала и веселилась – словно занималась этим всю жизнь. И рядом с ней был ее муж – не только замечательный мужчина, но и добрый, умный человек с прекрасным чувством юмора.

Ей вдруг вспомнился Багги. Она вспомнила, как он вваливался в кухню, плюхался на стул и требовал свой ужин, съев который, вытирал рукавом жирные от еды губы. А затем, тяжело ступая, он снова уходил, на сей раз – в таверну, где играл в кости и напивался почти до бесчувствия. Джорджия невольно содрогнулась. Иногда прошлая жизнь казалась ей более реальной, чем нынешняя, и в такие моменты возникало ощущение, что ей все это снится и что вот сейчас она проснется – и вновь окажется на кухне в доме Багги или в башне Рэйвенсволка.

– Джорджия, любовь моя, о чем ты мечтаешь?

Она вздрогнула и обернулась. У порога стоял Николас с озорной улыбкой на губах.

– Ты довольна собой? Знаешь, Бинкли на седьмом небе от счастья. Похожие, он уверен, что жизнь вернулась в правильное русло и теперь он может высоко держать голову и гордиться своими подопечными.

– Могу себе представить… – Джорджия тоже улыбнулась. – Забавно, что мы так стараемся угодить ему.

– Бинкли этого заслуживает. Только подумай, на какие жертвы он пошел ради нашей любви.

– Ох, я весь день чувствовала на себе его недремлющее око. Думаю, мне удалось держаться достойно, потому что он ни разу ни кашлянул.

Николас рассмеялся.

– Да, ты права. Так о чем же ты думала, когда я вошел? Казалось, что в мыслях своих ты находилась где-то очень далеко…

– Я думала о том, что по моим жилам течет та же самая кровь, что текла прежде, – только вот общество стало относиться ко мне по-другому.

– Гм… Верно подмечено. Но мое мнение о твоей крови осталось в точности таким же, как и раньше. Она красная. Уж я-то знаю.

– Ах, Николас!.. – со смехом воскликнула Джорджия. – Ты же не видел ни капельки моей крови!

– Это ты так думаешь… – Он снова улыбнулся. – Помнишь, как ты уколола иглой палец, рассказывая о своей жизни в доме викария?

– Ах, да-да, конечно…

– Вот видишь? А ты, оказывается, по-прежнему не веришь мне. – Он обнял ее. – Милая, я горжусь тобой. Знаю, что тебе пришлось нелегко, но ты прекрасно справилась. Должен признаться, никогда не думал, что буду женат на любимице света.

– Я вовсе не любимица света. Просто неожиданно стала самой обсуждаемой новостью. К тому же, для многих моя история сделалась удобным поводом вычеркнуть Жаклин из списка знакомых. Подозреваю, что ее интуитивно недолюбливали…

– Что ж, пожалуй, ты права. Господи, как же меня порадовало выражение ужаса на ее лице, когда она осознала, что содеянное ею зло начало к ней возвращаться. Но полагаю, только сегодня до нее окончательно дошло, какие последствия будет иметь вчерашний скандал. Интересно, чем она сейчас занимается?

– Похоже, что поднимается по ступеням нашей парадной лестницы, – тихо сказала Джорджия.

– Неужели? Много же времени ей потребовалось… Не знаю, захочется ли тебе остаться при нашем разговоре, дорогая, но ты имеешь на это полное право.

– Думаю, лучше будет, если вы переговорите наедине. Я вам только помешаю.

– Возможно, ты права, – кивнул Николас. – Пусть у ядовитой гадины будет только одна мишень.

– Дорогой, будь осторожен. – Джорджия вдруг встревожилась.

– Не волнуйся, любовь моя. Я уже пообещал Паскалю, что злая ведьма не утащит меня в ад. Полагаю, наш разговор будет недолгим.

Тут дверь гостиной отворилась, и на пороге появился Бинкли.

– Леди Рэйвен просит принять ее. Как прикажете ответить, сэр?

– Пригласите мадам пройти, Бинкли, – произнес Николас с нотками высокомерия в голосе, и Джорджия невольно улыбнулась.

– Удачи, – прошептала она. И, поцеловав мужа, вышла из комнаты.

Жаклин, стоявшая в холле, недоверчиво озиралась – словно удивлялась шикарной обстановке особняка. Джорджия, проходя мимо, бросила на нее взгляд.

– Добрый день, леди Рэйвен, – сказала она и начала подниматься по лестнице.

– Не надейся, что тебе это пройдет даром, – услышала она голос Жаклин.

Остановившись, Джорджия обернулась.

– Вы это мне? – спокойно спросила она, хотя при виде этой женщины на нее накатила волна гнева. – Я не собиралась беседовать с вами, но одно все-таки могу сказать. Оклеветав мою мать и отца, вы заслужили всеобщее презрение, а за то, что вы совершили, – будете вечно гореть в аду. До свидания, леди Рэйвен.

Джорджия продолжила подниматься по лестнице, с удовлетворением отметив, что за спиной у нее послышалось лишь бессвязное бормотание.

– Не угодно ли присесть? – спросил Николас, закрыв за Жаклин дверь.

– Нет, спасибо, – ответила она. – То, что я хочу сказать, можно сказать и стоя.

– Что ж, слушаю вас. Но сомневаюсь, что вы решились на обычный визит вежливости.

– Не играй со мной, Николас. Возможно, первый роббер остался за тобой, но ты еще не выиграл всей партии.

– Не выиграл? – Он скрестил на груди руки. – Отчего же?

– Все очень просто. Вы с женой находитесь в очень опасном положении. Вчера вечером вы поставили себя в крайне глупое положение, попытавшись столь примитивным способом завоевать расположение света. Думаешь, хоть кто-то поверил в твою нелепую историю о ночном кошмаре?

– Нет, разумеется. Ни один человек, имеющий хоть крупицу разума, не поверил бы в это. Но многие догадываются, что произошло на самом деле, – какой бы отвратительной ни казалась эта правда. Стоит лишь немного подумать – и становится ясно: я просто пожалел тебя, предоставив тебе возможность сохранить лицо.