Читать книгу "Моя дорогая Роза - Ровена Коулман"

Дженни немедленно распахнула дверь. На ее суровом лице промелькнуло нечто, отдаленно похожее на сочувствие.

– Конечно, я присмотрю за Мэдди! Какой разговор! – сказала она.

Роза жестом поманила Мэдди вылезти из машины, что та проделала с большой неохотой. Она подошла к ним и подняла на Дженни недоверчивый взгляд.

– Вы будете на меня сердиться, да?

– Нет, конечно! С чего ты взяла, моя детка? – Дженни явно расстроилась, услышав такое из уст ребенка.

– Большое вам спасибо! – Роза порывисто обняла Мэдди и взглянула на Дженни. – Я обязательно рассчитаюсь с вами еще за одну ночь проживания.

– В этом нет нужды! – сухо отрезала Дженни. – Тем более что вы теперь местная.

– Дженни! Вы были так добры ко мне! – воскликнула Роза прерывающимся от волнения голосом. – Вы пришли ко мне на помощь, когда никого не было рядом. Поверьте мне! Я не сделала ничего дурного или преднамеренно лживого, чтобы огорчить вас или причинить вред вашей семье.

Дженни молча кивнула, давая понять, что информация принята к сведению, и медлила уходить, мягко придерживая Мэдди за худенькие плечики.

– Вполне возможно, что вы ничего не сделали! Но я хорошо знаю Теда! Он – мой сын. И я знаю, как сильно он может переживать в душе, не давая выхода своим переживаниям. Ладно! Все как-нибудь утрясется… со временем. А теперь езжайте к своему отцу. Надеюсь, милая, он не совсем безнадежен.

Роза почти расцвела от этого «милая» – значит, хорошие отношения с Дженни почти восстановлены. Она поцеловала дочь и бегом устремилась к машине, быстро пристегнула ремень безопасности, и Тильда включила двигатель.

– Вот сейчас вы можете рассказать мне все, что считаете нужным! – выдохнула Роза, когда они выехали на трассу.

– Джон болеет уже много лет, – начала Тильда неторопливо. Чувствовалось, что ей тяжело говорить о болезни мужа, хотя о его состоянии она знает почти все в самых мелких деталаях. – Он же ведь такой! К докторам обращаться не любит! Только тогда его можно убедить, когда боли делаются невыносимыми. Впервые его буквально за шиворот отволок к врачам Фрейзер. Можно сказать, под личным конвоем доставил в хирургическое отделение, словно какого разгильдяя-школьника. Помнится, Джон тогда весь кипел от ярости, – Тильда слабо улыбнулась, не сводя глаз с дороги, петляющей между гор. Роза молча слушала. – Пожалуй, только Фрейзеру и удалось совершить такой подвиг: заставить его лечиться. Слава богу, что он сумел его уговорить.

– Диагноз поставили сразу? – спросила Роза, все еще отказываясь верить тому, что ей говорят. С такими страшными новостями, которые обрушиваются на твою голову внезапно, при всем желании невозможно свыкнуться сразу. Нужно время, чтобы осознать все в полной мере. Точно так же она отреагировала и тогда, когда ей сообщили, что найдено тело ее матери. Прошло сколько-то дней, пока до нее дошел весь ужас случившегося. Помнится, какие-то люди приходили к ним в дом, успокаивали ее, как могли, вели какие-то свои неспешные разговоры приглушенными голосами, приносили еду, которую только нужно подогреть в микроволновке, но она воспринимала все происходящее как во сне. Пережив смерть матери, Роза поняла одну вещь: чтобы просто привыкнуть к горю, смириться с неизбежным и принять его, нужно время. Пока же она старалась осознать лишь одно. Ну почему отец ни разу не заговорил с ней о том, что… умирает?

– Думаю, врачи догадались сразу же. Но начались анализы. Целая куча анализов, биопсия. Я ездила вместе с ним. Фрейзер и я, по очереди. И мы оба присутствовали, когда врачи сообщили ему диагноз. Рак кишечника. Это серьезно! К тому же метастазы пошли дальше, затронули печень, желудок. Они сразу сказали нам, что все, что они смогут сделать своим лечением, – это лишь продлить ему жизнь. Вылечить его невозможно. Где-то в глубине души я надеялась, что Джон, выслушав вердикт, воскликнет: «Ну, и черт с ней, с этой жизнью! Я никогда о ней шибко не волновался. Умру так умру, и все дела!» Но он отреагировал иначе.

Тильда по-прежнему не отрывала глаз от дороги, но чувствовалось, как у нее сдавило горло. Голос стал глухим, она отчаянно боролась с подступившими к горлу слезами.

– Почему? Из-за вас? – спросила Роза.

– Из-за вас! – коротко ответила Тильда. – Джон давно потерял всякую надежду увидеться с вами. А после того как ему сообщили этот страшный диагноз, он и вовсе перестал надеяться. Сказал мне, что ни за что на свете не станет разыскивать вас, организовывать встречу и все такое. А зачем? Только затем, чтобы снова потерять вас, но уже навсегда? Но все последние годы он работал как каторжный, и только ради вас. Все его деньги, почти все его деньги отчислялись в специальный фонд на ваше имя. Он понимал, что одними деньгами ему не загладить вину перед дочерью. Понимал, что он плохой отец. Но он говорил мне, что ему будет легче уйти из этой жизни, зная, что когда-нибудь вы поймете, что он все же думал о вас. Причем его совершенно не интересовало, как вы распорядитесь оставленными вам средствами. Не прикоснетесь к наследству или предпочтете передать его на какие-то благотворительные нужды… Главное, чтобы вы знали, что он думал о вас. И когда врачи пообещали ему еще максимум пару лет, но при условии, если он согласится на операцию, радиотерапию, химию, если станет регулярно принимать всякие препараты, он согласился на все. Старался за оставшиеся годы заработать как можно больше денег для вас.

– Боже мой! – прошептала Роза. – Какая несправедливость! Почему сейчас? Тогда, когда мне уже столько пришлось всего вынести, прежде чем я нашла его.

– Но, к счастью, вы нашли его! Пусть хоть очень короткое время, но вы все же провели вместе. Подумайте сами! Ведь это гораздо лучше, чем если бы вы вовсе не встретились. А уж зная его характер… Готова поспорить на что угодно! Сейчас сидит где-нибудь в палате и громко жалуется всем и на все.

* * *

Но Тильда ошиблась. Пробыв около часа в дороге и изрядно изнервничавшись за время пути, они с трудом нашли место на парковке, куда можно было втиснуть их машину, потратив на эти поиски еще несколько драгоценных минут. Не говоря о том времени, которое пришлось затратить на поиски самого больного. Но когда они разыскали его, то не услышали от него ни слова жалоб. Их мужа и отца поместили в отдельную одноместную палату, а его лицо все еще было упрятано под кислородной маской. Медсестра, сопровождавшая их в палату, сообщила, пока они шли коридорами, что больной еще не пришел в сознание и что лечащий врач появится у него с минуты на минуту и сам расскажет им о состоянии своего пациента.

Роза присела на одиноко стоящий стул из розового пластика, придвинув его к изголовью больного. Отец казался таким маленьким, таким слабым, словно его оставили все те жизненные силы, которые подпитывали его в последние годы. Жизнь вытекла из него почти полностью, оставив лишь одну сморщенную оболочку.

– Пойду раздобуду нам где-нибудь по чашечке чаю, – сказала Тильда, тронув ее плечо. – Постарайтесь держать себя в руках, Роза! У отца и раньше случались подобные приступы. Казалось, вот-вот и конец, но, зная его характер, скажу вам так. Он будет бороться за свою жизнь до самого конца и сделает все от него зависящее, чтобы выцарапать у смерти все, что только возможно. Ведь сейчас ему есть для кого стараться. У него есть вы и Мэдди. Вот увидите!