Читать книгу "Разлученные души - Терри Гудкайнд"

Людвиг Дрейер поднял руку, останавливая Эрику, собравшуюся в третий раз воспользоваться эйджилом.

– Ну, Мать-Исповедница, – сказал Дрейер, подходя ближе, – похоже, ты снова с нами.

Сплюнув кровь, Кэлен посмотрела на него.

– Ты же помнишь, аббат, что я обещала убить тебя?

– Да, я знаю, что волшебники держат слово, но не верю, что это относится и к Исповедницам.

– А ты поверь, – язвительно ответила Кэлен. – Ты уже мертв. Просто еще не знаешь.

– Да, да, я приму эту угрозу во внимание. Считай, что меня уже охватил священный ужас, если тебя это утешит, но час поздний, и какой бы приятной ни была наша беседа, с меня на сегодня довольно болтовни.

Людвиг приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. Ричард надеялся, что Кэлен хватит здравомыслия не плюнуть в лицо Дрейеру. Лорд Рал знал – когда она злится, может сделать что угодно. А сейчас она злилась. К счастью, Кэлен просто смотрела.

– У нас с тобой есть одно незавершенное дело, – произнес Людвиг, улыбнувшись так, что по спине Ричарда пробежал холодок. – Видишь ли, я твердо верю, что Исповедница способна дать выдающееся пророчество, более важное, чем можно получить даже от колдуньи, какое не способны дать обычные люди. У меня никогда еще не было подобной возможности, но теперь я наконец близок к цели и намерен максимально использовать свой шанс. Долгие годы я совершенствовал свое уникальное ремесло, надеясь, что вы предоставите мне такую возможность.

– «Уникальное ремесло»? Какое жалкое оправдание для пыток! Простая правда заключается в том, что ты получаешь нездоровое удовольствие, истязая и калеча людей. В глубине души ты знаешь, что тебя считают садистом и извращенцем, и потому пытаешься придумать оправдание, благородную, с твоей точки зрения, причину. Но тебе никого не провести. Все знают правду.

Людвиг пренебрежительно поднял руку.

– Признаюсь, я и правда… испытываю особое удовлетворение, доводя людей до состояния, когда боль так сильна, что они заглядывают за завесу, умоляя об избавлении. Именно тогда, благодаря моим уникальным способностям, они способны вытянуть из вечности подземного мира пророчество. Да, я люблю свое призвание. Но кто не испытывает удовольствия, когда ему удается делать то, для чего он рожден? Разве тебе не нравится применять свое могущество, когда приходится, Мать-Исповедница? Конечно же нравится – я по глазам вижу, как сильно ты хочешь воспользоваться им прямо сейчас. И вижу, насколько печалит тебя то, что ты больше не можешь к нему прибегнуть. Поэтому – да, мне нравится применять свои особые умения. Я люблю наблюдать за менее значительными людьми, когда те на грани, дрожат и трепещут, и потоки слез текут по их лицам. Видишь ли, боль открывает сознание, а мука приносит искупление через пророчество. За долгие годы я установил, что способные к магии дают самые примечательные пророчества. Поэтому и полагаю, что Исповедница способна дать самое примечательное пророчество, поистине единственное в своем роде и полезное. Когда я покончу с колдуньями, конечно же. Хочу, чтобы сначала ты впитала их ужас. – Он потрепал Кэлен по щеке, как любящий хозяин треплет по голове собаку. – Признаюсь, я надеюсь бесконечно наслаждаться выражением лица твоего мужа, когда буду вытаскивать твои внутренности и наматывать их на посох, а ты будешь кричать, плакать, трепетать и содрогаться. Как видишь, мне не нужны оправдания. Я просто очень люблю свою работу. Возможно, твоя неприязнь уменьшится, когда я один буду в силах тебе помочь. Когда лишь я смогу предложить окончательное освобождение, ты проявишь больше уважения к тому, кто умнее и лучше тебя.

Кэлен посмотрела прямо в глаза Людвигу:

– Жалкий урод.

По ее взгляду Ричард понял, что если она и поддалась на время слабости, желая предоставить миру самому постоять за себя, это уже прошло. Сейчас он видел, что она не собирается никого бросать и больше всего на свете желает сражаться.

В глазах Дрейера Ричард увидел ненависть, которая подпитывалась неприязнью ко всему хорошему и непорочному и стремилась уничтожать ради уничтожения.

– Если бы ты только знала, что я для тебя приготовил…

– Ты тешишь себя беспочвенными мечтами, – ответила Кэлен с властной невозмутимостью, присущей лишь Матери-Исповеднице, – но ничего этого не будет, потому что я убью тебя.

Людвиг Дрейер выпрямился, глядя свирепо.

– Начать сейчас? – спросила Эрика.

Он задумался, но в конце концов махнул рукой:

– Нет, сегодня и так был долгий день, мы строили планы и прятались за полотнищем, ожидая, когда они придут сюда.

Людвиг с улыбкой повернулся к Ричарду:

– Понимаешь ли ты, Лорд Рал, ценность пророчеств? Я, например, ценю и уважаю их. Узнав и поняв пророчество, я воспользовался им, чтобы заковать вас в цепи. И совсем скоро отправлюсь в отличную, удобную кровать – в приятном обществе, которое доставит мне удовольствие и наслаждение. – В дверях Дрейер обернулся. – Доброй ночи. Завтра начнем. Идем, Эрика. Да, и забери факелы. Свет им совершенно не нужен, пусть остаются в темноте. В конце концов, они же обходились без него до сих пор.

Забрав оба факела из держателей на стене, морд-сит напоследок бросила на Ричарда и Кэлен ледяной взгляд. Дверь захлопнулась, и они вчетвером остались в кромешной темноте. Ричард услышал, как в ржавом замке поворачивается ключ. Наконец защелка с лязгом встала на место.

– Кэлен, – прошептал Ричард. – Не важно, что будет дальше, просто помни: я люблю тебя. Этого он никогда не отнимет.

Ричард подумал, что именно поэтому Людвиг так сильно их ненавидит. Такие, как он, ненавидят способность других людей ценить простое человеческое счастье. Именно ее они отчаянно стремятся уничтожить.

– Знаю, Ричард. Я тоже тебя люблю.

– Не волнуйтесь, – вставила Никки. – Мы выберемся.

– Почему ты так считаешь? – спросил Ричард.

– Должны, – ответила колдунья с искренней убежденностью. – Мать-Исповедница поклялась его убить, и я верю, что она не обманывает.

– Это верно, как подрумяненный бифштекс, – сказала Кэлен в темноту.

Ричард не смог сдержать улыбку.

77

Через несколько часов после ухода Людвига Дрейера и Эрики Ричард услышал в коридоре приглушенные голоса. Он поднял голову и присмотрелся к двери на другом конце помещения, но ничего не увидел в кромешной темноте. Темнота казалась такой гнетущей, будто он ослеп и тонет во мраке, поселившемся внутри него.

– Ты слышишь? – прошептала Кэлен.

– Слышу, – шепотом ответила Саманта. – Там кто-то разговаривает.

– Голос как будто женский, – добавил Ричард. Он попытался разобрать слова, но не смог.

– Возможно, эта морд-сит, Эрика, пришла поцеловать нас на ночь эйджилом, – сказала Никки.

Ричард не знал, долго ли они провисели на цепях без сознания, но понимал, что до утра еще далеко. Вряд ли Дрейер вернулся бы так скоро. Но, зная морд-сит так хорошо, как их знал Ричард, он ни капли не удивился бы, окажись Никки права.