Читать книгу "Галактический штрафбат. Смертники Звездных войн - Николай Бахрошин"

Если это называется демократией, то я, наверное, что — то не понимаю в этой жизни. Или это особый гомосексуальный вариант демократии? Тогда кто мы сами? — неторопливо размышлял я. Интересная мысль! Вообще, интересные мысли приходят в голову после очередной контузии, отметил я.

«Главное — нестандартный подход!» — как сказал менеджер среднего звена перед офисом конкурентов, заворачивая бомбу в пакет для ланча.

Это даже не анекдот. Скорее, наглядный пример из учебника эффективного менеджмента…

* * *

Определившись таким образом в общетеоретическом смысле, я поднял голову и осмотрелся. Обнаружил, что вокруг меня действительно блекло — защитная ткань походного купола, пропускающая свет, но задерживающая всякие вредные излучения — облучения и химические воздействия. Рядом — еще три раскладушки. На одной из них восседает Игла, сложив ноги по — турецки. Напротив нее развалился Компи, покуривает что — то вонючее и пускает дым в потолок. Потолок из «умной» предохранительной ткани живо реагирует на его дым, впитывая его без остатка и темнея от соприкосновения с «составляющими веществами».

Компи это явно нравится, то — то он старается во всю силу легких. Молодежь!

Вадик Кривой возится в углу с коробочкой мини — генератора. Так увлеченно ковыряет его виброножом, что на месте генератора я бы уже сдался на рекламацию.

Вибронож, предназначенный для хвата бронеперчатки, выглядит в обычных человеческих руках почти как меч. Он, между прочим, тяжелый, зараза. В броне с мускульными усилителями этого не чувствуешь, а голыми ручками — поди потаскай. Но Кривой управлялся с ним достаточно ловко. Специалист! По ножам, не по генераторам…

Да, все трое — без брони, без оружия, в обычных серых робах. Трое плюс я, значит, в куполе четверо… Все правильно, ППК–18 рассчитан на четыре койко — места. Предназначен «для полного отдыха в местах поражения оружием длительного воздействия». Другими словами, насрав вокруг себя химией, радиацией, замусорив атмосферу остаточными излучениями и выбросами, покорежив волновую структуру среды и подпустив пригоршню — другую смертельных вирусов, сядь, товарищ, и отдохни в ППК…

Все правильно, почти идиллическая картина «полного отдыха», отметил я. Тишь, гладь, благодать, бойцы вспоминают минувшие дни… Остается выяснить — где мы находимся и как здесь очутились?

— Господа, кто — нибудь скажет командиру, в чем смысл жизни? — спросил я.

Сам почувствовал, голос прозвучал хрипло, словно ворона каркнула.

— Ага, Кир очнулся! — обрадовалась Игла.

— Точно очнулся. Уже острить начал, — подтвердил, не оборачиваясь, Кривой. — Так сразу подавай ему смысл жизни, а может, и доппаек по нормам полевых операций.

— Нет, на доппаек я не претендую, не до такой степени, — отверг я. — Смысла жизни вполне достаточно… А что это было, граждане штрафники?

Не слишком понятно спросил, но меня поняли.

Игла, гуманно сдерживая саблезубую улыбку, рассказала, что «лангусты», эти гады морские, рванулись в бой с казачьими «батырами» прямо через позиции батальона. Позиции, правда, у батальона были шаткие, скорее наблюдалось глубокомысленное топтание на месте, но это не помешало танкистам разметать нашу пехоту, как сухую листву. Точнее, сначала нас накрыло залпами казачьих «батыров», а уж потом добавили в спину «свои», пройдя по головам бодрым галопом.

Диц потом долго и нудно переругивался с полковником, командиром танкистов, с удовольствием рассказывала Игла. А тот во весь голос обзывал нашего комбата мудаком и даже всякими нехорошими словами. Доказывал, что мы вообще не должны были находиться в этом квадрате, а должны были находиться в другом квадрате, а этот квадрат якобы заранее был запланирован для танковой атаки. И то, что батальон выперся между их танками и противником, — совсем не вина танкистов, которым было приказано «только вперед!». Мол, приказ командира — закон для подчиненного, у них, танкистов, всегда так, не то что в гребаной пехоте, которая вечно путается под тягловыми подушками…

Словом, после блестящей победы над батальоном «лангусты» тут же получили по рогам от «батыров», уткнулись в автоматические линии обороны, потеряли несколько танков и на этом «только вперед!» закончилось. А растрепанный «Мститель» отвели назад для перезаправки брони и перезарядки боекомплекта. «Все, как всегда, как обычно, — подытожила Игла, — бардак был, есть и будет. Наше победоносное наступление на укрепрайон казаков развивается сразу в двух направлениях: сначала — туда, а потом — обратно. Зато — в единственно правильном русле, этого не отнять», — ехидничала она.

— Понятно. И сколько времени прошло, как меня долбануло? — поинтересовался я.

— Больше суток. Мы тебе успокаивающее вкатили, вот ты и дрых, как сурок, — ответил Вадик. Он, наконец, отцепился от генератора и критически осматривал его с разных сторон, поигрывая виброножом, как рыцарь средневековья любимым мечом. — После компрессионного удара глубокий сон — самое милое дело, по себе знаю. Хотели тебя в санпункт, но потом решили — чего тебе там валяться. Датчики брони показывают, что все в порядке, опасных повреждений нет, решили — перележишь. Правда, Компи замучился тебя из брони выковыривать, не открывается, зараза, хоть тресни, хорошие у тебя блокировки… Нет, ну почему эта скотина не работает, никак не могу понять… — это уже не мне, это генератору.

— А ты включить не пробовал? Вдруг поможет? — хмыкнула Игла.

— Да что ты говоришь, ненаглядная моя! — раздраженно отозвался Вадик. — Кривой, по — твоему, полный идиот, Кривой первый год замужем, Кривой не знает, как генераторы активируются…

— Дело говорю. Это старая модель, у нее нет теплового активатора. Там, внизу, кнопочка такая утоплена, всего — то…

— Так что ж ты раньше, зубастая наша…

— Точно, точно, командир! — подтвердил мне Компи. — Пришлось с твоей броней повозиться, я даже не ожидал… Я, значит, захожу сначала через портал шлема, как положено. Ну, как положено, оно же, понятное дело, не работает, оно же всегда так — когда нужно, то не работает. Ну, думаю, через задний проход надежнее… Ну, я тогда сунулся через ножной портал, подключился своей системой, зацепился вроде, хотя чувствую, вот — вот выкинет. Нет, думаю, шалишь, думаю, надо зацепиться по аналогии, если по аналогии удержаться — можно команды сдублировать по второму линейному ряду — Ну вот, а если по второму ряду зацепиться командером за центральный ствол…

По натуре Компи не говорун, как собеседник он скорее косноязычен до запинания, беканья и меканья. Но когда дело доходит до системного программирования — откуда что берется. Начинает безжалостно грузить мелкими, понятными только ему подробностями. Если его не остановить — это надолго, практически навсегда.

Мальчишка, в сущности. Настолько увлеченный мальчишка, что искренне не понимает, как можно думать о чем — то, кроме всех этих порталов, заходов, коммандеров, линейных — нелинейных и прочей компи — символики. Говорят, он один из лучших системщиков, даже не понятно, почему он попал в обычный штрафбат, а не в какую — нибудь спецчасть.