Читать книгу "Жестокий континент - Кит Лоу"

БОЙ У КАЛНИШКЕСА

Осенью 1944 г., после того как Красная армия прошла по территории Прибалтийских государств, десятки тысяч эстонцев, латышей и литовцев ушли в подполье. Им это далось нелегко, поскольку пришлось бросить свои дома и имущество, утратить связь с семьями и друзьями на долгое время и зачастую голодать. Некоторые стали жить у знакомых, перебираясь с места на место каждые две недели, чтобы и не злоупотреблять их гостеприимством, и не оказаться замеченными. Большинство таких людей бежали в леса, где часто жили без крыши над головой или соответствующей одежды. Осенью лили дожди, превращая многие леса в настоящие болота; а зима – особенно первые два месяца – в этих северных краях Европы выдавалась очень холодная. Раненые или заболевшие редко имели шанс на получение эффективной помощи.

Наивно полагать, что все, кто подверг себя таким испытаниям, делали это из одного патриотизма. В 1944 г. их число сильно выросло благодаря местным жителям, избегавшим призыва в Красную армию, а также за счет тех, чьи политические связи в прошлом были небезупречны. Позднее к ним присоединялись семьи, спасавшиеся от депортации, крестьяне, сопротивлявшиеся коллективизации, или новые группы политических врагов Советского Союза. Главное, у этих людей существовало крепкое, организованное ядро, состоявшее из тех, кто посвятил себя борьбе за демократию и независимость своих стран. Многие из них в прошлом военные – «хорошие солдаты», по словам одного руководителя литовских повстанцев, «которые не боятся отдать свои жизни за родину». Это ядро отвечало за распределение людей на военизированные отряды, строительство бункеров и лесных убежищ, сбор продовольствия и припасов и – что наиболее важно – организацию повстанческих операций.

С самого начала эти бесстрашные мужчины и женщины приступили к очень амбициозным операциям, особенно в Литве. На северо-востоке страны литовские повстанческие отряды численностью от 800 человек и более вступали в ожесточенные схватки с Красной армией. В ее центре большие боевые группы терроризировали советских чиновников и даже нападали на их канцелярии и здания службы безопасности в центре Каунаса. На юге они устраивали тщательно спланированные засады на войска НКВД, убивали коммунистов-руководителей и даже нападали на тюрьмы с целью освобождения своих товарищей, захваченных в плен.

Места не хватит перечислить все сражения и бои, которые произошли за первые двенадцать месяцев после появления в Литве советских войск. Один лишь пример, спустя годы ставший символом всех остальных сражений. Бой у Калнишкеса произошел ровно через неделю после официального окончания Второй мировой войны в лесу на юге Литвы между большим отрядом войск НКВД из гарнизона близлежащего города Симнаса и небольшой, но решительной группой местных повстанцев под руководством Йонаса Нейфалты – псевдоним Лакунас (Лидер).

Нейфалта был вдохновляющим руководителем, хорошо известным в своем регионе за то, что оказывал сопротивление и нацистам, и Советам. Бывший армейский офицер, он числился в советском черном списке еще со времен первой оккупации страны в 1940 г. Его схватили летом 1944 г., но, получив ранение в грудь, он сумел убежать из госпиталя, куда русские поместили его под стражу. Выздоровев на хуторе у своего родственника, он вместе со своей женой Альбиной ушел осенью в лес. В течение последующих шести месяцев они собирали последователей, обучали их и проводили молниеносные боевые операции с целью уничтожения местных советских деятелей и их пособников.

Решив положить конец деятельности Нейфалты раз и навсегда, большой отряд войск НКВД отправился в лес Калнишкеса 16 мая 1945 г. Его бойцы окружили район, в котором прятался Нейфалта, и постепенно начали сжимать кольцо. Понимая, что оказались в ловушке, Нейфалта и его сподвижники отошли к горе в глубине леса и приготовились к бою. Они защищались героически, нанеся Советам тяжелые потери, которые составили более 400 человек, по рассказам самих повстанцев (хотя советская сторона назвала цифру, равную лишь доле от этого числа). После нескольких часов ведения боевых действий у повстанцев стали заканчиваться боеприпасы. Нейфалта понял, что их единственная надежда на выживание – попытаться прорваться через советский кордон. Используя остатки боеприпасов, около двух дюжин человек сумели прорваться через советские боевые порядки и скрыться в близлежащих болотах Жувинтаса (заповедник на юге Литвы, организован в 1937 г. – Пер.). Позади себя они оставили тела сорока четырех повстанцев – более половины своей общей численности, – включая жену Нейфалты, которая погибла с пулеметом в руках.

Сам Нейфалта выжил, чтобы провести еще один день в бою, но судьба догнала его. В ноябре того же года на уединенном хуторе его с товарищами снова окружили, и в последовавшей перестрелке Нейфалта был убит.

Жители Литвы, вспоминая антисоветские восстания 1940-х и 1950-х гг., рассказывают подобные истории. Сражения вроде этого стали символом того, что литовцы хотят помнить о своей собственной храбрости и благородстве своего дела.

Однако если смотреть объективно, в бою у Калнишкеса также вскрылись многие причины, по которым такое сопротивление было обречено на провал. Во-первых, снабжение советских войск не в пример лучше, чем у повстанцев, и достаточное количество боеприпасов. Численность советских бойцов также намного превышала численность повстанцев в Калнишкесе, впрочем, практически как во всех вооруженных столкновениях того времени. Считается, что в 1944–1956 гг. в литовское движение сопротивления были вовлечены около 100 тысяч человек – Эстония и Латвия говорили о 20–40 тысячах участников у каждой – это ничто по сравнению с миллионами солдат, которые Советы могли призвать после поражения Германии. На местном уровне это означало, что Советы могли позволить себе потерять дюжины или даже сотни солдат в одном бою. Повстанцы не могли себе этого позволить.

Независимо от того, насколько благородным или смелым, по нашему мнению, было сопротивление литовцев, их методы ведения операций против Советов имели серьезный недостаток. Повстанцам удавались молниеносные нападения, но в ожесточенном бою они были гораздо слабее своих врагов. Бой у Калнишкеса – превосходный образец того, что происходило, когда такие группы были вынуждены сражаться на советских условиях. Гораздо более разумным было бы разделиться на небольшие группки и, собравшись вместе только перед атакой, вновь рассыпаться потом. И действительно, такую тактику они переняли позже. Но до лета 1945 г. они продолжали воевать большими отрядами в разрозненных местностях. Нейфалта на своем горьком опыте убедился в том, что крупные отряды гораздо легче найти и обезвредить.

То, что произошло у Калнишкеса, характерно для всей Литвы. Советы искали повстанческие отряды и уничтожали их по одному. Повстанцам было очень трудно противостоять этому в отсутствие скоординированной стратегии на национальном уровне. Национальные организации, которые руководили ими вначале, были уничтожены зимой 1944/45 г., а попытки заново объединиться в движение сопротивления не осуществлялись до 1946 г. Поэтому местные командиры, вроде Йонаса Нейфалты, оказались изолированными: они мало общались с командирами подобных отрядов в других районах и, воюя, ставили себе местные задачи. Скоординировать их действия с действиями других повстанческих отрядов в большом масштабе не представлялось возможным.