Читать книгу "Казначей общака - Евгений Сухов"

Возможно, так оно и было, если Пантелей в действительности вознамерился спрятать половину общака под паркетом.

Святой не крутил головой и старался воспринимать бьющую изо всех щелей роскошь как дело заурядное. Человека, прожившего не один год в монашеской келье, невозможно удивить серебряными писсуарами и платиновыми вазочками. А потом, аскетическая обстановка всегда добавляет мудрости.

Вряд ли братва, тоскующая в сибирских зонах, по достоинству оценит подобные вложения общаковских денег в недвижимость.

Пантелей прошел по длинному коридору, утопая в густом ворсе персидского ковра. Еще один пунктик, по которому идейный блатной мог сделать Пантелею предъяву, но вряд ли его голос будет услышан. Небожители живут на снежных вершинах.

Пантелей остановился перед одной из дверей и, взявшись за ручку, произнес:

– Надеюсь, я не разочарую тебя, – на его губах играла иезуитская улыбка. Такое впечатление, что старик хотел отправить своего гостя на костер.

Едва переступив порог комнаты, Святой понял, что находится совсем рядом с истиной. На высоком кресле сидел Шаман, казалось, что он спит. Его руки были пристегнуты к широким подлокотникам ремнями, а в горло впивался узкий ошейник.

Рядом с ним в белом халате колдовал мужичок. С засученными рукавами и расстегнутым воротом, из-под которого густо пробивалась рыжая растительность, он скорее напоминал какого-то колдуна, нежели врачевателя.

– Как он? – поинтересовался Пантелей, всматриваясь в неподвижное лицо Шамана.

Эскулап повернулся. Он оказался мужчиной лет сорока пяти с приятным полноватым лицом. Чем-то он напоминал откормленного хомяка.

– Держится крепко, дали уже четвертую дозу, но он все равно молчит.

– Вы уверены, что он ничего не вспомнит, когда проснется? – в голосе Пантелея послышалось едва заметное беспокойство.

Мужчина в белом халате лишь улыбнулся. Похоже, он знал, что делал, это все равно что спрашивать у профессора математики таблицу умножения.

– Абсолютно уверен. Как говорится, не первый год замужем. Он не будет помнить ни о выданной им информации, ни о времени, сколько продлится сеанс.

– Хорошо, – одобрительно крякнул Пантелей, – это нас вполне устраивает. Кстати, он не заметит следы от игл?

– Исключено, обычно я применяю инсулиновые иглы, а от них практически не бывает следов. Пора вводить следующую дозу, – произнес эскулап, посмотрев на Пантелея.

– Так что же ты бездействуешь, голубчик, – укорил старик врачевателя, – продолжай, мы тебе помехой не будем. – И, повернувшись к Святому, добавил: – У меня нет от друзей секретов, мне бы хотелось, чтобы ты услышал все, что он будет говорить здесь.

Святой не посчитал нужным отвечать, лишь слегка пожал плечом.

Эскулап, согнувшись над Шаманом, ввел ему в вену иглу и медленно принялся вводить раствор.

– Что ты делаешь?

– Ввожу амфетамин, – беспристрастно сообщил хомяк, – психостимулятор. Сейчас он проснется и с ним можно будет поговорить.

Действительно, через минуту Шаман открыл глаза и учащенно задышал. С минуту он рассматривал окружающую обстановку, как бы привыкая к ней, а потом отчетливо произнес:

– Какого черта вы меня привязали? Пантелей, у тебя что, нет больше других дел?

– Ну что ты, Гришенька, – улыбнулся старый вор. Сейчас он выглядел старым дедом, к которому на веселый огонек забежал любимый внучок. В обаянии Пантелею не откажешь, он умеет расположить к себе собеседника, – дел у меня много, просто ты плохо себя чувствовал, вот я и велел тебя привязать, чтобы ты не расшибся. Ты мне лучше скажи, Гришенька, с кем ты общался в последнее время? – ласково пропел Пантелей, доброжелательно заглядывая своему гостю в лицо.

– Отвяжите меня, – часто задышал Шаман, он выглядел возбужденным, – какого черта! И кому какое дело, с кем я встречаюсь.

– Можно я попытаюсь? – посмотрел эскулап на старика.

– Пожалуйста.

– Что ты сейчас чувствуешь, Гриша?

– У меня такое ощущение, что я самый сильный человек на земле, – неожиданно произнес Шаман. – Какого черта вы меня здесь держите? Если вы сейчас меня не развяжете, то я все разнесу к чертовой матери! – очень серьезно пообещал он. – А-а! – попытался Шаман освободиться. – Вы слышали, как затрещали ремни? Еще секунда, и я разорву их в клочья! Вы хотите в этом убедиться? Сомневаетесь? Так я вам сейчас покажу! А-а! – вновь заорал Шаман не своим голосом, стиснув челюсти. Он изо всех сил напрягался, вены на его шее вздулись и, казалось, завязывались в такие немыслимые узлы, что распутать их не удастся. Казалось, еще мгновение, и Шаман вырвет ремни вместе с подлокотниками, но неожиданно он обмяк. – Не удалось с первого раза… Но ничего, посижу, наберусь силы и вырвусь отсюда. Вам меня не удержать.

– Так и должно быть? – с сомнением посмотрел Пантелей на лекаря, который никак не отреагировал на выходку Шамана.

– Да. Сейчас он ощущает себя необыкновенно сильным. Это результат форсированного пробуждения. Пройдет несколько минут, и он остынет, – очень спокойно уверил эскулап, глядя в глаза Пантелею.

– О чем у вас там базар? Я с вами разговариваю. Ба! Да здесь никак ли мой побратим! – взгляд Баскакова обратился на Святого, и Герасим почувствовал себя очень неуютно под прицелом темно-карих глаз. – Давненько не виделись. Ты тоже пришел со мной поговорить? Ну, давай, о чем же у нас пойдет разговор? Господи, как мне все это осточертело! То сажают в хату, а то вдруг неожиданно освобождают.

– Гриша, напрягись и слушай меня внимательно, – вновь доброжелательно обратился к нему эскулап, едва ли не вплотную приблизившись к Баскакову. – С кем ты встречался в последнее время?

Неожиданно Шаман громко расхохотался:

– Ты спрашиваешь, с кем я встречался в последнее время? Да с кем только не встречался! Только за последнюю неделю я поимел едва ли не всю Тверскую улицу! – радостно воскликнул Шаман. – Если бы вы знали, какие это были девочки. А пару недель назад забрел в общежитие, переполненное лимитой, так, пока не отодрал всю женскую половину, включая комендантшу, оттуда не ушел, – Шаман вновь захохотал, не прекращая попыток освободиться из крепких кожаных пут. – Если бы вы знали, друзья, как она билась подо мной, ну словно раненая лебедь! А бабенке-то уже за сорок перевалило. – Раскрепощенная радость Шамана была встречена понимающей улыбкой эскулапа.

– Это все, конечно, интересно. Возможно, я бы даже послушал твои рассказы, но как-нибудь в следующий раз. Нас интересует совсем другое. Тебя никто из посторонних не спрашивал о том, где находится наличность общака? Так сказать, денежки на черный день?

Смех был искренним и веселым, так мог радоваться человек по-настоящему счастливый или тот, что отведал изрядную дозу героина.

– Разве этим может интересоваться посторонний человек?.. Каждого такого любопытного ждет илистое дно Москвы-реки. Ха-ха-ха! – не мог успокоиться Шаман. – Только под Спасским мостом их набралось уже десятка полтора. Места там глухие, дно вязкое, так что скоро и не всплывут.