Читать книгу "Наполеон. Последняя любовь - Томас Костейн"

— Разве время не может сгладить шрамы?

— Нет, Бетси. Они слишком глубоки, кроме того, я ослепла на один глаз. Я всегда прикрываю эту часть лица. Даже Маргетт никогда меня не видела полностью. — Джулия глубоко вздохнула. — Возможно, вы мне теперь поверите, если я вам скажу, что меня не волнует состояние моего здоровья. Мне уже недолго ждать… конца.

Бетси часто думала о том, почему ее подруга не желает видеть людей, но подобное объяснение не приходило ей в голову. Ей было сложно во все поверить, но тихий голос Джулии звучал так трагично.

Они помолчали.

— Бедному Эндрю досталось сильнее, чем мне. Его жена умерла несколько месяцев назад. Он сразу мне написал и просил, чтобы я возвратилась в Англию и вышла за него замуж. При подобных обстоятельствах ни о чем более чудесном не стоило бы и мечтать!

От него пришло письмо, где каждая строчка дышала желанием, чтобы мы соединились. Он рассказал в нем о том, что произошло за это время. Как только я покинула Англию, его вызвал на дуэль брат жены. Эндрю вышел к барьеру с заряженным пистолетом, но не стал даже целиться в брата, а пуля последнего просвистела прямо у уха Эндрю. Он продолжал жить в одном доме с женой, но они почти не разговаривали. К счастью, у них не было детей. Как все ужасно! Мне кажется, что для него было выбрано более страшное наказание. В письме он написал, что его с трудом можно узнать — у него поседели волосы, а лицо «напоминает карту кампании Наполеона».

Конечно, я ему сразу ответила и написала, что счастлива получить от него письмо, но мне не стоит принимать его предложение.

— Но почему? — спросила Бетси.

— Я думаю, что я так же горда, как и его жена. Только по-своему. Если он увидит мое лицо, оно может показаться ему отвратительным, и я этого не перенесу. В любом случае, Бетси, я очень больна, и моя жизнь долго не продлится. Поэтому я решила остаться здесь и не тревожить своим присутствием моего бедного Эндрю. Я написала ему длинное письмо, убеждая его в том, что нам не стоит совершать подобную ошибку.

Юный ум не может принять неизбежность.

— Вы уверены, что шрамы не стали менее заметными? — спросила Бетси.

— Нисколько не стали, моя дорогая. Я не могу вам сказать, какое удовольствие приносят мне ваши визиты. Наверно, вам было интересно узнать, как же я выгляжу?

— Я часто думала об этом. Вы мне как-то сказали, что у вас темные волосы, и я пыталась представить себе вас. Мне кажется, что вы прелестны.

— Видимо, мне не стоит ломать создавшийся у вас мысленный образ. Бетси, мне бы хотелось, чтобы у вас была более реальная картина моей внешности. Наверно, это гордыня! Так оно и есть.

Левая сторона лица осталась нетронутой, хотя из-за болезни я сильно похудела и осунулась.

За перегородкой послышалось какое-то движение, и издалека раздался звон колокольчика. Послышались твердые шаги Маргетт, которая направлялась сюда из кухни. Она появилась в дверях с тарелкой и двумя бокалами вина.

— Благодарю тебя, Маргетт, — сказала Леди в Вуали. — Принеси еще две большие свечи.

Маргетт очень удивилась, но быстро вернулась с двумя высокими желтыми свечами.

— Пожалуйста, дай одну мисс Бэлкум.

Худая обнаженная до локтя рука просунулась через отверстие в перегородке и взяла другую свечу. Бетси обратила внимание, что это была рука очень красивой формы с длинными изящными пальцами.

— Подойдите сюда поближе.

Далее Бетси показалось, что из тени материализовался дух. Из темноты показалась прекрасная камея, бледная, почти прозрачная под копной роскошных черных волос. Единственный глаз камеи был опущен, но было видно, что женщина умна и обладает сильным духом и красотой. При мягком свете свечи Бетси разглядела изящный прямой нос. Но опущенные уголки губ выдавали прежнюю трагедию.

— Джулия! Джулия! Вы прекрасны!

— Я рада, что у вас создалось подобное впечатление. Тщеславию не бывает предела. Даже сейчас с этими ужасными шрамами, я от него не свободна. Я хочу, чтобы он запомнил меня именно такой, и не желаю, чтобы он или кто-то другой увидели мои шрамы. Самые искусные руки хирурга не смогут избавить меня от этих страшных шрамов. Я буду жить до конца, как Нобль Тринга[64]. Бетси, вам известна эта история?

Бетси она не была известна, и поэтому Леди в Вуали продолжила.

— Говорят, что давным-давно в Англии король обнаружил монету, когда он посещал поле битвы. Это был один из первых золотых ноблей[xxi]. Ее изготовили во время правления Эдуарда IV[65]. Король начал очищать монету — его всегда интересовали старинные монеты, и ему удалось сделать так, чтобы та сторона, на которой была вычеканена Белая Роза Дома Йорков, засверкала, как новая. Он не успел очистить другую сторону монеты, которая потемнела и потускнела от времени, и тут он увидел, что жена хозяина дома, где он остановился, была поразительно привлекательна. Он отдал монету ей, и она стала для них чем-то вроде талисмана. Они договорились, что как только ее муж уедет из дома, она станет посылать королю эту однобокую монету, — послышался насмешливый смешок. — Это не очень приличная история, не так ли, Бетси? Потому что муж этой дамы часто покидал дом и монета так же часто переходила из рук в руки.

— Но король мог бы отполировать и другую сторону монеты, — запротестовала Бетси.

— Нет, сторона, на которой была изображена роза, лежала на плоском камне, и он предохранил монету от влияния времени. А другая сторона была изношена до нельзя, подобно той стороне моего лица, которую вы не видели.

По другую сторону перегородки Леди в Вуали потушила свечу, а Бетси сделала тоже самое со своей свечой.

— Теперь расскажите мне о великом человеке, который стал для вас близким другом.

Бетси начала рассказывать все, что произошло во время визита в Лонгвуд, и постаралась полностью воспроизвести состоявшийся между ними разговор.

— Кажется, у него благие намерения, — заявила Джулия. — Это весьма важно, если принять во внимание все его прежние увлечения. Дорогая, повторяю, вы должна вести себя очень осторожно. Случайности иногда мешают самым честным и серьезным намерениям. Шуршание шелковых нижних юбок или внезапный вид стройной ножки и даже блеск глаз из-под полей красивой шляпки. Старайтесь не оставаться с ним наедине в его комнатах и никогда не сидите на столе, чтобы ему не пришлось вам помогать с него слезать. Вам должно быть понятно, что Наполеон совершенно не изменился, даже если он уверен, что подобного вам существа ему еще не встречалось в жизни.