Читать книгу "Из ада в рай и обратно. Еврейский вопрос по Ленину, Сталину и Солженицыну - Аркадий Ваксберг"

Г. Костырченко утверждает, что Сталин «не позволил ему уклониться от исполнения номенклатурного долга. Так под обращением наряду с прочими появился и автограф Эренбурга»[78]. Ну, и где же это сталинское «непозволение», в чем конкретно оно проявилось? И где же он, этот автограф? В доказательство своего утверждения автор делает ссылку на четыре источника[79]. Ни в одном из них никакого следа ни самого автографа, ни просто упоминания о нем нет. Эренбург категорически отрицал, что он подписал обращение в каком бы то ни было варианте[80], и он никогда не мог бы себе это позволить, зная, что автограф хранится в архиве и всегда может быть опубликован его заклятыми друзьями.

Погромщики постсоветского времени, признав, что Сталин собирался депортировать на Дальний Восток всех евреев[81], утверждают, будто, спасаясь от «законного возмездия», евреи убили его, причем как раз в те дни, когда праздновался еврейский праздник Пурим: «роль Эсфири и Мордехая на этот раз сыграли врачи-убийцы».[82]

Зоологическая злоба отшибла у них память: врачи-убийцы, то есть лучшие из лучших специалистов, медицинские светила страны, сидели тогда в тюрьме, ждали казни и, даже при желании, никого убить не могли. Заболевшего Сталина лечили только русские медики – Мясников, Лукомский, Коновалов, Тареев, Куперин – под началом министра здравоохранения, профессора Третьякова. И они не могли бы убить своего высокого пациента, впрочем, и вылечить – тоже. Одному из арестованных, профессору Якову Рапопорту, следователь вдруг сказал на допросе 4 марта, когда вождь уже агонизировал: «У моего дяди обнаружили дыхание Чейн-Стокса. Вы знаете, что это такое?» (Об этом симптоме, обнаруженном у Сталина лечившими его врачами, стало сразу же известно на Лубянке. – А. В.). У измученного пытками профессора хватило юмора и сил, чтобы ответить: «Если вы ждете от дяди наследство, то считайте, что уже его получили»[83].

О том, что «дядей» был Сталин, ни Рапопорт, ни другие узники, естественно, не знали. Но наследство тирана действительно им досталось: вместо заготовленной виселицы они обрели свободу. После смерти Сталина они провели в заточении еще один месяц, но никого из них на допрос больше не вызвали. Поздно вечером 3 апреля всех врачей-убийц развезли по домам на легковых лубянских машинах в сопровождении офицеров, на прощание почтительно отдавших им честь и пожелавших спокойной ночи.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Костырченко Г. В плену у красного фараона. С. 263-266.

2. Московские новости. 1998. № 15. С. 27.

3. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 119. Д. 1024. Л. 77.

4. РГАСПИ. Ф. 17. On. 119. Д. 183. Л. 184-185 и Центр хранения современной документации (ЦХСД). Ф. 89. Сп. 18. Док. 42. С. 3.

5. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 237. Л. 1.

6. Там же. Д. 238. Л. 41.

7. Воспоминания драматурга Алексея Спешнева. Рукопись. Хранится в семье.

8. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 237. Л. 3.

9. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Д. 240. Л. 6, 24-25.

10. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 118. Д. 846. Л. 197.

11. Известия. 1950. 14 января.

12. Об этом в моей книге «Царица доказательств. Вышинский и его жертвы» (М., 1992. С. 286-288).

13. Архив Главной военной прокуратуры. «Наблюдательное производство по делам работников Еврейского Антифашистского Комитета, осужденных самостоятельно». Т. 5. Л. 115-170.

14. Шатуновская Лидия. Жизнь в Кремле. С. 310. Писатель Лев Разгон, отсидевший в Гулаге 17 лет, рассказывал мне, что другой следователь и в другие годы говорил ему то же самое. Видимо, лубянские палачи получили на этот счет общий для всех инструктаж.

15. Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 34-40.

16. Пихоя Р. Советский Союз. История власти. 1945-1991. М., 1998. С. 87 и 92.

17. Литературная газета. 1989. 15 марта.

18. Детектив и политика: Альманах. 1992. № 3. С. 196-201. Все, кто ссылается в своих работах на докладную записку генерала Чепцова – уникальное свидетельство из первых рук, – пользуются этой публикацией, ибо сами никогда не видели документ в глаза. Ксерокопия подлинника с личной подписью Чепцова хранится в архиве автора, местонахождение самого подлинника неизвестно.

19. Исторический архив. 1994. № 1. С. 59.

20. Судебное дело ЕАК. Т. 7-А. Л. 93.

21. Сталин И. Собрание сочинений. М., 1949. Т. 11. С. 347.

22. Неправедный суд. М., 1994. С. 329-331. См. также: Литературная газета. 1989. 15 марта.

23. Неправедный суд. С. 11-12. См. также: 3вягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Приговоренные временем. М., 2001. С. 360. В документальном повествовании Абрама Клейнера «Девять лет» подробно рассказывается о том, как его следователь Дубок, соврав, что «Эренбург давно уже у нас», требовал от Клейнера показаний об этом «никаком не писателе», а шпионе, заговорщике и террористе.

24. Новый мир. 1998. № 12. С. 195-196.

25. Неправедный суд. С. 371.

26. Там же. С. 372.

27. Знамя. 1992. №8.

Еще того хлеще: даже в начале шестидесятых годов, когда трагический конец еаковцев уже ни для кого не был секретом, Б. Полевой уговаривал Эстер Маркиш, вдову казненного поэта, сообщать всем – и в стране, и заграничным знакомым, что ее муж вовсе не был расстрелян, а умер от разрыва сердца. (Маркиш Эстер. Столь долгое возвращение… Тель-Авив. 1989. С. 323).

В журнале «Юность» была опубликована переписка Б. Полевого с Ильей Эренбургом по поводу этого инцидента, из которой видно, что Полевой, пытаясь впоследствии оправдаться, заврался окончательно, утверждая, будто в разговоре с Фастом он называл имя не уже расстрелянного Квитки, а поэта Самуила Галкина, который жил с ним по соседству и с которым он разговаривал перед отъездом в Америку. И даже – в подтверждение – указал его точный московский адрес. Беда в том, что Галкин в то время, когда Полевой пудрил мозги Фасту, пребывал совсем по другому адресу, осужденный «Особым совещанием» 25 января 1950 года на десять лет лагерей. Так что лгун не мог видеться и с ним. Непонятно лишь, почему Эренбург (его переписка с Полевым по этому поводу шла уже в «оттепельные» годы), прекрасно понимая, что речь идет о беспардонной и циничной лжи, вознамерился ей потворствовать, поддержал коллегу, хотя и в тщательно обкатанных выражениях. Притом поддержал не только в письме к нему самому, но еще и в письме, адресованном норвежским медиям, которые вывели всю эту грязь на чистую воду.

28. Источник. 1997. №5. С. 104.

29. Там же.

30. Там же. С. 147.

31. АП РФ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 131. Л. 93-94.

32. Правда. 1953. 29 января. В те же дни в СССР гостил еще один сталинский аллилуйщик из той же Франции – прозаик и драматург Роже Вайян. Антисемитская истерия разворачивалась на его глазах, но он, не моргнув глазом, сделал такое заявление: «Я увидел советский образ жизни таким, каким он и должен был быть – по учению коммунистической партии, по хорошо мне знакомым сталинским трудам». См.: Литературная газета. 1953. 27 января. Может быть, это был слишком тонко завуалированный, черный, издевательский юмор? Но в подобных изысках на острие ножа посредственный литератор Вайян никогда не был замечен.