Читать книгу "Скорбь Гвиннеда - Кэтрин Куртц"

— За месяц?

— Ну, да, Джаван, месяц — это не так уж долго, особенно в аббатстве. Если вы хотите испытать на себе монастырскую жизнь, следует подчиняться тем же правилам, что и вся братия. Здесь нет места капризам, однако всегда можно что-то спланировать заранее. Кроме того, мы же не можем прерывать ваше обучение, не так ли?

— К-конечно, ваша милость. — Ладно. Образование, в любом случае, пойдет ему только на пользу.

— Вот и славно. Тогда я отдам нужные распоряжения. Конечно, мне придется обсудить это с другими регентами, но не думаю, что они станут возражать. О, и имейте в виду, что формально дать обеты вы будете вправе лишь в начале августа — до той поры всякое введение в сан запрещено, а мы же не хотим, чтобы позднее кто-то нас уличил, что в вашем случае были допущены отклонения от правил… если вы все же удостоверитесь в своем призвании, добавил архиепископ с масляной улыбкой. — Однако соблюдать устав вы можете начать немедленно. Прямо с завтрашнего дня, если пожелаете.

Слава Богу, хотя бы небольшая отсрочка! Джаван склонил голову.

— Благодарю вас, ваша милость. Могу ли я провести пару дней в уединении, дабы поразмыслить над этим?

— Разумеется, мой мальчик!

Хьюберт настоял затем, чтобы они вместе помолились у него в молельне. Всего несколько минут — но они показались принцу часами. Все то время, что они стояли рядом на коленях, Джаван подавлял в себе искушение ринуться в Портал и сбежать — куда угодно, лишь бы подальше от Хьюберта. А ведь он только что обрек себя провести долгие годы бок о бок с ним, в постоянном притворстве, играя в очень, очень опасную игру.

Но все это ради благой цели, сказал он себе. У его союзников-Дерини больше нет выхода на регентов; а у Джавана есть. Точнее, только на одного из регентов, но и с Хьюбертом будет непросто справляться в ближайшие годы. А самая мысль о том, чтобы пытаться повлиять на Мердока или Рана, казалась невозможной на данном этапе игры. Смягчить хотя бы отчасти религиозный фанатизм Хьюберта будет нелегко, тут понадобится огромная ловкость и осторожность. Прежде Джаван и не подозревал в себе таких способностей, но после сегодняшнего он наконец поверил в себя. Если он преуспеет, то сможет сделать хоть что-то для спасения Дерини…

Кроме того, за эти годы он должен как можно больше узнать о холодном, бездушном мире политики, где ему придется вращаться, если он надеется стать королем. В монастырской тиши ему будет легче сделать это. Джорем и Ивейн придут в ярость, когда узнают, на что он решился, ибо даже временные обеты сделают куда более осязаемой угрозу, что со временем Хьюберт может попытаться против воли запереть его в какую-нибудь отдаленную обитель… и убрать таким образом еще одного принца, так же, как они могут убрать беднягу Алроя — хотя для короля смерть будет единственным исходом.

И все же он должен рискнуть. Как должен был рискнуть и с Реваном, чтобы дать их плану наибольший шанс на успех. Это оправдывало и боль, и унижение от наказания, если только он выиграл для Ревана хоть немножко времени… а похоже, он все-таки добился своего!

У Джавана нещадно саднило все тело, когда Хьюберт наконец отпустил его, и он едва не рыдал от боли, когда Карлан снимал с него рубаху и смазывал раны. На сей раз паж взял другой бальзам, он успокаивал и притуплял боль, и почти усыпил Джавана.

Перед тем, как погрузиться в беспамятство, принцу показалось, что кто-то еще стоял рядом с Карланом, помогая ему…

Чужое сознание коснулось его с материнской лаской, даруя понимание и утешение, и слезы облегчения выступили на глазах у принца. И спасительная тьма наконец окутала его.

Глава XXVII И всякое пророчество для вас то же, что слова в запечатанной книге.[28]

— О, вы бы видели его! — с восторгом воскликнул Ансель Мак-Рори, когда они с Джессом Мак-Грегором ворвались в зал Совета Камбера тремя днями позже. — Как он был великолепен, наш принц! Я знаю, ты был против, Джорем, но он все отлично рассчитал, лучше всех нас. Это был триумф! Люди просто обезумели. Теперь они сотнями стекаются послушать проповеди Ревана и принять крещение. Мы с Джессом за два дня насчитали не меньше дюжины Дерини, верно, Джесс?

Улыбаясь до ушей, тот бросил пару пропыленных седельных мешков рядом с креслом, и они с Анселем заняли места за столом, по обе стороны от пустующего кресла Тависа.

— Да, и вы можете гордиться вашими парнями из Трурилла, леди Ивейн, — добавил Джесс. — Они подхватывали окрещенных, едва те выйдут из воды, и сразу отправляли их в безопасные места.

Ивейн не отозвалась, и Джорем покосился сперва на Кверона, а затем на Ниеллана, самого старшего по возрасту, но младшего из членов Совета, давая ему знак продолжать.

— А что с Торквиллом де ла Марчем? — спросил Ниеллан. — Когда той ночью мы связались с Сильвеном, он сказал, что Custodes одурманили его мерашей, но он реагировал, как обычный человек. Нашим удалось забрать его оттуда?

Ансель кивнул, внезапно притихнув, чувствуя что-то неладное.

— Да. Конечно, сразу вернуть ему его способности было невозможно. Такая доза мераши… у него тут же начались бы конвульсии, но… послушайте, в чем дело? Что-то стряслось, чего мы не знаем? Все ведь было замечательно, пока мы были там! Или эти проклятые регенты…

— «Проклятые регенты» на сей раз ничего особого не сделали, — отозвался Кверон негромко. — Точнее, сделал лишь один из них, — поправился он. — Все будет в порядке… я так думаю… но что вы там говорили о триумфе принца Джавана? Вы хоть знаете, во что ему это обошлось?

Пораженные, молодые люди переглянулись, затем уставились на Джорема в ожидании объяснений.

— Ну, — не выдержал наконец Ансель. — Скажете вы нам, или нет?

Джорем застывшим взором уставился на свои сцепленные руки.

— Почему бы вам не спросить Ивейн? Она видела его.

— Видела его? — Джесс не верил собственным ушам. — Как? Где? Вы тоже был у реки? Так что, мы с Анселем зря рисковали там жизнью?

— Прекратите! — Ивейн сорвалась на крик. — Я не обязана отчитываться перед вами, и — нет, я не была у реки!

— Э, так не пойдет, тебе придется им ответить, — возразил Джорем. — Ты по-прежнему член Совета и обязана ответить нам всем. Расскажи, где ты видела его — и попробуй оправдать свое совершенно безответственное поведение.

— Джорем, не смей прилюдно отчитывать меня, пользуясь тем, что ты мой брат! У меня были причины поступить таким образом — и оказалось, я сделала все правильно, потому что иначе мы бы так и не узнали насчет Джавана.

— Что там насчет Джавана? — не выдержал Ансель. — С ним все в порядке? Боже, они ведь не убили его?

— Нет, ничего такого ужасного, — успокоительно промолвил Кверон. — Но вы же заметили, что они с архиепископом повздорили, прежде чем Джаван спустился к реке?