Читать книгу "Повелитель Теней - Петр Верещагин"

Но что делать, когда Путь заводит в тупик?

Во-первых, подумай, тупик ли это на самом деле.

Во-вторых, попробуй перелезть через стену. О правилах поведения не беспокойся – их нет.

В-третьих…

А впрочем, думай сам. Единственное, что твердо должен запомнить тот, кому предназначено следовать по одному из Путей, – это слова очередного древнего мудреца: «То, что вижу перед собой я, так же отличается от того, что видишь ты, как и от реального мира»…

Если правила игры не дают тебе возможности выиграть – придумывай новые, жульничай, изворачивайся или вообще прекращай игру, но не жалуйся на ее несправедливость. Жалости не место на той дороге, которой следуют избранные.

Равно как и справедливости.

И не спрашивай, КЕМ и ДЛЯ ЧЕГО они избраны, – ищи ответ сам, если хочешь. Это полезно, хотя вполне может завершиться твоей смертью. Зато тогда ты будешь уверен в том, что этот ответ стоит хотя бы одной человеческой жизни…

Да и есть ли лучшая смерть, чем та, которую приносит Поиск?

Часть седьмаяПроклятье Теней

«Если оно движется – стреляй. Если говорит – режь ему глотку, от этого портится большинство иллюзий. Плана действий нам не требуется; там будем лишь мы – и все остальные, поэтому, когда возьмет сомнение, убивай. Никаких хлопот.»

Роберт Энсон Хайнлайн. «Дорога Доблести»

Пролог

Всю ночь его преследовали кошмарные видения, которые чем-то были уже знакомы.

Когда он открыл глаза, он не помнил совершенно ничего. Нет-нет, как раз сон остался в памяти. Забылось все остальное. Черное пятно пустоты зияло на месте всех воспоминаний о предыдущей жизни. Имя, происхождение, род занятий… Все исчезло.

Встав с кровати, он подошел к зеркалу. Да, в стекле отражалось его лицо, в этом сомневаться не приходилось. Следовательно, никто не перенес его душу и разум в чужое тело (это было первым возникшим предположением).

Дверь открылась. На пороге никого не было, но в воздухе отчетливо прозвучал голос:

– Иди.

Он пожал плечами и подчинился. Пока он шел по сумрачному коридору, в голове появилось четкое ощущение некой Игры, в которой он должен будет принимать участие. Игра? Что означало это слово?

Он не знал, хотя чувствовал, что некогда был специалистом в этой области. Возможно, даже вчерашним вечером.

Пульсирующее сияние возникло внезапно, окружив его. Знакомый – откуда? – холод перемещения, продвижение сквозь Грань – и он оказался в небольшой комнате, где сидели еще двое, дико озиравшиеся по сторонам.

Надеясь, что у него самого не такой же тупой взгляд, он осмотрел присутствующих. Один был чуть выше его и раза в два шире. Его стальные латы и шлем были покрыты шипами и роговидными выступами, что придавало гиганту вид сказочного чудища. Второй был поменьше, но также отличался довольно крепким сложением. На нем был рогатый шлем, кожаная броня и тяжелый коричневый плащ, а на поясе висела короткая булава, усеянная шипами.

Боец и священник.

Откуда к нему пришла эта мысль? Он не понимал. Однако характеристика была точной.

«Итак, боец, священник… и, как положено, маг. Я, значит, маг. Да, точно. Вернее, чародей – так я себя называл.»

– Встаньте! – прогремел в воздухе тот же бестелесный голос.

Перебросившись недоумевающими взглядами, все трое встали.

– Один из вас будет избран для великой миссии. Но двое остальных также примут участие, – сказал этот Черт-Знает-Кто. – Назовите вашу квалификацию.

– Воин, – сказал первый.

– Жрец, – произнес второй.

– Чародей, – закончил он.

На его поясе что-то возникло. Опустив взгляд, он увидел небольшой жезл из серебра, в навершии которого сиял сапфир.

«Только почему это на мне такие странные одежды? – возникла недоумевающая мысль. – Я же никогда в жизни не носил красное. Только…»

Что «только»? Он не мог вспомнить даже своих цветов. Лишь пятно черноты… Да. Черный. Или темно-серый.

Этот обрывок, конечно, ничего не значил. Но уже то, что он смог пробиться через заменившую память пустоту, обнадеживало.

Яркие лучи скрестились на нем. Сверху опустился туман.

– Пришло время. – Голос куда-то отдалился, но был все еще слышен. – Дойдешь до конца – вернешь все.

1. Семь Врат

«Хорошо, – подумал он, – я дойду до конца. А там посмотрим…»

Почему-то у него была уверенность в своих силах. Вроде бы ничего особого у него не было: сапфирный жезл – это ведь даже не оружие, а так, мелочь. Кстати, почему он так думает?

Туман, окутавший его, рассеялся.

Он стоял во дворе полуразрушенной цитадели. В воздухе перед ним покачивался какой-то глиняный горшок, холодный ветер гнал по земле опавшие бурые листья. Деревья, когда-то могучие и зеленые, как будто пытались укрыться от неведомой напасти, прижимаясь к стенам и скрючившись в три погибели. Вечернее темно-синее небо разорванным ковром покрывали облака.

Опасность! Она была здесь, сейчас и всегда.

Он сжал жезл – и сапфир вспыхнул, исторгнув несколько синеватых искр. Тотчас же раздался рев, и во дворе возникли несколько кривоногих и горбатых фигур.

Поливая дождем синего пламени приближающихся монстров, он быстро отступал, а в голове назойливо крутилась ехидная мысль: тоже мне, великий охотник на демонов.

Да, это был глупый образ действий. Ведь он одним словом некогда мог повергнуть в прах целый город. Что уж там десяток монстров… Вопрос лишь в том, какое именно слово это должно сделать. Памяти-то не было. Информация, как говорится, самое важное в жизни.

А как он раньше добывал информацию?

Правая рука отпустила жезл и сама собой потянулась к левому запястью. Не обращая внимания на перекошенные яростью рожи двухголовых монстров, он закатал рукав и коснулся черного пятна в форме звезды. Удар палицы поверг его наземь, но сквозь красную пелену он сумел представить образ Черной Звезды – откуда пришло это название? – и прошептать возникшее в сознании слово: «Мясник».

Он открыл глаза. Слабость разлилась по телу, но от монстров остались только кровавые ошметки.

С трудом встав на ноги, он не без удовлетворения обнаружил, что останками усеяно все окружающее пространство. Похоже, нужное слово избавило его от всех существующих монстров. Во всяком случае, на данный момент.

Благодарю, мысленно передал он Черной Звезде. В ответ последовала волна сильного удивления, будто оказывать помощь для нее было само собой разумеющимся делом.