Читать книгу "День Дракона - Вадим Панов"

— Вы хотите сказать, что покупки не помогут ему открыть ворота?

— Нет, — покачал головой нав. — Ни порознь, ни вместе.

Барон еще раз просмотрел свой экземпляр списка, потом демонстративно скомкал его, бросил в угол и громко произнес:

— В таком случае мы точно занимаемся ерундой. Ворота. Вот на чем надо сосредоточиться.

— Кровь князя, — ответил Сантьяга. — Или…

— Что «или»?

— Ничего, — опомнился нав. — Кровь князя. Хотя бы капля. Хотя бы след на клинке.

— Ты опять недоговариваешь, — возмутился рыцарь, но Мечеслав оборвал его усталым жестом.

— Не сейчас. — И пристально посмотрел на комиссара. — Получается, вы меняли установленные на Крепости печати?

— В смысле?

— Насколько мне известно, князь, правивший Темным Двором после Первой войны, не пережил нашествия Люди.

— Не пережил, — признал Сантьяга. — Но печати мы не меняли, потому что кровь повелителя становится…

И замер. Понял.

— У Ярги есть тело нава и огромный запас магической энергии, — развил свою мысль Мечеслав. — Он сможет стать князем во плоти?

— Да, — выдохнул комиссар. И побледнел: — Мы искали не там!

— Значит, кровь у него будет, — продолжил барон. — Это единственное, что требуется для открытия врат?

Над головой князя нестерпимо ярко вспыхнула миниатюрная звезда. Навы вскочили на ноги.

«Свет? Любимая магия асуров?»

На мгновение ветераны вздрогнули: «У него не получилось?»

Нет, все шло так, как и задумал повелитель Нави. Чтобы навсегда запечатать твердыню Первых, следовало победить, превзойти их магию. Доказать превосходство Вторых. Перейти рубеж, доступный пониманию большинства, и сыграть на самом высоком уровне. Вот что творил князь на глазах своих подданных.

И у него получалось.

— Искра Вечности, — прошептал Сантьяга. — Ему нужна Искра Вечности.

— Что это?

— Если коротко — мини-источник асуров. Но я не представляю…

— В Тайном Городе есть действующий артефакт асуров, — угрюмо произнес Мечеслав.

— Дегунинский Оракул!

Они торопились, они очень торопились, но найденный ответ заставил их остановиться. Осознать. Обдумать. Набросать в уме план действий.

Несколько мгновений в комнате царила тишина, которая должна была смениться всплеском лихорадочных действий…

И толчком для него послужил телефонный звонок.

Сантьяга, продолжая смотреть на Гуго и Мечеслава, поднес трубку к уху:

— Да.

И услышал тихий, но уверенный голос:

— Говорит Витольд Ундер. Полагаю, вы не против того, чтобы встретиться со мной для небольшого разговора?

Найденный ответ освободил ум от пут. Вернулась ясность мысли, и Сантьяга моментально просчитывал ситуацию.

— Вам нужна кровь, Ундер, не так ли?

Витольд не смог сдержаться: комиссар услышал сдавленный стон.

— Так вот: Ярга вас обманул. Открыть печати Железной Крепости может его собственная кровь. Ваш выход — отвлекающий маневр.

— Где он? — прохрипел Ундер. — Что ему нужно?

— Девушка все еще у него?

— Где он, комиссар?! — теперь молодой чуд кричал. Отчаянно кричал. — Скажите, где он? Я обязан быть там! Я обязан ее спасти!

Гуго и Мечеслав все слышали, Сантьяга специально вывел громкость динамика на максимум. Они слушали и смотрели на комиссара.

— Вы не против, если я приму решение? — едва слышно поинтересовался нав.

— Оно должно совпасть с моим мнением на этот счет, — жестко бросил де Лаэрт.

Барон кивнул, молча присоединившись к словам рыцаря.

— В настоящее время Ярга находится у Дегунинского Оракула, — сказал в трубку Сантьяга. Отключил телефон и по очереди посмотрел на чуда и люда. — Надеюсь, я вас не разочаровал?

* * *

Москва, улица Пяловская,

10 августа, четверг, 00:10

Никому в Тайном Городе не возбранялось посещать Дегунинский Оракул. Член любой семьи, представитель любого Великого Дома мог в любой момент примчаться к замаскированному под электроподстанцию зданию на Пяловской улице и… И потоптаться у закрытых дверей. Редко, крайне редко обычные жители Тайного Города попадали внутрь, а потому желающих совершить прогулку в Дегунино практически не находилось.

Оракул был разборчив.

Задумали ли так асуры или разумный артефакт сам сделал выбор, не желая бесконечно отвечать на бытовые вопросы, неизвестно, но факт оставался фактом: двери древнего строения распахивались лишь перед сильными магами, перед высшими иерархами Великих Домов, перед теми, кто будет задавать по-настоящему важные вопросы.

Перед теми, кто сможет заплатить за ответ весьма высокую цену.

Но даже им, избранным, доступ к артефакту не был открыт постоянно. Оракул отвечал на вопросы исключительно ночью, с полуночи до четырех часов утра, и, несмотря на все усилия магов, предпринимавших, скорее из любопытства, попытки посостязаться с асурами, ни разу не нарушил это правило.

С четырех часов утра и до полуночи двери в старое здание были закрыты для всех, и именно поэтому Ярге пришлось задержаться в Тайном Городе.

Витольд поверил Сантьяге сразу же и безоговорочно. Уже первый вопрос комиссара сказал молодому чуду, что нав знает. Все знает и даже просчитал его действия.

«Мальчишка! Я — мальчишка! С кем я решил схватиться?»

Сначала — смешанная с отчаянием оторопь. Дикое, рвущее душу понимание того, что сделать ничего не удастся. Не дадут. Ленивым щелчком сбросят с доски пешку по имени Витольд Ундер и продолжат свою партию с вырвавшимся из Железной Крепости чудовищем без лишних помех. Без путающегося под ногами щенка.

А потом Витольд услышал приглушенные голоса, догадался, что попал в разгар совещания, и…

— В настоящее время Ярга находится у Дегунинского Оракула.

И раздались короткие гудки.

«Они позволили мне пойти! Они все поняли!»

Вернулась уверенность. Вернулся холодный расчет ожидающего начала схватки воина. Набирая номер Сантьяги, Ундер был готов начать бой в любой момент, и теперь ему оставалось лишь чуть изменить заклинание портала, давая переходу новое направление, и шагнуть в появившийся перед ним вихрь.

На этот раз внутреннее убранство «электроподстанции» не пряталось во мраке. В центре зала на четырех колоннах, вырезанных из горного хрусталя, находилась огромная сфера золотистого берилла. Исходящее от нее сияние освещало и пол, выложенный ларнайским мрамором, и стены зеленой яшмы, и куполообразный потолок, свод которого покрывал нежно-голубой лазурит. В слегка мерцающем свете в полной мере проявлялось великолепие древней постройки.