Читать книгу "Время, вперед! Гвардия будущего - Алексей Махров"

– Ерунда, – сказал я, мельком глянув на слабо кровоточащую рану в бедре, – через пару минут заживет!

– Кость перебита, – присев на корточки и вглядевшись в рану, сказал Косарев. – тебе надо посидеть спокойно хотя бы полчаса, а то срастется неправильно. Вот ты за пулеметом и останешься! Всем надеть гарнитуру! Связь должна быть постоянная! С богом, ребятушки!

Парни дружно ломанулись вниз. Я пристроился за парапетом и стал наблюдать за обстановкой. Негры пока не предпринимали активных действий, только изредка постреливали одиночными. Наверное, действительно сообразили, что лобовой атакой ничего не добьются, и стали рассредоточиваться. Я мельком глянул на часы – с начала нападения прошло всего пятнадцать минут. Судя по обмену сообщениями в эфире, из Нижнего города стали прорываться отдельные группы и целые подразделения наших солдат.

От Шевчука по-прежнему не было ни слуху ни духу. Опрос, наскоро проведенный Владом среди вышедших из окружения, показал, что казармы морпехов были пусты. Зато успели пробиться казаки-атаманцы. Потерь они не понесли, и хорунжий тут же повел их на усиление наиболее опасного участка. Пятеро казаков были отряжены для обеспечения взлета турболета.

Прошло еще минут десять. Наступила относительная тишина. Воспользовавшись оперативной паузой, на крышу поднялась Мария, узнавшая о моем ранении. Разрезав штанину и смыв запекшуюся кровь, жена внимательно осмотрела уже затянувшуюся рану.

– Никак не могу привыкнуть к нашим суперменским возможностям, – задумчиво сказала девушка и призадумалась. – Слушай, если на нас все заживает, потому что мы из другой реальности, то с этими неграми должно происходить то же самое!

– В принципе, да! – ответил я. – Но ты забываешь, зайчик, что мы в них стреляем стальными стрелками, летящими со скоростью в несколько звуковых. Помнишь, как выглядят тела, у которых водосодержащие ткани разрушены на клеточном уровне? Им не до воскрешения!

Внезапно от порта вверх по аллее рвануло три десятка человек в набедренных повязках. Я дал длинную очередь, положил десяток, остальные повернули. И тут же вокруг меня стали посвистывать пули. «Началась разведка боем, – подумал я. – сейчас они проверят таким образом остальные участки, а потом опять ударят всей силой». И точно – по всей линии обороны стали вспыхивать перестрелки. Но тут над рекой скользнула черная тень. В бой вступил турболет. Залп его скорострельных пушек перекрыл свист двигателей. Вдоль берега словно горящий факел пронесли – один за другим стали вспыхивать стоящие рядком черные катера. Потом наступила очередь десантных барж. Одна за другой они были пущены на дно.

На правом фланге, у самой кромки воды, вдруг началась нешуточная пальба. Она стала быстро смещаться к центру, вдоль берега. Судя по звуку выстрелов, долбили из МР-40, которые состояли на вооружении морпехов. Это явно подоспел на помощь Шевчук.

– Андрюха атакует вдоль бульвара! – заорал я в микрофон. – Влад, Мишка, Гарик, поддержите Шевчука!

Ребята уже сами сообразили, что делать. Сверху вниз словно покатилась волна. Вскоре в порту завязался рукопашный бой, в котором преимущество африканцев в автоматическом оружии было сведено к нулю. Я спустился с крыши, собрал всех уцелевших из дежурного взвода и двинулся вниз по аллее. Идти пришлось по щиколотку в практически жидком месиве, оставшемся от человеческих тел. Сопротивление негров уже было сломлено. Несколько катеров рванули вниз по реке, но наткнулись на огонь с турболета.

– Отбой, отбой! – надрывались мои друзья, в попытке утихомирить разошедшихся солдат. – брать пленных, нам нужны «языки»!

Наконец резню удалось остановить. Уцелевших африканцев сгоняли в пустой склад. Из клубов дыма появился Андрюха Шевчук, таща за собой на веревке упирающегося рослого негра, размалеванного цветными красками. Пленник дико вращал глазами и рычал сквозь стиснутые зубы.

– Андрюха! Ты где был? – увидев пропащего друга, заорал я.

– Нет, ну ты прикинь, Серега! Решил устроить своим бойцам ночную учебную тревогу. Устроил, блин! – ответил запыхавшийся Андрей. – только вывел роту из города, приплывают эти уроды! – Шевчук злобно пнул пленного ногой. – Мне бы связаться с вами, скоординировать действия, а я рацию дома забыл! Пришлось импровизировать на ходу.

– Да ладно, Андрюха, не переживай! Ведь справились! – сказал я. – а что это у тебя за экземпляр на веревочке?

– Наверное, офицер, – ответил Шевчук. – командовал своими, да и размалеван как-то по-другому! А когда увидел, что окружен, попытался растаять в воздухе. В прямом смысле! Еле успели скрутить!

– Ни хрена себе! – удивленно присвистнул я. – Отправь его под конвоем в адмиралтейство да скажи своим, чтобы веревку из рук не выпускали!

До самого рассвета разбежавшихся боевиков ловили среди многочисленных строений Нижнего города. С восходом солнца мы стали подсчитывать потери и очень скоро убедились, что наша победа оказалась пирровой. Корвет и два катера сгорели дотла, оставшийся был серьезно поврежден. Можно считать наш флот выведенным из строя. Все трофейные автожиры и Ми-28 были взорваны. Из боевой авиации у нас остался только «Филин», почти полностью израсходовавший боезапас, восполнить который мы не могли.

Людские потери составили триста пятьдесят два человека убитыми и семьсот сорок шесть ранеными. И это при том, что треть гарнизона не принимала участия в бою, находясь на постах внешней линии обороны. Мы так и не поняли, как неграм удалось незаметно вырезать часовых на береговых батареях.

Африканцы потеряли около полутора тысяч убитыми, двести двадцать человек попали в плен. Их раненые, получившие повреждения от винтовочных пуль или штыков, действительно быстро излечились. В качестве трофеев нам досталось две тысячи китайских «калашей» и три случайно уцелевших катера – точные копии американского торпедного катера времен второй мировой войны РТ-103 (Patrol Torpedo boat). Но самым интересным моментом стало обнаружение на одном из них ядерного взрывного устройства кустарной сборки.

Ближе к вечеру мы решили допросить пленных. Влад, предположив, что «боевая раскраска», покрывающая тело каждого африканца, служит чем-то вроде униформы и знаков различия, отобрал, по каким-то непонятным нам приметам, несколько человек и вколол им свою сыворотку правды. Но через несколько минут мы убедились, что ни на одном из пяти европейских языков, а также турецком и арабском пленники не разговаривают. Достоверность этого печального факта Владислав установил, следя за реакцией мелких лицевых мышц оппонентов – они реально не понимали нас.

И тут всех несказанно удивила Катя Тихомирова. Прислушавшись к речи пленных, девушка неожиданно бегло заговорила на их языке. Язык этот оказался суахили, и наша скромная, незаметная тихая Катюша владела им совершенно свободно.

С переводчиком допрос пошел веселее. Пленники оказались бойцами элитной дивизии «гвардии Чаки». По их словам, империя Чаки занимала половину Африки. Элита империи, отпрыски императора и его сыновей обладали возможностью свободно перемещаться по времени и пространству, без всяких технических приспособлений. Кроме того, некоторые из них могли чувствовать проколы континуума, а следовательно, «видели» наши «окна». Один из таких вундеркиндов, тот самый рослый красавец, пойманный Шевчуком, оказался полковником Йенге, командиром гвардейской дивизии «Пурпурные львы», возглавлявшим нападение.