Читать книгу "Иллюзия выбора. Шаг - Галина Долгова"

В общем-то с наемниками решили довольно просто — стирают память, переправляют через портал обратно, а их жизненную энергию привязывают к эшарту, чтобы тот восстановился быстрее, питаясь не энергией Ария, а жизненными силами наемников. Таким образом, они проживут не больше пяти лет, а муки будут испытывать адские — боль, слабость, быстрое старение, а еще кошмары, каждую ночь… Достойное наказание.

С Аскотором оказалось все еще проще. Он сам предложил себе наказание. Добровольно отдаст всю свою оставшуюся энергию для дезактивации эшарта. Князь остался князем до последнего. Меня разрывали противоречивые чувства. Все-таки несмотря ни на что, Аскотор имел понятия о чести и достоинстве, и я никак не могла заставить себя испытывать к нему ненависть.

— У меня одна просьба Рагнарант, — мужчина спокойно посмотрел на своего князя.

— Говори.

— У меня есть дочь. Ей всего двенадцать. Ее мать простая человеческая женщина, смертная… Ей уже за сорок, я делился с ней кровью, чтобы она прожила подольше… но теперь… Я скрывал и ее, и дочь, чтобы Илья не узнал. Не хотел довать еще один козырь. Ни ему, ни вам, если бы узнали правду. А сейчас прошу позаботиться о них обеих. Аэлин, — он повернулся ко мне, — я прошу и тебя тоже. Эта женщина моя жена, ее зовут Делла. Мы заключили брак перед началом всего этого, я не хотел, чтобы моя дочь была незаконнорожденной. Она в Термере живет, дом такой с желтой крышей, найдешь, а дочьку… дочьку Эртой зовут. Позаботься о ней. Она последняя из нашего рода.

— Хорошо, — голос сорвался, и я поспешно отвернулась.

А вот что делать с оставшимися? Карсера приговорили к пожизненной работе на тех самых рудниках, которыми он угрожал Калиму. Все его имущество решено было разделить между пострадавшими от его произвола людьми. Ну и еще одним наказанием стало отрезание языка. Варварство и дикость, но оказывается, для аристократа это худшее наказание. Самым страшным является оскопление, но назначается только за изнасилование, а доказательств на эту тему не было.

Илья, Рашиза, Шархат, Цицилия и Кларис. И что с ними делать? Все замолчали, молча переглядываясь. Просто так отпустить нельзя, это понятно. А как наказать? Первым взял слово Рагнарант.

— Я хочу высказаться на тему своих подданных. Суд Ария и Боги повелели им покинуть Арий. И собственно я полностью согласен. Поэтому у меня есть предложение. Рашиза и Шархат отправляются на Земле в ожерельях магрита. Хотели жить среди людей, пусть живут. И пусть живут как люди. Я готов предоставить им амулеты, чтобы они прожили лет тридцать минимум. Чтобы старели, чтобы никогда не смогли подняться в воздух. Для дракона это страшно. Это будет медленная смерть.

— Думаю, Великий Князь прав, — кивнул Повелитель.

— Только с ними отправится еще и мой родственник. Не хочу оставлять под боком врага и предателя.

— Пусть так. Илья?

Вот тут все замолчали. И не потому, что не знали, что с ним делать, просто не могли выбрать достойное наказание. Убить его казалось слишком простым наказанием, вернуть на Землю тоже… Под конец один советников Повелителя предложил оставить его у эссиров. Отрезать язык, отрубить правую руку, надеть ошейник из магрита и еще десять лет давать кровь дракона. Пусть живет, мучается и служит тем, кого хотел уничтожить. Таким образом, ему назначили полвека мучений. Следом взгляды плавно перешли на Калима.

— У меня есть предложение, — перебила я начавшийся спор. — Но, сперва, я бы хотела обсудить это с отцом и Повелителем. Дантариониэль, — я повернулась к эльфу, — я бы попросила тебя тоже пойти, — я нервничала, ведь со вчерашнего утра мы так больше и не разговаривали.

Под недоуменные взгляды собравшихся, мы вышли из комнаты.

— Что ты хотела, Аэлин?

— У меня есть идея, а точнее просьба… Вы единственные, кто знает, кто я на самом деле… — говорить было все сложнее, сомнения в собственной правоте нахлынули с новой силой, — Рагнарант, ты в свое время обещал, что я могу вернуться домой, хоть ненадолго, но теперь это невозможно, так?

— Да, — дракон кивнул. А потом напряженным голосом поинтересовался, — Все-таки решила вернуться?

— Нет, — покачала я головой, и мне показалось, что собравшиеся облегченно выдохнули, — я уже не смогу там жить… просто с тоски умру. Но у меня остались там родители, и они, наверно, с ума сошли, когда я пропала. Поэтому у меня есть идея. Я хочу, чтобы Кларисс стала мной. Чтобы она вернулась в тот день, когда я пропала, и стала жить моей жизнью. Чтобы все, включая родителей, считали ее мной. Если возможно, могу поделиться воспоминаниями. Но мне надо, чтобы она любила и заботилась о моих родителях. Чтобы подарила им внуков. А когда они умрут, пусть делает что хочет. Мне все равно. Будет ли она все время помнить Арий, или вспомнит в момент смерти последнего из моих родителей. Главное, чтобы она не навредила им.

— Хм… занятная идея, — задумался Повелитель, а я ощутила напряженный взгляд Дана. — В принципе, все выполнимо. Да и Вилморт не сможет противиться такому решению, ведь его дочь останется жива.

— А остальные?

— Пусть тоже отправляются на Землю, — махнула я рукой. — Интересно будет посмотреть, как Цицилия будет жить на съемной квартире на нашу зарплату. Если вообще сможет куда-нибудь устроиться. Хотела в мир людей, пусть отправляется, только уже не королевой. Для такой как она это будет худшим испытанием.

— Думаю, можно и Калима туда отправить, — помолчав, добавила я.

— Какая забота, — прошипел Дан, — опять своего приятеля спасаешь?

— Чтобы там не было, он все-таки первым мне здесь помог, — вздохнула я. — Я прошу, пусть живет. Он не злой, просто запутался… — я беспомощно посмотрела на Рагнаранта, боясь смотреть в перекосившееся лицо Дана.

— Ты права. Пусть все будет так.

Решение было принято. Король Вилморт ругался, рвал на себе волосы и грозил войной. Итогом это скандала было, что Повелитель прошептал стоящему рядом эссиру, что у короля случится приступ, и он упадет с лошади. Это был приговор. Но иначе нельзя. Держать под боком мину замедленного действия не собирался никто. Благо наследников на трон Арталии было полно.

Вскоре все разошлись, кроме правителей, решивших обсудить более насущные дела. Я осталась одна, посреди коридора, не зная, что делать дальше. Точнее, зная, но жутко боясь. Дан. Мне надо было поговорить с Даном. Сейчас меня больше ничего не сдерживало, никакой долг, никакая память, никакая ложь… А вот он словно отдалился. Неужели мое человеческое происхождение так важно для него?

Вздохнув, я поплелась к его покоям, пока не передумала. Чем дольше буду тянуть, тем будет только хуже. Уже у дверей я остановилась, набирая полную грудь воздуха, когда услышала за дверью голоса.

— Даже так, — мурлыкнул слабо знакомый голос.

— Фиата, — бархатные интонации Дана было трудно спутать, а от осознания с кем он, стало трудно дышать, — ты прекрасно все поняла. Ты ведь будешь умничкой? Будешь делать все, как я сказал?