Читать книгу "Моролинги - Максим Дегтярев"

Возникла неловкая пауза. Я спросил:

– Вы нашли ответы на незаданные вопросы?

Он утер со лба пот. Тяжело заговорил:

– Китайский император Тай-цзун спросил у священника, как ему, императору, пробудить в себе стремление к высшему просветлению. Священник ответил молчанием.

– И что?

– Вы уверены, что император спросил именно это?

– Профессор, неудачный момент для шуток…

– Молчите, – приказал он. – Еще не всё. Один монах спросил у мудреца Джесю, обладает ли собака природой Будды. Джесю ответил: «Гав!». Вот вам загадка: на чей вопрос ответил Джесю?

Не знаю, что меня дернуло.

Я громко мяукнул и вдавил «эскейп».

Тремя днями позже пришел чек от «Виртуальных Игр». Мы с Ларсоном спорили, кем Шеф представился Краузли – главным бухгалтером Редакции или этим, как его… – не шантажистом, но вроде того…

Рунда поселили на конспиративной квартире. Что с ним дальше делать, Шеф пока не решил. Новая фамилия Рунда – Шишкин. Шеф сказал, что это не шутка. Документы и легенду на это имя он держал для себя, про запас. К Шишке и моролингам легенда не имеет никакого отношения. До самой Шишки Рунду не добраться.

Потом нагрянул Дональд Доусон, советник Генерального секретаря ООН по вопросам безопасности. В июне он руководил поисками Евклида на Земле. В разговорах с Доусоном, Шеф всячески избегал упоминаний об Евклиде. Доусон соблазнял Шефа слетать на Землю – мол, некоторые весьма влиятельные люди жаждут с Шефом познакомиться. Шеф принял приглашение, потому что узнал, что с двадцать второго по двадцать восьмое сентября в Нью-Йорке пройдет Всегалактический конгресс частных детективов.

Шеф попросил проводить их с Доусоном до Центрального космопорта.

– Так кто теперь новый хозяин? – спросил я Шефа, когда Доусон отлучился в туалет.

– Хозяин чего? – переспросил Шеф.

– Темпоронного Мозга.

Шеф усмехнулся:

– Перефразируя доктора Рунда, я бы сказал, что любой в праве считать себя хозяином того, чего нет.

Думаю, Шеф слукавил. Зачем он тогда водил начальника Отдела Стратегического Планирования на конспиративную квартиру к Рунду?

Перед самой посадкой Шеф спохватился:

– Ты чем сейчас планируешь заняться?

– Приберу в квартире. Завтра утром прилетает Татьяна.

– Скажи Яне, что я велел тебе помочь.

– Угу, она поможет. А завтра Татьяна оторвет мне голову, потому что учует запах Яниных духов. Предпочитаю месяц без сладкого за неприбранную квартиру.

– Ну и жизнь у тебя… Послушай, не в службу, а в дружбу. У одной моей знакомой пропал… ты только не обижайся… ручной шнырек. Возьмешься?

Он стыдился смотреть мне в глаза. С полминуты я делал вид, что раздумываю. Затем поскреб затылок, достал блокнот и ручку.

– Ладно, давайте приметы…

Постскриптум

Шефа разбудил голос из репродуктора внутренней связи корабля.

"Господа пассажиры, – говорил голос, – через шесть часов наш корабль совершит посадку на космодроме «Плато Дарфур». До начала посадочных маневров осталось четыре с половиной часа. Экипаж настоятельно рекомендует всем пассажирам упаковать багаж и настроить ложементы в течение ближайших четырех часов. Спасибо. "

Шеф встал с ложемента. Последние десяток утр он просыпался с улыбкой типа «как я вас всех обманул!». Он прошел в санитарный блок. За переборкой завозился Доусон. Они занимали соседние каюты, разделенные общим санитарным блоком. Шеф посмотрелся в зеркало и погладил бороду. Он подумал, что в бороде определенно есть польза, потому что бриться с улыбкой «как я вас всех обманул!» чрезвычайно неудобно.

До сих пор никому не известно, за каким занятием Шеф обнаружил в углу санитарного блока надпись, сделанную от руки черным фломастером:

смотри сюда

– и стрелку, вернее, – стрелу, которой недоставало сердца.

Шеф проследил взглядом за стрелой. Она указывала на небольшую металлическую пластинку, привинченную к обшивке. Ознакомившись с текстом на пластинке, Шеф поморщился и почесал грудь с левой стороны. На пластинке, после названия серии – «Веер» и фирмы изготовителя – «Боинг-Дуглас», шел заводской номер корабля. Разумеется, Шеф не помнил заводского номера «Веера», спасенного мною в июне этого года от взрыва. Но если бы номер был не тот, то стрелки и надписи не появилось бы, – рассудил Шеф.

«Увидит и вспомнит об Евклиде», – подумал он о Доусоне.

В дверь, ведущую в санитарный блок из соседней каюты, постучали.

«Сейчас, Дональд, две минуты потерпите!», – крикнул Шеф как можно естественнее.

Смочив бумажное полотенце под струей горячей воды, он стер надпись и стрелку. Потом выдавил на средний палец каплю зубной пасты и слегка замазал бортовой номер и дату. Отступил на шаг, полюбовался. Еще два мазка по дате выпуска он сделал, представляя себе, что перед ним снимок Доусона и что он пририсовывает Доусону усы.

«Вот теперь порядок.»

Он вышел из санитарного блока и захлопнул дверь. Сразу после щелчка замка в санитарный блок ворвался Доусон.

Шеф прошел к столику у иллюминатора, включил комлог. Еще не зная в каком обличие он предстанет перед коллегами на конгрессе детективов, Шеф принялся сочинять тезисы, – на случай, если придется выступать. Накануне вечером он исписал две страницы с четвертью, теперь, в оставшееся до посадки время, решил кое-что дописать. Шеф вывел тезисы на экран, затем он извлек со дна чемодана потрепанную книжку в мягкой обложке. Нужная страница была заложена медной проволочкой. Шеф раскрыл книгу, положил на столик рядом с комлогом; упрямо закрывавшуюся страницу он придавил бластером. Не диктуя, а по старинке – руками, он стал переписывать в комлог отчеркнутый карандашом абзац:

«Ничего таинственного, к сожалению, на свете нет. Свет наполнен не тайнами а писком в ушах. Вся история длится столько же, сколько звук от удара хлыста! Только людям моей профессии дано знать немного больше, чем другим смертным».