Читать книгу "Джек Ричер, или Ловушка - Ли Чайлд"

Ричер решительно затряс головой.

— Я все это учитывал, во всяком случае старался. Но я не могу поверить, что он изменился так сильно.

— Возможно, на него подействовала катастрофа, — продолжала Джоди. — Подумай, Ричер. Сколько ему было лет? Примерно двадцать два года? Погибло семь человек, и, быть может, он посчитал, что виновен в их смерти. Ведь именно он являлся командиром вертолета. К тому же он был изуродован. Потерял руку и, скорее всего, сильно обгорел. А для молодого человека это огромное несчастье, ведь так? А потом он попал в полевой госпиталь, его накачали наркотиками, и Хоби стало страшно возвращаться обратно.

— Никто не послал бы его сражаться, — буркнул Ричер.

— Конечно, — согласилась Джоди, — но едва ли он мог ясно мыслить. Морфий и все такое. Может быть, он решил, что его снова отправят в самое пекло. Может быть, он опасался, что его накажут за то, что он не сохранил вертолет. Мы не знаем, в каком он был состоянии в тот момент. Хоби попытался сбежать, санитар встал на его пути, и он ударил его бутылкой по голове. Позднее он мог прийти в себя и понять, что натворил. Наверное, он чувствовал себя ужасно. Мне с самого начала так казалось. Он старался спрятать свою вину, свою отвратительную тайну. Ему, конечно, следовало сдаться властям, ведь его вряд ли признали бы виновным. Слишком очевидны были смягчающие обстоятельства. Однако он прятался, и чем дальше, тем труднее ему было вернуться. Это как снежный ком.

— Тем не менее я не верю, что все произошло именно так, — упрямо сказал Ричер. — Ты описала иррационального человека, склонного к панике, лишенного чувства реальности и истеричного. А он представляется мне флегматиком. Очень разумным и совершенно нормальным. Выходит, что я потерял чутье.

Огромный самолет едва заметно гудел. Шестьсот миль в час в разреженном воздухе — казалось, они застыли в неподвижности. Просторный пастельный кокон, зависший в ночном небе в семи милях над океаном или двигающийся в неизвестном направлении.

— И что же ты намерен делать? — спросила Джоди.

— По какому поводу?

— В будущем?

Ричер пожал плечами.

— Я не знаю.

— А с Хоби?

— Я не знаю, — повторил он.

— Ты можешь попытаться его найти. Убедить в том, что никто не станет привлекать его к суду. Может быть, он согласится встретиться с родителями после стольких лет разлуки.

— Как я могу его найти? Сейчас у меня такое ощущение, что я не в состоянии отыскать нос на собственном лице. А ты так стараешься меня утешить, что кое о чем забываешь.

— О чем же?

— Он не хочет, чтобы его нашли. Ты правильно описала его желание: он хочет остаться в тени. Возможно, сначала он чувствовал себя не лучшим образом, но потом наверняка вошел во вкус. Он избавился от Костелло, Джоди. Он послал за нами бандитов. И все это для того, чтобы его не нашли.

Когда свет в кабине потускнел еще сильнее, Ричер сдался, опустил кресло и попытался заснуть, но в его мозгу продолжала звучать фраза: «Виктор Хоби избавился от Костелло, чтобы его не нашли».

На Пятой авеню, в доме на тридцатом этаже, Хоби проснулся в шесть часов утра, в обычное для него время, хотя многое зависело от того, насколько сильным был огненный кошмар. Тридцать лет — это почти одиннадцать тысяч дней и одиннадцать тысяч ночей, и каждую ночь ему снился сон о пожаре. Кабина отламывалась от хвостовой части, и кроны деревьев отбрасывали ее назад. Кусок обшивки ударял в топливный бак. Топливо выплескивалось наружу. Каждую ночь Хоби видел, как оно подступает к нему с жуткой медлительностью и неотвратимостью. Оно сияло и мерцало в сером воздухе джунглей. Оно было жидким и шарообразным, у него на глазах формировалось в огромные дождевые капли. Они постепенно росли, словно живые существа, плывущие в воздухе. Свет отражался в них, и они становились удивительными и прекрасными. В них сияла радуга. Они добрались до него прежде, чем кусок винта отсек руку. Каждую ночь он в последний момент резко поворачивал голову, но всякий раз огненное облако его настигало. Огонь выплескивался в лицо. Жидкость была теплой. Это удивляло. Она напоминала воду. А вода должна быть холодной. Он должен был ощущать холод. Однако прикосновение оказывалось теплым. И липким. Жидкость была более тягучей, чем вода. И она пахла. У нее был химический запах. Жидкость выплескивалась на левую сторону его лица, попадала на волосы. Волосы прилипали ко лбу, жидкость медленно стекала к глазу.

Хоби поворачивал голову и видел, как горит воздух. Пальцы пламени тянулись во все стороны, словно вечный укор. А потом пальцы превращались во рты. Они поедали парящие жидкие сферы. Процесс шел быстро, и на их месте возникали формы больших размеров, испускающие волны жара. Затем жидкие сферы воспламенялись одна за другой. Начался хаос, они просто взрывались. Он дергал головой одиннадцать тысяч раз, но огонь все равно ударял ему в лицо. От кожи пахло жаром, но ощущение было подобно прикосновению льда. Ледяная волна окатывала левую сторону его лица, падала на волосы. И тут появлялся кусок винта, летящий по широкой дуге. Он угодил в грудь парню по имени Бамфорд, а потом отсек руку Хоби.

Хоби видел в мельчайших подробностях, как отделилась кисть. Этого не было в его сне, поскольку там царил огонь, к тому же ему не требовалось засыпать, чтобы увидеть, как острая черная лопасть винта отсекает ему руку, — это он помнил превосходно. Она прошла сквозь кости и остановилась возле бедра, исчерпав энергию полета. А рука просто развалилась на две части. Часы так и остались на запястье, которое упало вниз. Он поднял то, что осталось от руки, и прикоснулся к лицу, пытаясь понять, почему кожа кажется такой холодной, а пахнет от нее жаром.

Потом он понял, что это движение спасло ему жизнь. Когда к нему вернулась способность мыслить, он сообразил, что произошло. Мощное пламя прижгло рану. Жар опалил плоть, и артерии закрылись. Если бы он не коснулся культей горящего лица, то умер бы от кровотечения. Еще одна победа. Даже оказавшись в смертельно опасной ситуации, он сумел принять правильное решение. Поступил умно. Он умел выживать. И с тех пор у него появилось твердое убеждение, что он никогда не проиграет.

Хоби оставался в сознании еще около двадцати минут и успел сделать все, что необходимо, внутри кабины, а потом выполз наружу. Он знал, что никто не выберется вслед за ним. Он оказался на земле и продолжал ползти дальше. Полз на коленях, опираясь на костяшки левой руки, точно обезьяна. Потом он наклонился и прижался обгоревшим лицом к земле. И тут на него волной нахлынула боль. Он продержался двадцать минут и потерял сознание.

Из последующих трех недель Хоби почти ничего не помнил. Он не знал, куда идет, что ест или пьет. Иногда к нему возвращалось сознание, и эти мгновения были самыми трудными. Он был покрыт пиявками. Обожженная кожа отслаивалась, а плоть под ней пахла разложением. В его культе жили какие-то существа. Потом он оказался в госпитале. Однажды утром он проснулся. Его сознание облаком окутывал морфий. Никогда в жизни он не испытывал таких приятных ощущений. Однако он сделал вид, что ему очень плохо. Так он оттягивал момент, когда его пошлют обратно.