Читать книгу "Двери во Тьме - Мария Круз"

Правая рука плотно обхватила рукоятку ТТ, затем я чуть вытащил пистолет из кобуры. Надеюсь, что для тех, кто на меня смотрит, это незаметно: мой кольт так и покоится в кобуре на ремне, на виду, и я к нему не притрагиваюсь.

Оглянулся – по фигу уже, заметят или нет, – точно за мной. Пассажир не в кабине, а на подножке стоит и при этом как-то натянуто улыбается. Что, хотят догнать и типа поинтересоваться, как в библиотеку пройти?

Кстати, створка кузова открыта, так и едут. Там кто-то еще? А наверняка.

Слева впереди заборчик низкий, за ним что-то вроде садика замусоренного, потом проход между заборами двух дворов. Если я туда, а они не за мной, то просто плечами пожмут и дальше проедут, удивившись такому моему идиотскому поведению, а вот если за мной, то тогда им вскрываться придется, по полной.

Еще прибавил шагу, а потом рывком перешел на бег. Меня окликнули, мотор фургона заревел громче, но поздно: это современные машины рывком разгоняться умеют, а тутошним грузовикам скорость набрать – это целый процесс. Кто-то крикнул что-то, я даже не расслышал слов. Вот заборчик, мне по задницу примерно, я через него «ножницами» перемахнул, выхватывая пистолет из скрытой кобуры. Обернулся – грузовик тормозил почти прямо напротив меня. Из кузова выскочил какой-то мужик в коротком тулупчике и меховой шапке, с пистолетом в руке. За ним второй.

Я с высокого старта рванул в садик, в сторону постамента с танцующими, взявшимися за руки гипсовыми пионерками, покрашенными облупленной белой краской и выглядящими невыразимо дико среди всей этой серой и мрачной разрухи вокруг. Снега до черта, даже дорожку давно никто не чистил, бежать тяжело и медленно получается, надо колени высоко поднимать. Сразу же запыхался.

Хлопнул выстрел сзади. Не знаю, в меня или предупреждающий, но я резко метнулся в сторону, забежал за постамент, обернувшись и вскинув ТТ, удерживая его двумя руками.

Так и есть, двое бегут следом, оба вооружены, один из них с автоматом. А машины за забором уже не видно – голову на отсечение, что рванули в объезд квартала, на перехват, а эти двое вроде как за загонщиков остались. Кто они могут быть? Да плевать кто, выяснить у них по-приличному уже все равно не получится.

Тот, что с пистолетом, правильно расценил мой маневр, согнулся и резко вправо рванул, неприцельно пальнув пару раз в мою сторону, а вот второй, с автоматом, видать, соображал медленней. Он остановился, вскинув оружие к плечу, и в этом момент точки прицела уже совместились с его силуэтом, и ТТ плюнул в его сторону быстрой «двойкой». Пули ударили в верх груди, повторения не потребовалось: автоматчик свалился как подкошенный, мешком, ткнувшись лицом в снег. С головы скатилась шапка, открыв лысеющий затылок. Еще две «двойки» я пустил в сторону второго, упавшего за сугроб и укрывшегося за двумя садовыми скамейками, сложенными друг на друга.

– Идиот! – заорал я ему. – Если спрятался, то не значит, что ты укрылся!

Две следующие пули пробили доски, кажется, не задев противника, но отчаянно его напугав. Тот подскочил ванькой-встанькой, открыв по мне отчаянную и неточную пальбу из пистолета, я укрылся за постаментом, вместо перезарядки сунув ТТ обратно за пазуху и выдернув кольт из поясной кобуры.

Магазин у противника опустел, я высунулся из-за постамента сбоку, целясь с одной руки, и увидел лишь спину своего недавнего преследователя, бегущего обратно к заборчику. Не знаю, со страху побежал или просто в поисках удобной позиции, потому что здесь, в этом садике, укрыться было негде абсолютно.

Кольт несколько раз несильно дернулся в ладони, хлопая басовито, и выстрела с третьего мне удалось подстрелить убегавшего. Тот заорал, неуклюже перевалился через заборчик, но затем довольно шустро пополз в сторону, надеясь укрыться за углом. Решив ему такого преимущества не давать, я со всех ног дернул следом, продолжая удерживать пистолет в вытянутых руках, даже пару раз стрельнув в белый свет как в копеечку.

Когда я добежал до забора, мой противник уже успел заползти на четвереньках за угол, но теперь укрыться там не получалось. Я просто перегнулся и выпустил в него три оставшихся пули, одна из которых выбила снег рядом с ним, но две попали точно. Его пистолет – черный вальтер – выпал из руки. Я выронил опустевший магазин, воткнул на его место полный и, сбросив затвор с задержки, дослал патрон. А потом перемахнул через забор уже сам, продолжая держать под прицелом раненого.

Пинком отбросив его оружие, я присел рядом, направив ствол кольта ему в лоб:

– Ты кто такой? Говори, убью!

Непохоже было, что он вообще расслышал мои слова. Он смотрел куда-то мимо меня мутными глазами, затем закашлялся, и кровь изо рта фонтаном брызгала ему на грудь. Потом его начало мелко трясти, крови стало больше, она полилась потоком, и через несколько секунд он затих, отвернув лицо к стене.

– Мать твою, – пробормотал я сквозь зубы, затем выглянул из-за угла – со стороны сада пока никто не шел. Подозреваю, что двое в рабочих комбинезонах так и караулили меня у прохода между заборами. Вот так иногда и порадуешься, что ни портативных раций, ни мобильных телефонов в те времена еще не придумали.

Распахнул отвороты полушубка убитого, сунул руку, пачкаясь кровью, во внутренний карман, вытащил оттуда пачку углегорских чеков, скрепленных зажимом, и больше ничего, никаких документов. В боковых карманах тулупа нашелся портсигар и зажигалка, три снаряженных магазина к вальтеру – и опять ничего полезного, такого, что могло бы прояснить, откуда эти люди пришли и зачем.

То, что меня хотели именно увезти, а не убить, было понятно с ходу, иначе бы меня еще тот, стоящий на подножке грузовика, мог бы пристрелить, потому что для автомата, например, это была не дистанция. Однако же они предпочли гнаться. Гэбэшники? Черт, не знаю, но не думаю: те могли бы просто остановить и показать ксиву.

Перевернув труп на бок, охлопал карманы брюк и не нашел там вообще ничего. Второго проверить? Рискованно: придется перелезать через забор – и там я окажусь в положении как раз убитого мной, если противник появится с противоположной стороны. Нет, не годится, не полезу.

Выглянул из-за угла вновь, но пока никого не увидел. И что делать? Ждать? Бежать? Стучаться к Геннадьичу и вызвать с его телефона комендачей? Хотя тех уже наверняка вызвали: тут в каждом доме по коменданту, и все с телефонами.

Ладно, все равно сюда придут, не сбегут же! Не сбегут, не должны. А здесь у меня, по крайней мере, позиция удобная. Если из сада придут – за углом укроюсь, и есть куда смываться, если совсем прижмет, а если покажутся на улице, то тогда тоже в сад могу рвануть, там уже знакомый постамент прикроет. Правда, могут разделиться. И если они с автоматами, например, то могут меня прижать с такого расстояния, на какое мне с моими пистолетами воевать будет плохо. Черт, надо было автомат из машины взять – за каким чертом оставил?

Нет, надо отходить к дому: там меня уже не возьмешь. Оглянулся, вскочил на ноги и со всех ног припустил домой.

Петр Геннадьевич дверь распахнул сразу – похоже, ждал меня.