Читать книгу "Рядовая темная лошадка - Самат Айдосович Сейтимбетов"

все сразу герметизировали броню, и Михаил покрикивал, подгоняя эвакуирующихся.

Последними запрыгнули Мидона и Харжащ, и ысынгуны уже лезли по обломкам, стреляли так, что силовые поля транспорта не справлялись. Десантники били с крыши, взрывали обломки и разбрасывали ысынгунов, но тщетно. Словно рассекали клинками воду, и та смыкалась обратно, сама била в ответ и уже трое полетели прочь, скрылись в полотне из живых тел. Десантники еще пытались сражаться, благо уловка с имплантами больше не действовала, и Цегах даже спрыгнул вниз, вопреки оклику Лошадкина.

— Закраста своих не бросает! – взревел пафосно Цегах.

Но вопреки его крику, отбить десантников не вышло, несмотря на всю поддержку огнем. Их рвали на части, Цегах прыгнул в уже улетающий транспорт, и зацепился рукой. Несколько «Урзалов» выстрелили практически в него, сшибая вцепившихся ысынгунов и те, кто остался на земле, расступились, словно живой ковер. Живые орудия! Нет, переносные, понял Лошадкин, холодея, надувшиеся жуки, словно собиравшиеся взлетать на «пердячей тяге».

Комплексы Мидоны смели в момент, словно и не было их, и оставалась надежда только на ловушку Харжаща.

— Держитесь! – и сигнал на подрыв.

Два холма развалин внизу вздуло и вознесло к небесам, и ысынгунов на них смело прямо в воздух. Невидимый великан вернулся поиграть и врезал транспорту Лошадкина кулаком прямо в днище. Транспорт дернуло и начало швырять, живых болтало, словно горох в банке и вокруг метались и парили ысынгуны. Кто-то брызгал кровью, другие падали, не успев взлететь, но третьи прыгали, толкались от собратьев или выбрасывали нечто вроде паутины, вцеплялись в транспорт и подтягивались к нему.

— Осторожней!

Но живые стреляли, запаниковав и Михаил вдруг понял, что не все успели забраться в транспорт! Кто-то из десантников запрыгнул туда, экзоскелетчики и не выходили, но легкая пехота? Взрыв смел их с небес, и Лошадкин приказал себе не думать об этом, и одновременно с этим сцепил зубы, удерживая транспорт хоть в немного полетном состоянии. Транспорт не желал лететь, хотел падать, и Михаил выстрелил, взорвал кучу муравьев, и подал больше энергии в двигатель, тщетно пытаясь выровнять корабль.

Прямо на его глазах мимо пролетел один из легких пехотинцев, рот раззявлен в крике, рука протянута к транспорту, словно он умолял спасти его. Михаил швырнул вперед транспорт, попытался спасти, но тщетно, живой скрылся в облаке пыли, и невидимый великан ударил снова, прямо в борт транспорта. Ударил и выбросил выше облака пыли и остатков тел.

— Держитесь! – снова крикнул Лошадкин, ощущая, как пусты его слова.

Слияние с транспортом, только благодаря ему Михаил еще удерживал корабль в воздухе. Ысынгуны вылетали из облака взрыва, большая часть падала и гибла, а может отделывалась только ранеными лапками, Михаил не знал. Та малая часть, что не падала, рвалась к нему, и живые в транспорте стреляли, уничтожая тех ысынгунов, что ворвались туда ранее.

Стреляли судорожно, панически, портили корабль, и тот дергало, он осыпал Лошадкина кучей сообщений об ошибках и поломках, пробитиях брони. Краем глаза Михаил уловил движение, затем транспорт принял сигнал – корабль Цаки уцелел! Тоже понес потери, и в живых, и в системах, но уцелел, и Лошадкин почти физическим усилием воли развернул транспорт.

Взлетевшие ысынгуны стреляли, рвались вперед, били в корму транспорта и дырявили ее, разлетались в клочья, десантники били, не жалея ни себя, ни ысынгунов, ни особенно корабля. Михаил врубил ускорение, рискуя тем, что корабль развалится, и подхватил, притерся к транспорту Цаки и попробовал объединить системы. Вместе, словно два раненых, выносящих друг друга с поля боя, они выровнялись и начали падать, но уже организованно. Ни о каком маневрировании не могло быть и речи, и казалось, что все, сейчас навалятся и утянут вниз.

Мимо промчались истребители, развернулись и ударили еще раз, расчищая небо.

— Туда! – указал Лошадкин, благо он и Цака сейчас находились в едином пространстве управления.

На потери даже смотреть не хотелось, и Лошадкин мысленно пнул себя за забывчивость. Ведь сам же отдал приказ легкой пехоте взмыть в воздух! Думал, что успеют оторваться и разорвать дистанцию, что комплексы, стреляющие во все живое, задержат ысынгунов. И затем сам же запаниковал, погубив живых, которые доверяли ему, его командам.

— Командир, ты ранен? – встревожилась Цака.

— Поддай скорости! – прохрипел Лошадкин.

Их ждал узел обороны у завода гипердвигателей, вот только он находился еще далеко, а ысынгуны не унимались. Бежали по земле, стреляли, плевались, нет, вышвыривали что-то, надувшись, как те жуки, и наглядно демонстрировали, почему они Сильные. Транспорты дергались, подпрыгивали, угрожали расцепиться, десантники стреляли прямо через дыры в дне, а Михаил и Цака хрипели и стонали, будто тащили корабли на себе, на своих горбах.

— Еще немного! Еще чуть-чуть!! – заорал Лошадкин.

Вон они, линии обороны, укрепрайон и транспорты уже обменялись сигналами, прошли опознание, и закрастяне не стреляли по ним. Михаил чуть не заорал про последний бой, который трудный самый и тут увидел, что внизу происходит что-то не то.

Волна ысынгунов захлестнула оборонительные позиции и прорвала, словно их и не было, втекала внутрь и рвала на части закрастян. Невидимый великан вернулся, с хорошим разбегом и дал пинка транспортом, развалил их союз и бросил оба корабля с небес оземь, прямо на закрастян, тщетно пытавшихся сдержать натиск, поток ысынгунов.

Глава 40

— Давай! – скомандовал Михаил за мгновение до удара.

Сам прыгнул, как и все остальные, спеша покинуть транспорт, и почти успел. Его швырнуло и кувыркнуло прямо в воздухе, Михаил выровнялся и приземлился, почти приклеился к обломку укреплений