Читать книгу "Танец Грехов - Павел Калашников"

охотника быстро свалилибеловолосого на землю, погрузив в долгий сон.

— Я его не убил, — сказал Ворон, взяв Бушуя закрохотную руку, — а всего лишь усыпил, заставив позабыть, что он нас когда-либовидел.

— Он ведь виноват в том, что отец… — Мальчиксглотнул и утёр идущие слёзы. — Так почему мы его не убьём? Ты ведь сильный,убей его! Убей!

Ворон одёрнул мальчишку за руку и тот мигомуспокоился.

«Видать, отец не научил тебя манерам, щенок, —подумал он про себя, — что же, придётся мне этим заняться».

— Скажи мне, мальчик, что будет, если я его убью? —Глаза, пристально следившие за лицом Бушуя сквозь костяную воронью маску,налились кроваво-красным.

— Мы… отомстим, отомстим за моего отца, — промямлилтонким голоском мальчик и потупил голову. — Око за око.

— Не он убил твоего отца. Помнишь ли ты чёрныйкинжал, которым должен был убить человека?

— Помню, — тряхнул копной чёрных волос Бушуй. Он нехотел вспоминать этот день, этот праздник в честь злого морозного богаКарачуна, ведь именно из-за его, Бушуя, слабости, на его друзей и родныхнапали. Они убили Вторака, а теперь и отца. И всё из-за него… — И что с того?

— Я вручил этот кинжал твоему отцу, — сказал Ворон,не отводя взгляд от испуганного мальчишки. В них горела смерть и жажда, — ведьэто была одна из немногих ваших реликвий. Бык всегда и везде носил этот кинжалс собой, ибо тот помогал ему в бою. А теперь скажи мне, Бушуй, видишь ли тыэтот кинжал у своего мёртвого отца или у того уродца возле камня?

Бушуй осмотрелся. Его бросало в дрожь от видамёртвого отца, который будто бы постарел на много-много лет и был едва на себяпохож. Беловолосый же чужеземец, лениво мотал головой туда-сюда и что-то бубнилсебе под нос. Недалеко от него лежал клинок с позолоченным эфесом, но это былне Кинжал Душ.

— Этого кинжала нет, — признал мальчик.

— Значит, его кто-то забрал, верно?

— Верно.

— А раз так, значит этот некто успел отсюдаускользнуть, забрав артефакт себе. Поверь мне, Бушуй, я знаю все звания Демоновиз Камня, но вот тот беловолосый кретин — это всего лишь пешка, не больше.

— Пешка? — не понял мальчуган и боль ненадолгоуступила любопытству.

— Очень незначительный и слабый человек. — пояснилВорон и, наконец, выпустил руку Бушуя из своей железной хватки. Мальчикоблегчённо выдохнул и попятился от человека в вороньей маске. — Как ты видишь,Бушуй, здесь была битва, кровавая и жестокая. В ней, не сомневаюсь, героически,погиб твой сильный отец и трёхглавый демон. — Ворон кивнул на брошенные возлечастокола головы демона первого порядка. «И как Когнос мог так позорнопроиграть этому варвару? — удивлялся про себя Ворон. — У меня были на тебябольшие планы, ублюдок, а ты так опозорил и меня, и всех своих братьев». — Авот этот беловолосый, выжил. Но как мы с тобой выяснили, выкрал вашу реликвиюне он, а кто-то другой. Так почему, я, по-твоему, его не убил?

— Ты хочешь его пытать, чтобы узнать информацию? —догадался Бушуй. — Тогда почему сразу этого не сделал?

— Ты умён не по годам, но опыта в тебе маловато, —Ворон потрепал мальчика по копне чёрных волос, больше напоминавших почерневшеесено. — Можно, конечно, сломать ему ноги, вырвать ногти, отрезать нос и уши, итогда, вероятно, он что-то да расскажет. Но запомни, Бушуй — человеку ничто неразвязывает язык так хорошо, как сладкая ложь, которая льётся ему в уши.Намного выгоднее заставить человека доверять тебе. Тогда он расскажетвсё, что знает в таких подробностях, какие бы никогда не выдал под страхомсмерти. Ты меня понял?

— Понял…

— Видят боги, я хотел спасти твоего отца, но неуспел, — в голосе Ворон изобразил такую грусть, что даже самый хладнокровныйследователь бы поверил его горю. — Но ради Быка, я воспитаю из тебя настоящеговоина, Бушуй. И ты, если захочешь, сможешь отомстить любому.

— Я отомщу, — грозно сказал мальчик, смотря навпавшие глаза своего отца и щупая его холодные, тяжёлые руки, которые когда-тобыли больше и сильнее. — Отомщу тому, кто убил его и моих друзей… Они будутстрадать, будут плакать, но я их всех убью. Убью! Ты будешь гордится мною,папа, — Он обнял оледеневшее тело отца и на сей раз не выдержал. Эмоции хлынулииз него буйным потоком, и мальчик ещё долго лежал, прижавшись к телу своегоотца.

«Теперь он мой, — сказал про себя Ворон, глядя навпавшие, чёрные глаза вождя “Перуна”, — ты проиграл, Бык».

Вдалеке, едва слышно гаркнула ворона. Или емупоказалось? Он ощутил резкий испуг вороны, а её зрачками увидел мчащийся сквозьВороньи ворота «Тигр».

«Аарон, старый мой друг, — ухмыльнулся про себяВорон, — тебя здесь ждёт небольшой сюрприз».

Он посмотрел на обмякшее тело беловолосого паренька,уронившего голову на грудь. Виктор Зверев, сопляк, у которого ещё молоко вкрови, умудряется выжить при всём упорстве Соломона, так ещё и меня за носводит. Ворон теперь обратил внимание на чернеющую в ночи отрезанную голову,что лежала у алтаря. Невдалеке обнаружилось и пахнущее гнилью и дерьмом тело, ккоторому Ворон приближаться не стал.

Мысли тёмные и мрачные кипели в его голове. Ворону,закалённому в боях, подкованному в теории и боеспособному участнику СвятойИнквизиции, второму человеку в стране, пудрит мозги какой-то молокосос. Немог ты умереть, засранец, говорил себе Ворон, внимательно вглядываясь вчёрную голову, лежащую на снегу, не для того ты обрёл силу, чтобы выбыть такбыстро. И куда же ты умыкнул мой Кинжал Душ? Уж поверь мне, кретин, я вырву утебя его и пробью им