Читать книгу "Достоинство - Джейн Фэйзер"

— Сначала я вымою тебе руки и перевяжу их, — сказал Тарквин, подходя к умывальнику.

— Но как же я смогу мыться с забинтованными руками? — удивилась Джулиана.

— Я сам тебя помою, крошка, — ласково улыбнулся Тарквин, совсем как прежде, когда они в последний раз были вместе: тогда Тарквин показался ей необыкновенно близким и исполненным самых высоких чувств человеком. Тогда, казалось, ей удалось заглянуть в его сердце. О чем он думает, что чувствует теперь? Джулиана была в полнейшем замешательстве. Тарквин указал ей на табурет около умывальника:

— Садись и давай сюда свои руки.

Умело и аккуратно, как опытная сиделка, Тарквин вымыл ей руки, промокнул истертые в кровь ладони мягким полотенцем и забинтовал их, зубами затянув узелки на запястьях. Он в не меньшей степени, чем Джулиана, был удивлен своими внезапно открывшимися способностями ухаживать за больными и гордо улыбался, довольный результатом своих трудов.

Джулиана закусила нижнюю губу.

— Вы беспокоились обо мне, когда узнали, где я нахожусь? — Уже задав этот вопрос, Джулиана пожалела о своей несдержанности.

— Садись в ванну, — велел Тарквин. — И держи руки подальше от воды.

— Вы мне не ответили, — настаивала Джулиана, обидевшись на такое пренебрежительное отношение к себе, и переступила через край ванны. Она вдруг поняла, что никогда прежде не задавала графу вопрос серьезнее, чем этот.

— Я врагу своему не пожелал бы оказаться в том месте, — невозмутимо ответил Тарквин. — Может быть, ты все же сядешь? А то вода остынет.

Джулиана послушалась, но ответ графа не удовлетворил ее. Она обиженно смотрела прямо перед собой. Тогда Тарквин взял ее за подбородок и взглянул ей в лицо.

— Я никогда в жизни так не волновался, — сказал он. — Ты перепугала меня до полусмерти, Джулиана. Этого еще никому не удавалось. Запомни, если ты еще хоть раз сыграешь со мной подобную шутку, я навсегда отобью у тебя охоту шутить. Тебе понятно?

Он вылил ей на голову кувшин горячей воды. Джулиана фыркнула и запрокинула мокрую копну волос — ей хотелось видеть его лицо, на котором сияла улыбка. Довольная такой причудливой смесью эмоций, Джулиана наклонила голову и отдалась во власть его сильных, умелых рук.

Она поморщилась от запаха щелока, когда Тарквин энергичными движениями стал втирать ей его в голову. Но настоящая пытка началась, когда он стал растирать ее тело губкой, не пропуская ни единого дюйма кожи, которая тут же покраснела.

Когда он коснулся намыленной губкой ее груди, Джулиана чуть заметно вздрогнула. От Тарквина не укрылось это движение, и он подумал, что, по его подсчетам, Джулиане уже давно пора было забеременеть. Очевидно, она молчит и не догадывается, что у него могут быть свои соображения по этому поводу. Он тихо улыбнулся про себя, но решил не заводить об этом разговор прямо сейчас. Всему свое время, а теперь ей нужно ложиться спать.

— Ну вот, по-моему, ты отмылась, — сказал он. — Слава Богу, ты не слишком долго пробыла в Брайдвеле, чтобы подцепить паразитов. Вылезай из ванны. — Тарквин потянулся за полотенцем.

Джулиана ступила на ковер, и Тарквин принялся вытирать ее так нежно и осторожно, как будто она была фарфоровой куклой, которую он боялся разбить. Закончив эту процедуру, Тарквин надел на нее ночную рубашку и сказал:

— Теперь ложись и расскажи мне наконец о том, что за безумная фантазия заставила тебя отправиться в этот вертеп среди ночи.

— «Безумная фантазия»! Как вы можете так относиться к этому? — Смущение и усталость мгновенно были забыты, и Джулиана набросилась на графа, негодующе сверкая глазами. — Я бьюсь над тем, чтобы помочь этим несчастным женщинам изменить к лучшему свою жизнь, а вы называете это бредовыми фантазиями! — Презрительный взгляд Джулианы обжег его. — За стенами этого дома простирается мир рабов… рабов, живущих тем, что они удовлетворяют ваши прихоти. Разумеется, не в ваших интересах бороться за их освобождение!

Джулиана отвернулась от Тарквина, всем своим видом показывая, что на его понимание важности этой проблемы рассчитывать не приходится, и полезла в кровать.

— У вас нет сердца, вы не способны сострадать, ваша светлость. Впрочем, как и все люди вашего круга. Если бы вы… или лорд Квентин согласились выступить в защиту угнетенных слоев общества, к вам бы прислушались. Если бы вы потребовали, чтобы к тем женщинам, тела которых вы покупаете для удовлетворения своей похоти, их хозяева относились не так безобразно, это возымело бы действие. — Джулиана до подбородка натянула одеяло и, улегшись на бок, отвернулась от Тарквина.

Он посмотрел на контур ее тела, проступающий сквозь одеяло, и задумчиво провел рукой по волосам. Никто не осмеливался держаться с ним столь пренебрежительно. Но, как ни странно, он испытывал не гнев, а неловкость и смущение после разговора с Джулианой. Семнадцатилетняя девчонка обвиняет его в бессердечии, критикует его взгляды на жизнь, а он стоит как столб и размышляет над тем, права она или нет, вместо того чтобы послать к черту ее вместе с ее идеалистическими бреднями.

Определенно, Джулиана решила свести его с ума. В те редкие минуты, когда она не лишает его покоя своими опасными выходками, она распутывает узелки в хитросплетениях его собственной жизни, заставляя его увидеть и обеспокоиться теми вещами, которых он никогда прежде не замечал. Большая часть этих разоблачений касалась непосредственно его личности, и, вынужденно признавая их справедливость, Тарквин чувствовал себя неуверенно, чего раньше с ним никогда не случалось.

Он шагнул было к постели, но передумал, развернулся и вышел из спальни.

Джулиана услышала, как дверь закрылась, и перевернулась на спину. Она принялась рассматривать узор балдахина, и вдруг ее глаза повлажнели, и на ресницах повисли крупные слезы. Джулиана убеждала себя, что плачет от физического изнеможения, на самом деле причиной ее слез были бесчувственность графа и крах надежд, связанных с обретением в его лице союзника.

Глава 27

— Простите, но я не понимаю, что заставило вас, таких юных леди, пойти на страшные муки. Ради чего? — недоуменно покачала головой Хенни, развязывая забинтованные руки Джулианы на следующее утро.

— Как себя чувствует Розамунд? — Джулиана выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Она проспала весь предыдущий день и всю ночь и теперь ощущала себя заново родившейся. В оконное стекло барабанил дождь, а в спальне горели свечи.

— Лучше, чем вчера. Она, видимо, пережила какое-то сильное потрясение, но теперь быстро идет на поправку. Госпожа Деннисон приезжала и забрала их обеих домой.

— Как? Уже? — Джулиана поморщилась, когда полоса чистого бинта легла на открытую рану. — А почему мне не сказали?

— Вы спали, и его светлость не велел будить вас, пока вы сами не позвоните. Когда вы оденетесь, спуститесь, пожалуйста, в библиотеку — его светлость хотел поговорить с вами.

Джулиана прикрыла глаза и попыталась вспомнить что-нибудь из посетивших ее сновидений, но тщетно: сон ее был так глубок, что она даже плохо помнила, как заснула и чем закончилась их беседа с графом. Кто сообщил миссис Деннисон о том, что Лили и Розамунд находятся в доме Тарквина? Ждет ли их наказание за своеволие и попытку заговора? Вряд ли, если госпожа Деннисон сама приехала за ними, да еще так спешно. Надо поговорить с Тарквином, и тогда все встанет на свои места.