Читать книгу "Чужие игры. Столкновение - Вадим Панов"

– Согласен.

– Почему же Линкольн приказал тебе остаться в лагере?

– Ты знаешь почему, – мрачно ответил кадет.

– Потому что капитану не нравятся наши взаимоотношения?

– Да.

– И ты подчинился, – заметила женщина.

– Мы уже это обсуждали, – ответил Павел, которому все меньше и меньше нравился разговор. – В отличие от тебя я, во-первых, не имею права игнорировать приказы Линкольна, во-вторых, полностью от него завишу. Я выбрал свой жизненный путь и не хочу ломать его в самом начале.

Вагнер уже жалел, что поддался чарам Наоми и… Нет, об этом он не жалел. Упоительную ночь с невероятно красивой и невероятно умелой женщиной кадет вспоминал с восторгом и до сих пор не верил, что сумел оказаться достойным ее страсти. И знал, что их ночь станет одним из самых ярких эпизодов его жизни. Однако нынешнее поведение мисс Амар Павлу не нравилось. Он не собирался ссориться с Линкольном, а вот Наоми, похоже, готова была идти на конфликт.

– Я предлагаю снова взять крем-суп из белых грибов – он мне понравился, баранину с овощами и апельсины с орехами на десерт.

– Хорошо, – кивнул кадет и принялся вытаскивать нужные ящики.

– Я считаю, что Линкольн нас оскорбил, – тем же тоном продолжила женщина, глядя на Павла. – У меня были планы на сегодняшнюю ночь.

Вагнер промолчал.

– Ты что-нибудь ответишь? – поинтересовалась Амар после того, как кадет перетаскал почти весь груз к шлюзу и вернулся за последним ящиком.

– Одна ночь ничего не изменит, – пожал плечами Павел. – А на Земле мы быстро позабудем друг друга.

Они оба знали, что на Земле обязательно расстанутся, но не говорили об этом, ведь до Земли еще нужно было добраться. И тот факт, что Вагнер заговорил о расставании, заставил Наоми разозлиться.

– Как получилось, что ты потерял сознание рядом с Диккенс?

– Она последней оставалась на ногах, и я помогал закончить надпись… – машинально ответил кадет, но через секунду повернулся и удивленно посмотрел на женщину: – Почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – отозвалась Амар.

– Ты ничего не делаешь просто так.

– Мне надоело здесь торчать, – отрезала женщина, направляясь к выходу.

– Наоми!

– Ты сам сказал, что скоро мы друг друга позабудем, – напомнила Амар, не оборачиваясь. – Давай начнем сейчас.

И выбежала из трюма.

А Павел покачал головой и коротко ругнулся, наконец-то сообразив, что Наоми его ревнует.

* * *

Разговор со старым другом не стал откровением и не принес Козицкому ничего нового. Андрей подтвердил предположения дознавателя, но ничего к ним не добавил, не дал новых зацепок…

Или все же дал?

Дознавателя не оставляла мысль, что во время разговора он упустил нечто необычайно важное, услышал факт, способный повлиять на ход расследования, но не обдумал его как следует, потому что это слово, или факт, или фраза прозвучала настолько обыденно и естественно, что на первый взгляд не требовала размышлений. Тем не менее интуиция подсказывала Козицкому, что накопившаяся усталость – а последние дни он спал по три-четыре часа – привела к тому, что он допустил ошибку и застрял в шаге от разгадки.

Но что он мог упустить?

Разговор с другом дознаватель, разумеется, не записывал, поэтому вновь вернулся к списку пассажиров.

Итак, если Суахили провел на борт только фальшивого Янга, это значит, что остальные явились под своими настоящими именами и с настоящими документами. То есть что весь ближайший круг Краузе состоит из сотрудников Vacoom Inc., а такое совпадение в реальной жизни невозможно. Другой вариант: компанию Краузе составили не ближайшие помощники, а новые, недавно завербованные члены организации. Но это предположение тоже невероятно, поскольку окончательный список отправляющихся на «Армстронг» сотрудников был сформирован всего за две недели до полета и вряд ли Краузе сумел бы за это время превратить незнакомых людей в верных, готовых пойти на смерть помощников.

Вот и получается, что Суахили врет: он провел на борт не одного Янга, а всех. Иначе нельзя. Иначе все распадается.

«Суахили Кинг…»

Дознаватель вновь раскрыл досье на хакера, чувствуя, что находится в шаге от разгадки, и… и громко выругался, услышав пришедший на смартплекс сигнал.

– Почему именно сейчас?

Хотел сбросить вызов, но увидел, что на разговоре настаивает Андрей – цвет вызова красный, в центре восклицательный знак, – и нажал кнопку ответа:

– Да?

– Ты был прав.

– Я слышу эту фразу постоянно, – буркнул Козицкий. – В чем конкретно?

– В своих сомнениях.

– Спасибо.

– Поговорив с тобой, я решил еще раз проверить Суахили, – рассказал Андрей. – Я попросил не только наших, но и ребят из АНБ жестко пообщаться с осведомителями среди хакеров, и все они в один голос говорят, что Кинг хороший специалист, иногда – отличный, но далеко не гений. Среди киберпреступников действительно ходил слух, что Кинг взломал Vacoom Inc., но никто в эту историю не поверил. И все хакеры уверены, что Суахили не смог бы взломать Vacoom Inc., а если бы взломал – обязательно наследил.

– Ага… – протянул Козицкий, понимая, куда клонит старый приятель.

– Служба безопасности Vacoom Inc. подтвердила, что корпорацию взломали, – продолжил Андрей. – Но преступление было совершено с ювелирной точностью, работал не хороший или отличный хакер, а гений, и несмотря на то, что какие-то следы мы обнаружили, до сих пор никто не может толком сказать, какие именно изменения внес преступник.

– Гений… – тихим эхом повторил дознаватель.

– Да.

Пришел еще один вызов, его Козицкий принял на компьютер и увидел, что Андрей поставлен в копию, то есть будет слышать разговор.

– Не отключайся.

– Хорошо.

Дознаватель повернулся к монитору, на котором мялся широкоплечий мужчина в форме, и мрачно осведомился:

– Плохие новости?

– Тридцать минут назад умер Суахили Кинг.

Андрей громко выругался. Блеклый очень хотел последовать примеру старого друга, но сдержался и бесстрастно осведомился:

– Убит?

– Умер.

– Как?

– У Суахили случился приступ лихорадки Симмонса, – рассказал широкоплечий. – Это генетическое расстройство, которое поражает…

– Я знаю, – обрезал доклад Козицкий и тут же переспросил: – Кинг страдал лихорадкой Симмонса? Вы уверены?

– Да.

– Она неизлечима.

– Неизлечима, – подтвердил широкоплечий.