Читать книгу "Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения - Лоуренс Сутин"

Он был роскошным, располагающим к себе, избыточно несдержанным – войдите в мой дом, отобедайте со мной, «мой дорогой», и так далее. Прямо почти как Германик. Там не было места для двусторонних переговоров, не было местечка для чужого эго. Он был гениальный парень. Его глаза сияли, он был близок мне по духу.

Я начал думать, что он немного… немного привирает. Он рассказывал мне такие вещи, что я не понимал – верит ли в них он сам или нет. Некоторые из этих вещей, если он действительно верил в них, отдавали паранойей – если не клинической, то, по крайней мере, ее симптомами. Он говорил, что ФБР постоянно следит за ним. И он, как актер, переигрывал, изображая агентов ФБР в лицах. Когда он рассказывал, как эти агенты приходили к нему, он оглядывался по сторонам, становился на то место, где он тогда находился, и радовался тому, что на него смотрят.

Между тем, рекламная площадка, которая возводилась с 1973 года, наконец-то была построена. Пол Уильямс провел интервью в ноябре 1974 года для журнала Rolling Stone. Вскоре после этого штатный корреспондент из New Yorker Тони Хисс взял интервью у Фила для двух последовавших друг за другом материалов из цикла «Городские разговоры» (27 января и 3 февраля 1975 года)[238]. В них Фил был назван «нашим любимым научным фантастом», чтобы это не воспринималось, а Агентство Мередита и не восприняло, что New Yorker опубликовал ерундовый рассказ Фила Дика как бы на пари.

Одна из тем, которую обсуждали Фил с Уильямсом в те дни, когда его навещал Фэнчер, ранее затрагивалась и самим Фэнчером. Паранойя. Филу не очень нравился сам этот термин, но он допускал его право на существование: «Хорошо. Я временами думаю, что вселенная враждебна. […] Теперь я переполнен страхами по поводу того, что она, эта вселенная, может узнать, насколько я сам от нее отличаюсь». Затем Фил сделал предположение, что религиозная вера выворачивает паранойю «наизнанку», тем самым духовно оправдывая ее:

Вы видите, как движутся события, и если вы не обладаете какой-то сверхъестественной точкой зрения, каким-то мистическим взглядом, религиозным взглядом, то тогда для вас ход событий определяют люди. А кто же еще? […] Вывернуть все наизнанку лучше, чем отвергнуть. Это очень просто и удобно; это выстраивает и направляет наши индивидуальности, и так далее. Но сам-то я чувствую, что вселенная – это живой организм, а мы являемся ее составными частями. И она подобна дышащему созданию, вроде Атмана, который, как вы знаете, является дыханием, пневмой, дыханием Бога […].

Фил был удостоен в этот «год чудес» последним знаменательным видением Сада Пальмовых Деревьев в январе и феврале 1975 года. В записи 1981 года в «Экзегезе» он написал, «что есть иная форма пребывания-в-мире, которая ассоциируется у меня с периодом от февраля 1974-го до февраля 1975-го, который я называю Садом Пальмовых Деревьев или, как я определил это для себя, – Беспредельным Царством […]». В «Экзегезе» Сад Пальмовых Деревьев (СПД) противопоставлен Черной Железной Тюрьме (ЧЖТ) Империи, Которой Нет Конца (царства Властей). Фил включил свое видение СПД в «Господа Гнева» – книгу, написанную совместно с Роджером Желязны. Он писал Дороти: «Я бродил по нему [СПД] часами, наслаждаясь его видом, совсем как доктор Абернати. […]». А этот фрагмент был написан, собственно, самим Филом:

Доктор Абернати чувствовал, что весь мир ополчился против него, но он не мог понять причины этого. Тогда он просто пошел на рынок, чтобы купить овощей […]

Он думал, что где-то какое-то доброе событие должно произойти, и оно распространится повсюду. К своему удивлению, он увидел пальмовые деревья. […] И тут же – иссушенная пыльная земля, как будто бы я на Ближнем Востоке. Другой мир; другая протяженность; другие соприкосновения. Я не понимаю, думал он. Что происходит? Как будто мои глаза смотрят по-особому. […]

Он решил, что явилось некое божество. Как писал Мильтон, «из зла рождается добро». […]

Затем, подумал он, возможно, мир очистился от сковывавшей его пленки через дурной акт… или я уже вхожу в тонкости? В любом случае он почувствовал разницу; она была вполне реальной.

Клянусь Богом, я нахожусь где-то в Сирии, думал он. В Леванте. […] Справа от него – руины довоенного [действие романа происходит в фантастическом будущем] отделения Почты США.

Тесса вспоминает тот весенний день: «Мы пошли прогуляться до почты – это наша сложившаяся привычка. […] Почта […] представляла собой кирпичное здание в византийском стиле со сводчатыми проходами и фальшивым фасадом, от чего создавалось впечатление, что оно покрыто куполом. На протяжении этого дня город вокруг нас все больше и больше приобретал внешнее сходство с римской колонией первого века. Фил продолжал видеть каменные стены и железные решетки там, где на самом деле находились более современные конструкции и ограды».

На одной напечатанной странице без даты, найденной в 1975 году среди корреспонденции Фила, дан обзор того года с его видениями и голосами, мудростью и замешательством:

Это не мир зла, как предполагал Мани [основатель манихейства, которое приравнивает земную материю ко злу]. Это добрый мир, скрытый под оболочкой зла. Каким-то образом зло наложено на него (Майя), и если сорвать это покрывало, то будет видно чистое, сияющее творение.

Однажды мое сознание со всем его содержанием стало работать быстрее и быстрее, пока оно не прекратило оперировать концепциями и стало результатом восприятия. У меня не было концепций по поводу этого мира, но я воспринимал его без каких-либо предубеждений и даже без интеллектуального постижения. Тогда он мне напомнил мир «Убика». Это как будто все содержание чьего-то сознания, будучи сплавленным, внезапно ожило, стало живой сущностью, самостоятельно выходя из чьей-то головы, видя иные, высшие пути в мире без учета того, что ты когда-то изучал, или видел, или знал. Принцип возникновения, когда неживая материя становится живой. Как будто информация (посредством понятий) доходит до своих границ, проходит через метаморфозу и превращается в нечто живое. Возможно, затем во внешнем мире вся энергия или информация, отброшенная достаточно далеко, проделывает то же самое. Слитая в нечто, находящееся повсюду (сила Убика), наделенная чувствами и живая. Тогда внутреннее—внешнее, тогда—теперь, причина—следствие – все эти антиномии постепенно исчезнут. Мы будем видеть только живую сущность, занятую непрестанным строительством, работой. Творением. (Может ли постоянное творение достичь своего завершения?) (Такие дихотомии, как большое—малое, я—не-я, будут превзойдены.)

Вселенная как унифицированная информация, конечно, является любимой метафорой для теоретиков квантовой физики.

* * *

Те скептики, которые отклонили бы «2–3–74» как симптомы инсульта или психопатического бреда, должны иметь в виду (наряду с другими ограничениями приведенных объяснений), что сам Фил мог быть столь же скептичным, как и они.