Читать книгу "К бою! - Александр Гулевич"

– На многие и многие годы, а может, и на целые десятилетия, мой путь лежит в метрополию иной расы, – с тяжёлым вздохом ответил Бобров после непродолжительной паузы.

– Зачем?

– В результате последнего моего рейда удалось установить следующее: иная раса после колоссальной катастрофы медленно, но верно восстанавливается. Надо признать, это происходит куда быстрее, чем мне думалось, хотя выйдут на тот уровень, на котором они находились, ещё нескоро. В ближайшие полвека они для человечества никакой угрозы представлять не будут точно, но вот потом… Потом они возжелают реванша, и это неизбежно. Для того чтобы избежать этого сценария, я ухожу решать эту проблему, что займёт немало времени. Вы, Василий Петрович, с завтрашнего дня займёте моё место и формально станете главой ядра, хотя, конечно, это условно, мы в ядре все равны.

– Командующий, вы собираетесь их уничтожить?

– Нет, – спустя минуту молчания ответил Бобров, – на данный момент в этом нет никакой необходимости, я собираюсь вести с ними переговоры, вернее с одним из их кланов, пусть и далеко не самым могущественным из них. По большому счёту, я планирую скорректировать их цивилизационный вектор развития и в какой-то мере эволюцию этого биологического вида и тем самым обеспечить безопасность всего человечества. Угроза, исходящая от иной расы, должна быть ликвидирована навсегда.

– Не буду спорить, решить эту проблему необходимо, но сейчас меня беспокоит совсем другое… Да, меня интересует, что будет дальше, я имею в виду, что будет с Земским собором, а именно с тем конституционным строем, который будет юридически закреплён по итогам собора? – задал вопрос Верещагин, внимательно изучая малейшие реакции сидевшего напротив него человека, но вынужден был признать невозможность его просчитать.

– Если вы опасаетесь какого-то политического строя, то не стоит, в России имеет место быть совершенно особый механизм сакрализации верховной власти, заключающийся в её эффективности. Сама эта эффективность заключается в победе в войне или в гигантском небывалом прежде проекте или проектов, от которого у всего мира дух перехватит. Поражение в войне и отсутствие грандиозных по своим масштабам проектов неминуемо приводит верховную власть к утере своей сакральности, и тут совершенно не имеет значения, какой в стране существует конституционный строй, это вообще неважно на самом деле. Даже большие потери в войне или огромные затраты на грандиозные проекты никак не влияют на сакральность, это прописано в нашем архетипе.

Адмирал Верещагин на некоторое время задумался, осмысливая только что услышанные слова, после чего поднял голову и, пристально посмотрев в глаза командующего, поинтересовался:

– И в чём же заключается наш архетип?

– Это идёт с глубокой древности, ещё со времён татаро-монгольского нашествия. Главное было вывести из города в безопасное место женщин и детей, а дружина погибала вся без остатка, жертвуя собой, прикрывая эвакуацию. Таким вот образом и сформировался наш архетип, в свою очередь и повлиявший на формирование совершенно особой легитимации верховной власти, заключающейся в её эффективности. В общем-то, не имеет особого значения, каким образом верховная власть стала таковой, путём ли революции, или демократических выборов, или ещё каким-то иным образом, что называется по факту. Власть побеждает в войне, или она лишается легитимности, а она уже и основывается на сакральности.

– Тогда зачем потребовался созыв Земского собора? – удивлённо приподняв бровь, спросил Верещагин, пребывая в крайне задумчивом состоянии.

– Для ликвидации вялотекущей холодной гражданской войны в рамках русского народа и для формирования новой легитимности и сакральности нашего государства и верховной власти, чем мы все эти годы и занимались.

– Да, мы многое сделали, – признал адмирал и спустя несколько мгновений нахмурился и задал вопрос: – Тогда почему вы уходите и покидаете нас в тот самый момент, когда мы практически достигли поставленных целей, ведь поработать с иной расой вполне может кто-нибудь другой?

Неспешно пройдясь по монастырской келье и остановившись возле книжного стеллажа и вздохнув, командующий заговорил:

– Василий Петрович, я ведь никуда не ухожу, перехожу лишь в несколько иную ипостась, и только. Корнелиус ведь также покинул высокий пост официального главы ордена, вот и я поступлю похожим образом, так как мне постоянно приходится надолго отлучаться, хотя брейнет и выручает, но я не могу разорваться. Необходимо сосредоточиться на чём-то одном, и я выбираю работу с иной расой, но тем не менее продолжу наблюдать и в некоторых случаях участвовать в работе ядра. Всё же вынужден признать, за прошедшие десятилетия я устал, мне требуется отдых.

– Я вас понимаю, – качнул головой адмирал, – всё это происходило на моих глазах.

– Вот и прекрасно, завтра в полдень жду вас в Большом церемониальном зале, где и состоится официальное сложение моих полномочий и передача их следующему формальному лидеру ядра.

– Я буду точно в указанное время, – официальным тоном произнёс адмирал и приложил правую раскрытую ладонь к груди.

– Я вас более не задерживаю, Василий Петрович.

– До свидания, командующий.

Попрощавшись с адмиралом, Пётр в глубокой задумчивости подошёл к высокому стрельчатому окну и, вглядевшись вдаль, замер. Спустя несколько минут дверь открылась, и в келью вошёл митрополит Исидор и, встав рядом с командующим, негромко задал вопрос:

– И как всё прошло?

Чуть изменив положение, Петр, продолжая задумчиво глядеть вдаль, заговорил:

– Нормально прошло, Верещагин завтра официально станет главой ядра.

– И ты не сожалеешь о принятом тобой решении? – вкрадчиво поинтересовался митрополит, не совсем понимая мотивацию человека, добровольно уходящего в тень.

– Пустое, – махнул рукой Пётр, – сожалеть тут не о чем, от слова вообще. Они теперь дальше без меня пойдут вперёд, пришла пора им всем выходить на следующий уровень, и у меня нет никаких сомнений, что они все справятся. Будут споры, куда и каким путём идти, и уже тут я возьму на себя роль арбитра в разрешении противоречий, оставаясь при этом для всех нейтральным, но даже не в этом дело, хотя позиция арбитра сама по себе хороша.

Ухмыльнувшись, Исидор, хорошо знавший своего подопечного, с некоторой иронией в голосе задал вопрос:

– Нет, а если серьёзно отбросить про усталость и прочие утверждения?

– Ну, а если отбросить всё лишнее, то скажу так: какие-либо официальные структуры меня ни разу уже не интересуют, в том числе и скрытые контуры власти, – проговорил Пётр и, выдержав короткую паузу, медленно развернулся и, посмотрев в глаза своему собеседнику, заговорил вновь: – Раньше я считал, что власть всё решает, потом через какое-то время выяснилось, что это далеко не так, тем более абсолютной власти не бывает вообще. Несколько позже пришло понимание, что реальная власть – это не официальная власть, а власть теневая, и только лишь недавно я, наконец, уяснил одну любопытную мысль. Реальная власть – это не официальные государственные властные институты или даже не закрытые клубы и ордены и уж тем более не тайные организации, хотя они во многом и аккумулируют в своих руках реальную власть. Реальную власть имеет тот или, вернее, те, кто контролирует, манипулирует и направляет в нужном ключе человеческие фантазии и человеческие желания и тайные, скрытые где-то в глубине души, хотелки. Вот она, подлинная власть, которую никто не видит и не слышит, ведь именно желания и хотелки являются в первую очередь главной целью скрытого управления и манипулирования, в том числе и привития людям необходимых кому-то смыслов. Вот именно этим направлением я и займусь с завтрашнего дня, покинув пост формального главы ядра. Именно борьба за чужие вкусы, желания, предпочтения, а также настроения, эмоции и тайные хотелки и есть будущее поле нашей следующей битвы… Хотя нет, не так, это не битва, это следующая наша война с нашими извечными «партнёрами», и в этом направлении я и двинусь дальше. Необходимо, когда придёт время, быть во всеоружии…