Читать книгу "Невольный брак - Анастасия Маркова"

Вскоре мы продолжили путь. От ощущения полного желудка и тепла пледа, которым укутал муж, меня быстро сморило. Этот сон стал спасением от тревожных мыслей, неустанно роившихся в голове. Поведение супруга сильно беспокоило. На ослепленного любовью он не похож, наследник у него уже имеется. Тогда что им движет? Зачем настолько влиятельному человеку жениться на никому не угодной сиротке? Интересно, что меня ждет по приезде в его владения?

* * *

Я проснулась, когда солнце только начинало неторопливое восхождение на свое законное место на небосводе, прогоняя прочь холодную луну. В карете было темно, и лишь тихое и размеренное сопение напомнило мне, что я не одна. Вскоре лэр Тонли зашевелился, лишив меня возможности понаблюдать за ним во сне.

Когда в экипаже стало достаточно светло, я погрузилась в чтение, хотя эти строчки уже давным-давно были мне знакомы.

— Айрис, расскажи о своих родителях, — внезапно заговорил лэр Тонли. К этому времени я уже дошла до середины любимой книги.

Глубоко вздохнув, закрыла томик и подняла глаза на супруга.

— Что именно вам хотелось бы узнать? — мой голос на удивление не дрогнул. Когда-то зародившийся страх перед ним медленно начал отступать.

— Все, — он слегка склонил голову набок, приготовившись к моему рассказу.

— К сожалению, я мало что о них помню. Родители достаточно рано умерли: папу убили в пьяной разборке, когда мне было четыре года, а мама скончалась от сердечного приступа, едва я отпраздновала восьмой день рождения.

— Что было дальше?

— А дальше отчим подыскал мне пансион и отправил учиться, — я не смогла выдержать пристального взгляда супруга и стала разглаживать складки на изрядно помятом платье.

— В учреждение, где готовят безвольных кукол для богатых аристократов? — он вопросительно приподнял бровь, и я еле слышно прошептала:

— Да.

Это было именно так. С первого дня в пансионе нам вкладывали в головы, что мы должны безропотно принять любого, кого выберут в мужья родители или опекуны, всячески почитать его и уважать.

— Тебе ведь есть уже восемнадцать, — пусть это было утверждение, а не вопрос, я кивнула. — Почему ты не вступила в права наследования? Неужели твоя мать не позаботилась о завещании?

Воспоминание об одном из злополучных дней мгновенно всплыло в сознании, и я часто заморгала, чтобы не полились подступающие слезы. Лэр Тонли напряженно смотрел на меня, ожидая ответа.

— Я долгое время не задавалась этим вопросом. Мне ведь было всего восемь, когда осталась круглой сиротой. Но однажды, приехав с очередным визитом в родительский дом, я решилась спросить об этом у отчима, — с каждой секундой мои слова звучали все тише. В какой-то момент крупные слезы все же покатились по щекам. Я торопливо вытирала их платком, но они все текли и текли.

— Что произошло тогда, Айрис? — мягкость лэра Тонли лишь усугубила ситуацию, и тишину в карете взорвали звучные рыдания. — Айрис!

Я не хотела признаваться, но устоять под напором его голоса и магии, которую бывший советник влил в мое тело одним касанием руки, не смогла.

— Отчим ударил меня по лицу с такой силой, что я упала… Хотела подняться… но он не позволил… продолжил бить ногами. Кричал, что я неблагодарная дрянь… моя мать не оставила мне ни медяка… и вместо того, чтобы благодарить его за обучение, которое ему обходилось в приличную сумму… за то, что не выбросил меня на улицу, я посмела заикнуться о каких-то деньгах.

— Вот же тварь!

— С тех пор я больше не упоминала про завещание, — ответила, перестав громко всхлипывать. — А у его поверенного тоже не имело смысла спрашивать. Он бы ни за что не признался, как обстоят дела на самом деле. Денег же на разбирательства у меня нет, да и никогда и не было.

— А другие родственники? Почему они за тебя не заступились?

— У меня нет других родственников, — без промедления отозвалась я.

— Ни двоюродных братьев, ни сестер, ни дяди, ни тети? — его брови сошлись на переносице от удивления. Но это озадачило и меня. Неужели такой влиятельный и дальновидный человек не соизволил узнать о моем происхождении?

— Отец был последним мужчиной из рода Контана. Какая-то болезнь выкосила всю их небольшую семью. Мама говорила, что папа часто упрекал ее в том, что она оказалась не в состоянии подарить ему наследника. Но после меня она не могла больше иметь детей. Что-то пошло не так во время моего рождения…

— И твой отчим знал об этом?

— Думаю, да. Мама была открытым человеком, она не стала бы от него такое скрывать.

— Но он на ней женился… — озадаченно произнес лэр Тонли. — Сколько ей было, когда она умерла?

— Тридцать.

— Тридцать?! Сердечный приступ у столь молодой женщины — редкость в нашей империи. Она жаловалась на боли в груди?

Глава 10

— Да. За несколько месяцев до смерти мама начала все реже выходить со мной в парк, все чаще оставалась в комнате, говорила, что плохо себя чувствует.

— Ты уверена, что она скончалась от сердечного приступа? — немного подумав, спросил лэр Тонли, заинтересовавшийся смертью моей матери.

— Так говорил отчим, — я пожала плечами. Мысль о причастности опекуна к ее смерти не раз приходила в голову. Однако по прошествии стольких лет разве что-нибудь докажешь?

— А что сказал целитель? — бывший советник прищурил один глаз и снова склонил голову набок.

— Мне не известно. Отчим беседовал с ним в кабинете.

— Ясно. Думаю, Ламиру следует заняться этим делом. Но сперва стоит пережить бурю. Большую бурю… — супруг тяжело вздохнул и уставился в окошко. Только я собралась задать вопрос, о какой буре лэр Тонли ведет речь, как он вновь сосредоточил свое внимание на мне: — А что насчет родственников со стороны матери?

— Она никогда о них ничего не рассказывала. Или же я просто позабыла. Честно говоря, не могу вспомнить даже ее девичью фамилию, хотя она пару раз называла. Тера… Тора… — я сделала несколько попыток, только ничего не вышло. — Нет, не вспомню. Однако у нас никогда не гостили ее родные. Даже писем от них не приходило. Я просила как-то отчима рассказать что-нибудь о маме, но он лишь отмахнулся и сказал, что его не интересовало ее прошлое.

— А что за книгу ты читаешь? — он резко сменил тему. Видимо, та ему наскучила.

— Любовный роман, — я густо покраснела, потупила взгляд, но резко спохватилась. — Прошу вас, только не подумайте ничего плохого, я не ветреная! Просто эта книга очень дорога мне.

— Чем же? — уголки его губ слегка приподнялись вверх.

— Мама любила эту книгу. Когда же я беру ее в руки, листаю страницы, к которым и она когда-то прикасалась, мне кажется, что я по-прежнему чувствую ее тепло. На душе в такие моменты становится намного легче, — из-за воспоминаний о матери, которой много лет уже нет в живых, вновь нахлынули слезы. Я быстро промокнула платочком предательскую влагу в глазах, не желая лишний раз показывать слабость.