Читать книгу "Зелье 999 - Александра Лисина"

Очень хорошо. Значит, у Анники появились друзья, и она больше не страдает от одиночества. Пустыня в ее сне — это лишь образ. Сухой, колючий, живое воплощение угнетавшего девочку одиночества, которое не самым благоприятным образом сказывалось на ее магическом даре. Но теперь дело сделано — маленькая целительница обрела надежду, и ее магия тоже мало-помалу становилась сильнее.

Я наклонилась над ростком, сложила ладони ковшиком и, зачерпнув разлитую вокруг, пока еще не востребованную энергию, преобразовала ее в воду и полила едва народившуюся полянку. Надеюсь, через несколько лет Анника будет справляться с этим сама, а ее магический дар больше никто не назовет слишком слабым.

Убедившись, что у Анники все идет как надо, я снова прикрыла глаза, сосредоточилась и с порывом горячего ветра оказалась на своей приметной полянке.

Увы. Даже у сноходцев есть ограничения. В частности, нам нельзя грубо вмешиваться в чужие сны — они и без того довольно хрупкие, поэтому я могу находиться там лишь в определенном образе, который не вызывает у спящего отторжения. Для кого-то принимаю облик птицы или зверя. Иногда мое присутствие возможно лишь в форме тумана или цветка — для каждого человека это исключительно свой образ, который я не всегда могу контролировать. Зато именно в таком виде меня пропускали в самые сокровенные мечты, которые маги, как и обычные люди, инстинктивно прятали. Даже сноходцу требовалось немало времени, чтобы подобраться к нужному сну и хотя бы мельком взглянуть на проблему, которая была общей у всех наших адептов.

Взглянув на поверхность озера во второй раз, я вызвала образ Терьена и оказалась посреди ночных джунглей. Воздух здесь был душным и почти таким же влажным, как в той комнате, где мальчишка сегодня работал. Я не прогадала, отправив его туда именно в тот день, когда собралась навестить его сон. Упрямый первокурсник до сих пор был на меня обижен и наверняка смаковал случившуюся с ним несправедливость, поэтому попасть в его сон оказалось легче легкого. А уж найти непокорный дар и того проще.

Когда из джунглей с негодующим мявом выскочил взъерошенный черный котенок, я присела на корточки и создала на ладони кусочек свежего мяса. Дар у мальчишки еще до конца не определился, поэтому котенок был маленьким и слабым. Порой он вспыхивал, словно объятый огнем, сегодня над ним крутилось небольшое торнадо, так что при правильном развитии из этого упрямца вполне мог получиться полууниверсал, что для Каррамы большая редкость.

— Мя-я-я! — сердито мяукнул при виде меня котенок, но на мясо набросился так, словно голодал неделю. Ел он жадно, едва не давясь, и недоверчиво шевелил усами, когда раз за разом обнаруживал, что мясо на моей ладони не кончалось.

— Хороший, — прошептала я, пытаясь погладить строптивца. Но, как и раньше, от первого же прикосновения малыш вздыбил шерстку и отпрыгнул, злобно зашипев. — Ну какой же ты у меня несговорчивый… совсем кроха…

Котенок вместо ответа прижал уши к голове и, не доев, снова умчался в кусты. Мелкий, шустрый, но уже не такой худой, как раньше. И чуточку более терпеливый, чем в тот раз, когда я впервые на него наткнулась. Жаль, что не в моих силах было сделать его большим и сильным сразу — неуправляемый дар в руках разобиженного на весь мир, чудом выбравшегося из трущоб мальчишки мог стать опасным. Поэтому работать с ним следовало осторожно, постепенно приучая его доверять, помогая перебороть детские страхи, потихоньку подпитывая, хотя и это не давало гарантии, что к концу обучения из мальчишки выйдет толк.

Магический дар — он как пламя. У кого-то могучее и яркое, а у кого-то — слабый, едва трепещущий на ветру огонек. Подуй на него посильнее — угаснет, кинь побольше дров — полыхнет так, что спалит и носителя, и все вокруг. Играть с таким пламенем опасно. Оставлять без присмотра тем более. И с учетом того, насколько тесно магический дар был связан с эмоциями, а эмоции — с нашими снами, нет ничего странного в том, что сразу три королевства взяли шефство над Каррамским университетом, где таких вот слабых, но потенциально опасных недомагов было по двадцать — тридцать человек на курсе.

Мастер Тайнур вообще считал, что магический дар по определению не мог быть слабым или никчемным. Если уж он все-таки проявился, значит, он достаточно силен, чтобы расти и развиваться. Однако некоторым магам что-то мешало это сделать. Недостаточные тренировки, собственные страхи, эмоциональный или ментальный блок… Собственно, программа обучения создавалась именно для того, чтобы устранить имеющиеся у адептов проблемы, и, должна вам сказать, это действительно работало.

Из наших выпускников большая часть к моменту окончания университета в разы улучшала свои магические показатели. Примерно пятая часть достигала вполне приемлемого уровня, чтобы претендовать на хорошую работу и, соответственно, достойный заработок. И лишь один из десяти ребят не мог похвастать большими успехами. Но даже так они пользовались спросом, ведь лучше иметь слабого, но обученного мага, чем не иметь мага вообще.

Еще несколько раз заглянув в отражение на озере, я проверила других своих подопечных. А когда закончила с текучкой и убедилась, что магический дар у нынешних перво- и второкурсников развивается в нужном русле, вызвала на поверхности озера образ девочки, на которую учитель советовал обратить особое внимание.

Шэла была самой молодой некроманткой на первом курсе — ей совсем недавно исполнились тринадцать. По идее, девочке следовало бы учиться в школе для несовершеннолетних в Нимане, но учитель решил, что Каррама для Шэлы более подходящее место, и никто не стал с ним спорить. А я вот уже четвертую неделю пыталась пробиться в ее сны, но пока больших успехов не достигла. Шэла оказалась угрюмой и очень закрытой девочкой, в группе ни с кем не дружила, на занятиях инициативы не проявляла. Говорят, у нее пару лет назад погибли родители, что и послужило толчком к открытию дара, но поскольку за время обучения в обычной школе сдвигов в плане магии у Шэлы не произошло, то учитель забрал ее сюда, и альтернативой для нее был лишь полный магический блок.

Да, иногда маги шли на крайние меры, желая уберечь мирное население от угрозы со стороны недоразвитого и, соответственно, не поддающегося контролю дара. Шэле мастер Тайнур решил дать шанс исправить ситуацию, но девочка, похоже, его не оценила. И если даже я не сумею понять, в чем причина ее проблем, то будущее у юной некромантки окажется незавидным.

На этот раз на поверхности озера появилось хмурое, не по-детски сосредоточенное личико, обрамленное двумя черными косичками. Сама по себе Шэла могла бы быть привлекательной девочкой, но мрачные одежды и еще более мрачное выражение лица делали ее не самой популярной на курсе и в «черном» общежитии.[7]

Нырнув в ее самый яркий сон, я, как и в предыдущие три раза, оказалась в заброшенном городе. На улицах было пустынно, если не считать бесцельно бродящих туда-сюда скелетов и зомби. В окнах не горел свет. Город выглядел мертвым во всех смыслах этого слова, но почему-то меня регулярно сюда забрасывало, и это вряд ли было случайностью.