Читать книгу "Кащей - Дмитрий Мансуров"

Скрежет повторился. Прислоненная к мельнице береза не могла долго противостоять лопастям и медленно кренилась в сторону. Жернова чуть дернулись. Вампир схватил мельника и с силой тряхнул, тот раскинул руки, раскрытая ладонь прошла под желобком в тот момент, когда оттуда просыпалось немного муки. Рука сжалась в кулак, и мельник почти рефлекторно бросил горсточку вампиру в лицо. Вампир замер и вдруг пронзительно завизжал от невыносимой боли. Мука засветилась призрачным синим светом и насквозь прожгла его тело. Он бросил мельника, вскочил и завертелся на месте, громко вереща.

Собака налетела на второго вампира, тот перехватил ее у самого горла и теперь изо всех сил старался удержать на безопасном расстоянии. Окровавленные клыки лязгали, хватая воздух, перед его носом, и только сейчас он понял, что чувствует жертва вампира перед смертью.

Скрежет превратился в непрерывный шум, лопасти завращались, береза рухнула на землю, мельник обессиленно упал, первый вампир бился о стену, оглашая лес криками боли, второй боролся с собакой, когда… Когда лопасти встали перпендикулярно к земле и мельница озарилась сиянием.

Взрыв потряс землю. Мельница заходила ходуном и рассыпалась.

* * *

Наступившая тишина привела мельника в чувство. Последнее, что он помнил перед погружением в беспамятство, было ослепительное сияние, охватившее мельницу, и одновременно взорвавшиеся вампиры.

Он открыл глаза. От вампиров не осталось и следа, от мельницы тоже мало что осталось, он сам лежал на траве, придавленный обломком бревна, а рядом виляла хвостом собачка. Вся в крови, с дикими зелеными глазами, она тревожно поскуливала, глядя на мельника. Тот присмотрелся повнимательнее, и его пронзила догадка. Собака казалась ему смутно знакомой, и если бы не кровь на шерсти… и не странные глаза… то вполне похоже на…

— Трезор? — тихо спросил мельник. Пес от счастья чуть не встал на задние лапы. Бешено виляя хвостом, он лизнул мельника в щеку окровавленным языком, взвизгнул и радостно залаял. Потом скосил на мельника глаз, увидел, что тот слабо улыбается, и снова зашелся счастливым лаем.

А потом повернулся, в последний раз вильнул хвостом и убежал.

— Трезор, куда же ты? — позвал мельник, но пса и след простыл. Мельник осторожно отодвинул бревно и приподнялся, проверяя, целы ли косточки. Было похоже, что целы, но все равно было очень больно. — Хватит с меня…

* * *

Раннее утро. Домик Яги.

Прислоненная к стене тарелка с яблочком засветилась, яблочко покатилось по ободку. Появилось изображение коровы, размеренно жующей траву. Корова приподняла голову и басовито замычала. Яга испуганно вскочила с печи и уставилась на тарелку. Сплюнула от досады, зевнула и скомандовала:

— Яблочко, стоп! — Хотя Яга довольно часто просыпалась под крики транслируемых по тарелке зверей, она до сих к этому не привыкла.

Быстро позавтракав, Яга стрелой помчалась в деревню проверять, все ли идет по намеченному плану. Долетев до дуба, где располагалась наблюдательная вышка, она достала подзорную трубу и посмотрела в открытое окно Аленушкиного дома. Козленок спал. А собака?

— Собака! — позвала Яга, всматриваясь в темноту конуры и тщетно пытаясь разглядеть внутри хоть что-нибудь живое. — Собака!.. Ну и собака же ты!

Плану не соответствует. Варвары, план насмарку пустили! От собаки один поводок остался! А ведь задумывалось-то все наоборот!

Стоп. Именно так все и задумывалось. Учитывая тог факт, что поводок лежит не в конуре, а на улице, собака дождалась-таки играющего зверя… Или кого-то другого?

«Какому дегенерату вздумалось поиграть прошлой ночью именно перед этим домом? — нервно спросила себя Яга. — На Земле сто сорок стран, тысячи городов и деревень, десятки тысяч домов, миллионы зверей и птиц, а какая-то гадина вздумала поиграть именно с заговоренной собакой! Ну и кто она после этого?»

Так кого погнала собака вместо козленка? И где она сейчас?

«Так, быстренько сочиняем правдоподобную версию. Например, собака могла пойти прогуляться по соседям, чтобы похвастаться своими новыми глазами. Нет, исключено, гипнотическое воздействие не позволило бы ей сбежать со двора до выполнения задания. А стало быть, версия отметается как невероятная. Что еще?»

Яга почесала лоб и призадумалась.

«Предположим, что во двор проник некто, чьи действия собака приняла за игру. Кто это мог быть? Во-первых, воры. Не местные, поскольку воровать У Аленушки нечего, разве что одного Иванушку, но на фига им это нужно? Отпадает. Во-вторых, могла заглянуть соседская собака — а это „перелай“ почти на всю ночь. Выбегать со двора при этом совершенно не обязательно. Тоже отпадает. В-третьих. А что в-третьих?»

Яга еще раз осмотрела двор. Из курятника на шатающихся и подгибающихся ногах вывалился взъерошенный петух. Судя по всему, именно он был последним, кто видел собаку живой и здоровой, иначе с чего бы ему так нервничать?

Ага! Курятник! Гость, крадущийся во мраке ночи (чем не игра в разведчиков?), подстерегающая его собака, столкновение, и… весь план коту под хвост! Ну конечно же, единственный, кто мог сотворить подобное злодейство, — рыжий и хвостатый, хитрый зверь, до неприличия обожающий курятину и партизанские вылазки. Лиса! И, несомненно, та самая, что дважды попадалась на глаза последнее время.

А это значит, что…

— Пропала собака, — вздохнула Яга. Куда ей тягаться с рыжей плутовкой? Завела бедного пса в глухомань, бросила на съедение волкам и небось спит себе спокойным сном в укромном местечке.

Придется придумать новый план. Можно загипнотизировать другую собаку, но если лиса будет шляться по соседству каждую ночь, то очень скоро собаки в деревне закончатся.

— А у меня нет времени на бездействие! — гаркнула Яга, усаживаясь на метлу. — Домой, метелка!

* * *

Высоко-высоко над ней летел наевшийся до отвала и жутко довольный собой и своими успехами в общественной жизни коршун. Новая неделя была просто на редкость удачная! Настолько удачная, что от прихваченного про запас сыра можно запросто отделить приличный кусочек, что называется, собачкам на драчку. В кого бы только его запустить? Вот потеха будет!

Выпорхнувший из облака замерзший воробей, надеясь согреться, стремительно пронесся перед клювом коршуна, нагло чирикнул и камнем ломанулся вниз. Коршун вздрогнул, в запале прокричал пару ласковых, прицелился и запустил в обнаглевшего задиру сыр. Оба вскоре превратились в точки и исчезли из виду. Коршун недовольно замахал крыльями, поднимаясь выше и дальше от мелких наглых птичек, ни во что не ставящих королей неба.

* * *

— Хочу есть! Есть хочу! — тоскливо каркала ворона, качаясь на ветке рядом с гнездом. Косточки, лежавшие в нем беспорядочными кучками, были неоднократно объедены и приобрели полупрозрачный вид. Ну кто виноват, что сезон охоты выдался такой неудачный? Настолько неудачный, что она даже услышала слова сочувствия от потенциальной еды, юркнувшей в норку прежде, чем ворона успела ее поймать.