Читать книгу "Сценарий собственных ошибок - Олег Рой"

А потом… Годы шли и шли, а Инна, уже давно носившая фамилию Гаренкова, оставалась все такой же требовательной. И Игорь, гордясь женой, продолжал стараться соответствовать выдвигаемым ею требованиям. Даже когда намного перерос ее по общественному положению и уровню зарплаты. Он гордился Инной, и эта любовь, которую все еще к ней испытывал, была неразрывно сопряжена с удовольствием обладать такой редкой женщиной, которая не обабилась, не растолстела, не утеряла остроты ума, как это бывает с женами бизнесменов, привыкшими, что мужья все сделают и им не надо напрягаться в этой жизненной борьбе.

Любил, гордился, старался соответствовать… Однако постепенно вынужден был признаться самому себе: блин, как надоело! На хрена все эти сложности, неужели нельзя без них? Почему его, как ни придет с работы, подыхающий от усталости, непрерывно грузят какими-то интеллектуальными наворотами? Чтоб оно все провалилось!

И Игорь пустился во все тяжкие. С какого-то очень важного внутреннего винта сорвало резьбу, и измены вошли в систему. Он забывал имена своих любовниц, забывал лица – помнил лишь груди, задницы, животы, сокровенные влажные места. И наслаждался этой безликостью! Не нужны ему лица, внутренний мир, тонкие интеллектуальные личности, ему нужны элементарные бабы, которых можно элементарно трахать. Безо всякой любви – он не верил, когда эти простушки, пытаясь заловить богатея на живца, начинали изображать, будто страстно влюблены в него. И всегда давал понять, что такое поведение ему не нравится. Правда, это уже ближе к концу интрижки, получив от женщины все, что она могла дать.

Единственное, что его смущало – Алина. Представляя, что сказала бы его бескомпромиссная дочь, увидев папу с чужой женщиной, он чувствовал, как опускается то самое, что толкало его на эти грязноватые приключения. Но дети не должны судить родителей, разве не так? Это общечеловеческий закон: дети плохо разбираются в сложностях взрослой жизни. Вырастет дочура – поймет. А пока не выросла – откуда она, спрашивается, может узнать, если он так хорошо маскируется? Наученный одним давним происшествием, он никогда не устраивает свиданий у себя в офисе. Самые надежные места, где можно расслабиться и оттянуться, находятся за границей.

Его последнюю пассию… как же ее звали?.. Валя, Ира, Надя? Да, правильно, Надя. Знакомство их произошло спонтанно, как обычно происходили знакомства Игоря с такого рода красивыми и не слишком строгой нравственности девушками… Девушками – только в отношении возраста. Надя явилась брать у него интервью для одного малоизвестного журнала, освещающего проблемы бизнеса. Игорь обычно передоверял такие вещи своим референтам, но вот с Надей почему-то решил встретиться и беседовать полностью самостоятельно. И не прогадал. По словам Нади, она была сражена его компетентностью и обаянием. А он был сражен ее физическим обликом. И больше, в общем, ничем. То, что она сумела задать ему все необходимые вопросы, почти не путаясь в терминах, казалось чудом. Но, собственно, зачем ей владение терминами – при ее-то внешних данных? Из того, как она двигала плечами, управляясь с диктофоном, как слегка расставляла колени, при минимально допустимой длине юбки, Игорь сделал вывод, что надо брать быка за рога. И не прогадал. Бык, то есть Надя, – не стал сопротивляться.

И вот она рядом с ним, в аэропорту. Сто семьдесят пять сантиметров без каблуков, гривища обелокуренных волос, голливудская улыбка в тридцать два белейших зуба, силиконовые груди, как футбольные мячи, умеренный загар, приобретенный в солярии, – иначе как бы она, спрашивается, успела загореть в начале московской весны? Рядом с нею Игорь в буквальном смысле слова имел бледный вид, но ничуть не смущался. Каждый, кто посмотрит на эту парочку, догадается, что главный здесь – мужчина. Игорь действительно сделал ей роскошный подарок, способный доставить обоим удовольствие: свозил на Канары. Надя уверяла, что боится летать – то ли вправду боялась, то ли кокетничала, кто этих баб разберет? Так или иначе, в кафе аэропорта Шереметьево перед посадкой она повизгивала, что ей ужасно-ужасно страшно, такая высота над уровнем моря, и он, смеясь, поил ее шампанским, чтобы прибавить смелости.

– А твоя жена ничего не заподозрит? – спросила в какой-то момент Надя.

– Я сказал ей, что еду по делам в Казахстан.

– Ой, умора! – захохотала она, разевая голливудски-зубастую пасть. – Она тебя спросит, где ты так загорел, а ты скажешь – в Казахстане!

Почему именно Казахстан, Игорь и сам не знал. Но это вошло у него в привычку – каждый раз, отправляясь куда-то на приватный отдых, он говорил Инне, что едет в командировку, и называл совершенно другую точку земного шара. Просто так, на всякий случай. И всегда относился к этому нормально, но тогда, в аэропорту, этот самый Казахстан тоже показался ему необычайно смешным. И он, вторя Наде, залился смехом.

Наверное, так подействовало шампанское, основательно засорило своими волшебными пузырьками и его мозг. По-хорошему, нужно было остановиться. Это у него происходило на уровне рефлекса: алкоголя – самую малость. Никогда, ни по какому случаю, ни под каким предлогом не напиваться допьяна. Данной мудрости его научила мать – своим примером. Отрицательным примером, но тем более действенным. Каждый раз, когда Игорю случалось употреблять спиртное, тень матери проскальзывала по краю его сознания, и удовольствия от выпивки он уже не получал. Пусть это считается нетипичным для мужчины, особенно в России – Игорь тут ничем помочь не может, принимайте его таким, каков он есть. Ну, совсем он не считает, что в умении перепить всех собутыльников заключено какое-то великое достоинство. Вот если мужчина способен обойти соперников в зарабатывании денег – это в самом деле достоинство, это свидетельствует, что у него есть голова на плечах. А если он первый в застолье – это свидетельствует о луженом желудке и больше ни о чем. Обычно он всегда придерживался своего правила – но именно в тот раз, в аэропорту с Надей, дал слабину.

Когда объявили посадку на их рейс, Игорь оказался слегка навеселе, а Надю можно было без преувеличения назвать пьяной. Как раз в этот момент у Игоря зазвонил телефон. На экранчике высветилось: «Андрюха».

– Андрюха, привет! – весело крикнул в трубку Игорь.

– Ты занят? – Голос у Андрея был глухой, торопливый… Впрочем, может быть, это казалось Игорю, когда потом, зная, что должно было случиться вскоре, он вспоминал этот разговор.

Тогда Игорь, конечно, не мог заподозрить, как все обернется. И, взглянув на смеющуюся Надю, еще веселее ответил:

– Не то слово!

– Жаль. Мне очень нужно с тобой поговорить. Ты когда освободишься?

– Через две недели. Лечу в Казахстан, а на самом деле – на Канары. Только Инке не говори!

Все еще смеясь, Игорь нажал отбой. А следом и вовсе отключил телефон. Ведь согласно технике безопасности, мобильные переговоры в самолете запрещены.

Пляж, пальмы, солнце, купание и прочие курортные прелести заставили Игоря больше чем на сутки забыть о звонке друга. И звонок, и Андрей остались там, в ненастной деловой Москве. Здесь был совсем другой мир, полный телесных наслаждений и вожделенных излишеств. Однако в послеполуденной истоме второго дня, когда они с Надей, лежа в шезлонгах, потягивали коктейли, Игорь все-таки вспомнил о деле, которое осталось незаконченным. Достал мобильный, нашел последний вызов от Андрея, нажал кнопку.