Читать книгу "Адвокаты не попадают в рай - Ева Львова"

Понимая, что поспать мне сегодня не дадут, я устало согласилась:

— Ладно, через двадцать минут буду у вас.

И отправилась в ванну смывать остатки сна. До Армянского переулка ехать было всего ничего. Поднявшись на нужный этаж, я увидела приоткрытую створку квартиры Раисы и две взлохмаченных головы, выглядывающие в щёлку. Старушки не спускали глаз с двери Мироевских, опасаясь, что злоумышленник покинет место преступления раньше, чем я успею приехать.

— Он всё ещё там, — шёпотом оповестила меня верхняя голова, принадлежавшая Любови Сергеевне. А нижняя, Раисина, принялась энергично кивать.

— Несите ключи, — распорядилась я.

Мне в руку тут же сунули ключ на внушительной связке, и я, стараясь не греметь остальными ключами, открыла входную дверь квартиры пропавшей, в которой затаился неведомый преступник.

* * *

В прихожей стояла подозрительная тишина. Повсюду горел свет — похоже, вор особо не таился, пройдясь по всем помещениям и устроив иллюминацию. Только спальня была погружена во мрак, и оттуда доносились странные звуки, напоминающие всхлипывания велосипедного насоса. К уже знакомому мне запаху сердечных капель и старых книг прибавились новые нотки, особо неприятные, но что это за «аромат», понять мне не удавалось.

Пока я раздумывала, что может его издавать, Любовь Сергеевна, следовавшая за мной по пятам, прошла в комнату и хлопнула ладонью по выключателю. Под потолком вспыхнула засиженная мухами и покрытая толстым слоем пыли хрустальная люстра, и при её тусклом свете мы увидели, что на кровати поверх одеяла спит, лежа на самом краю, какая-то женщина. Рядом с ней раскинулся во сне мальчик лет пяти.

Приглядевшись, я узнала в непрошеной гостье социального работника Катерину. Любовь Сергеевна, похоже, тоже поняла, кто перед ней, и тут же упёрла руки в бока.

— А ну-ка, подъём! — командным голосом гаркнула старушка.

Первым проснулся ребёнок. Он засунул палец в рот и, испуганно тараща на нас глазёнки, кривил мордашку, готовясь зареветь.

— Катерина, вставай! — потребовала Кашевая и тронула спящую за плечо.

Та заворочалась на кровати, из-под её тела выкатилась пустая винная бутылка и с грохотом шлёпнулась на пол. Тут-то я и поняла, чем так гадко воняет в квартире. Это же запах перегара!

— О-о, всё понятно, — протянула Раиса, брезгливо рассматривая опухшее лицо Катерины.

— Эй, выметайся отсюда, пока я полицию не вызвала! — прикрикнула на девушку Любовь Сергеевна.

Мальчик вынул палец изо рта и разразился горьким плачем. Слёзы сына подействовали на пьяную как холодный душ. Она тряхнула головой и, сложив из непослушных пальцев кукиш, ткнула его в перекошенное от злости лицо оппонентки.

— А это видела? — истерично завопила девица. — Это моя квартира, ясно?

— Как твоя? — опешила Раиса.

Кашевая от возмущения только фыркнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Надежда Сергевна завещала мне всё движимое и недвижимое имущество! — визжала девица. — Вот завещание, смотрите!

Соцработница вынула из-под себя мятый пакет и вытащила оттуда файл с изрядно потрёпанной бумагой, которую и протянула сестре Мироевской. Та растерянно уставилась в листок. Но, находясь в состоянии стресса, ничего не могла прочесть. Я взяла из ее рук документ и убедилась, что это действительно нотариально заверенная копия завещания, которое, само собой, ещё не вступило в силу, ибо завещательница жива.

— Можете оставить себе, у меня ещё есть, — махнула рукой Катерина, когда я протянула бумагу обратно.

— Ах ты, мерзавка! Надежда в больнице лежит, а ты уже ее жилплощадь заняла! — негодующе затрясла подбородком Любовь Сергеевна. — Не думай, я буду завещание оспаривать! Надежда была не в себе, когда тебе всё отписывала, любой это подтвердит. В Институте Гельмгольца до сих пор Мироевскую вспоминают, знают, что у нее с головой нелады. У меня вон и адвокат хороший имеется, — кивнула старушка в мою сторону, — и деньги тоже есть, я дачу продала. По судам тебя затаскаю!

— Зачем вам две квартиры? Вы же старая и скоро умрёте, — невозмутимо проговорила социальная работница. — Надежда Сергевна сказала, что у вас нет близких родственников.

— Как это нет? А внук в Волгограде? — вскинулась моя бывшая клиентка. — У меня сын в Волгоград в девяносто первом году на картошку с институтом ездил, так к нам потом девица с мальчонкой оттуда приезжала. Говорила, что от Стасика моего родила. Я тогда их на порог не пустила, а теперь, когда Стасик от перитонита умер, ищу их через передачу «Жди меня». Так что есть у меня наследники! Короче, иди себе с богом отсюда!

— Куда ж она с ребёнком-то среди ночи… — жалостливо протянула Раиса. — Может, пусть уж переночует?

— Да ладно, не орите, я к матери пойду, — слезая с кровати и сладко потягиваясь, проговорила Катя. — У меня маманя здесь рядом работает и как раз сегодня дежурит. Так что не бойтесь, не пропаду. А насчёт квартиры можете не дёргаться, всё равно она будет моей. Надо было почаще к сестре приезжать, а не бросать её одну на попечение соцработников.

Надев на мальчика старенькую курточку и стоптанные сапожки, Катерина накинула на плечи пуховик, сунула ноги в валявшиеся у кровати модные ботинки, подхватила сына на руки и направилась к двери.

— Ключи от квартиры верни! — крикнула ей вслед Любовь Сергеевна.

— Не тобой давались, не тебе и забирать! — рявкнула в ответ девица и вышла из квартиры, шарахнув дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка.

— Вот нахалка! — всплеснула руками клиентка. — Уже в квартиру вселилась! Хорошо хоть, Надежда жива. Завтра же сестра перепишет завещание.

— Что Катерина говорила о квартире? Что всё равно её будет? Ох, не нравится мне это! — тяжело вздохнула Раиса.

Клиентка кинула на меня довольный взгляд и важно произнесла:

— Ничего, у нас адвокат имеется, если что, не даст в обиду!

* * *

В отсутствие хозяина размеренная жизнь конторы протекала по принципу «кот из дома — мыши в пляс». Сотрудники теперь встречали рабочий день не на своих местах, как при Эдуарде Георгиевиче, а на кухне перед телевизором.

Стоило мне войти утром в офис, как я сразу же услышала тревожный голос дикторши, ведущей криминальный репортаж.

— Про что это рассказывают? — заглянув в рекреационную зону, осведомилась я.

Кира Ивановна на меня зашикала, Маша Ветрова скроила умоляющую гримаску, Пол Банкин сделал страшные глаза. И только Боря вполголоса пояснил:

— Смотрим «Человек и закон». Подражатель так называемого инсулинового убийцы грохнул сегодня ночью третью жертву, вот и пустили передачу про оригинал.

Заварив себе чаю, я опустилась на свободный стул рядом с Джуниором, чтобы вместе с сослуживцами освежить в памяти историю этого странного, можно сказать, идейного маньяка.