Читать книгу "Таблетки от жадности - Светлана Алешина"

– Постойте-постойте! – Валера Гурьев смотрел на нас с нескрываемым удивлением. – А вы откуда знаете про ДТП?

– То есть как это откуда? Мы все трое его своими глазами видели!

– Вы все трое? – Валера ошарашенно смотрел на нас. – Вы видели, как разбился Верейский? Ну ни хрена себе! Тебе, Ирина, действительно везет на несчастья!

– Ладно, может быть, – поспешила согласиться я. – Давай рассказывай дальше. Что это был за яд?

– А хрен его знает! – Гурьев пожал плечами. – Мне называли его, но я не запомнил. Там какая-то химическая чертовщина, три-хлор-метил-этил… Мозги на этом вывихнешь.

– Так, понятно, – я кивнула, хотя по-прежнему ничего не понимала. – А при чем же здесь Надежда Андреева? Арестовывали бы того, кто подсыпал ему этот яд, а не хозяйку ресторана!

– Так в том-то и дело, что в милиции думают, будто это она и подсыпала яд, – сказал Валера Гурьев тоном воспитателя детсада, объясняющего маленькой девочке элементарные вещи. – Подсыпала во время обеда, которым кормили санитарного врача после осмотра им ресторана.

– Однако! – возмутилась я в ответ. – Наши правоохранительные органы не любят слишком долго искать подозреваемых.

Но Валера, казалось, не уловил моей иронии.

– Понимаешь, Ирина, – сказал он грустно. – Улики против Надежды Андреевой у милиции неоспоримые. Я выяснил совершенно точно, что в тех пробах, что брал Верейский и доставил в лабораторию его начальник, анализ обнаружил вот этот самый яд, три-метил-хрен знает что, который был найден в теле Верейского судмедэкспертизой. Так что теперь милиция Надежду Андрееву ни за что не отпустит, ни под залог, ни под подписку о невыезде. Улика против нее классическая, как в учебнике по криминалистике.

Я продолжала молча таращить глаза на Валеру, не зная, верить ли мне своим ушам.

– А у милиции было вообще очень мало проблем с раскрытием этого преступления, – продолжал между тем Валера. – Примерно через полтора часа после того, как произошло это ДТП, где погиб Верейский, в милицию позвонил некто по телефону доверия. Солидный мужской голос, начальственные интонации… Сообщил три вещи: во-первых, в теле Верейского надо искать вот этот самый три-хрен-метил, во-вторых, что санитарный врач обедал в ресторане «Олененок», а в-третьих, предложил непременно позвонить на городскую санэпидстанцию, где покойный работал, и затребовать результаты анализов проб, доставленных из ресторана «Олененок». Милиция сделала все, как ей посоветовали, и действительно, в пробах из ресторана обнаружили тот же самый яд, что и в теле санитарного врача.

– То есть как это яд в пробах? – проговорил ошалело Павлик. – Мы же все, чем угощали врача, ели вместе с ним!

– Что ели? – непонимающе спросил Валерий Гурьев.

– Обед этот мы ели! Вместе с санитарным врачом! Он еще выламывался, как придурок, ничего не хотел в рот брать, а его уговаривали. Если его отравили чем-то с этого обеда, почему ничего не случилось с нами?

Тут мы все замерли с открытым ртом, и меня, как и остальных, вдруг начало мутить, словно у всех нас начались симптомы отравления.

– Черт бы побрал эти рестораны! – процедил сквозь зубы Павлик. Вид у него был совершенно зеленый, казалось, еще немного, и его стошнит. – Приходишь туда, платишь за обед сумасшедшие деньги, а тебя или накормят какой-нибудь дрянью или вовсе отравят!

Прошло некоторое время, прежде чем мы сообразили, что если до сих пор нам не стало плохо, значит, мы и не отравились вовсе, и эта беда, похоже, нас миновала.

– Ах да, – сказал Валера. – Ты же, Ирина, перед эфиром наверняка побывала в «Олененке», и там, конечно, тебя покормили.

– Именно! – сказала я. – И не только меня, но и Павлика, и Костю Шилова. И мы сидели за одним столом с Верейским и ели то же самое, что и он. Однако с нами, как видишь, все в порядке. Как же тогда получилось, что санитарный врач отравился, а в пробах блюд обнаружен яд?

– Да, ничего себе вопросик! – Гурьев задумчиво поглядел на синеющее вечернее небо. – Настоящий детективчик получается, распутывать которые ты так любишь, Ирина.

Мы помолчали. Подозреваю, что ребята чувствовали такую же растерянность, как и я сама.

– Ну, допустим, – сказал вдруг молчавший до сих пор Костя Шилов, – отравить его могли при помощи блюда, которое он ел один, но к которому не притронулись остальные.

– А что, были такие блюда? – Валера Гурьев насторожился. – И вы можете вспомнить, какие именно?

Тут мы немного растерялись, вопросительно посмотрели друг на друга. Вдруг Павлик хлопнул себя ладонью по лбу:

– Вспомнил! Крем-брюле он один ел! А эти две ресторанные дамы все приговаривали: «Кушайте, это специально для вас».

От этих слов Павлика у меня, признаться, похолодело в груди. Потому что я вспомнила, что именно так оно и было и у хозяйки ресторана была замечательная возможность накормить ядом санитарного врача.

– Ну вот видите! – сказал Валера удовлетворенно. – Все сходится, и милиция не так уж не права. Андреева подсыпала яд в блюдо, которое было предназначено специально для санитарного врача, и я уверен, что если бы вы даже попросили отведать того крем-брюле, вам под каким-нибудь очень вежливым предлогом отказали бы.

– Они нас как подставу использовали, – мрачно сказал Павлик. – Мол, раз мы вместе с санитарным врачом за одним столом сидели, значит, обед нормальный, и никакого яда в нем нет. Они же знали, что мы приедем, и соответственно подготовились.

Я задумчиво посмотрела на Павлика. Что-то в его умозаключении меня не устраивало.

– Они знали, что мы приедем, – сказала я, – но они не знали, что приедет санитарный врач. Проверка была внештатная и без предупреждения. Так они, во всяком случае, сами утверждают.

– Может, врут? – предположил Павлик. – Такое вранье было бы им очень на пользу.

– Надо будет проверить это на санэпидстанции, – сказал Валера. – Там-то уж точно врать не будут.

– А может быть, отравила не Надежда Андреева, а шеф-повар? – вдруг сказал Костя Шилов. – Ведь крем-брюле делала именно она, это по ее части.

– Это еще ничего не доказывает, – возразил Гурьев. – И не снимает подозрений с хозяйки ресторана. Шеф-повар ее подчиненная, могла быть в сговоре с хозяйкой и действовать по ее указанию.

– Но она могла сделать это и сама, по своей инициативе, – сказала я. – Вот чего никак не могло быть, так это чтобы Надежда Андреева могла подсыпать яд так, чтобы никто из поваров этого не заметил. Кухня у них не настолько велика, и в ней всегда куча народу.

– Подсыпала, когда крем-брюле был уже готов! – упрямо настаивал на своем Валера.

– Исключено! Готовый крем-брюле покрыт глазурью, туда ничего не подсыпешь.

– Ну, может быть, – нехотя согласился Валера. – Только это опять же означает сговор между хозяйкой и ее шеф-поваром. Что, кстати сказать, выглядит даже естественней. Свой человек, общая для обоих проблема содержать ресторан… Наверняка они вместе это преступление задумали и вместе его осуществили.