Читать книгу "Уровень Пси - Ая эН"

Спустя несколько секунд Пипа и Фыц Фыц, совершенно ошарашенные происшедшим, уже одни сидели на берегу и медленно приходили в себя.

– Во дают! – наконец проговорил Фыц.

– Во дают… – прошептала в ответ Пипа.

Оба вздохнули и промолчали еще минуты три. Каждый думал о чем-то своем.

– Если бы я зачел день, мне бы еще хуже крышу снесло, наверное, – наконец признался Фыц.

– Интересно, им по одному изолу дали или…

– По одному! Ты же знаешь: больше одного никогда-никогда не дают. Всего несколько исключений, и это явно не тот случай… Чтобы стать вечноизольником, уже в изоле надо сильно постараться.

– Как Симир?

– Ну да.

– Симир совсем дурак!

– Не думаю. Он…

– Сто раз уже обсуждали! – отмахнулась Пипа.

Они с Фыцем действительно сто или больше раз обсуждали между собой проблему попадания в вечный изол. Разговоры подобного рода они вели строго наедине, так как у остальных программа «Досье» открыта не была, значит, делиться полученными с ее помощью сведениями с другими было нельзя.

Пипа однозначно считала, что все до единого вечноизольники (в Желтом Доме таких на данный момент было тридцать два человека) сами придурки и сами виноваты. Не хотят подчиняться правилам – пусть сидят взаперти, че!

Фыц Фыц ей возражал и только двух или трех вечноизольников считал глупцами. А остальных – жертвами системы или даже революционерами, которые сидят в знак протеста.

Пипа знала, кто такие революционеры, поскольку Фыц как-то притащил ей фантастический роман, описывающий одну странную планету, на которой в замках жили не изобретатели, как на их родной планете, а какие-то страшные короли, против которых эти самые революционеры боролись. Роман был неинтересный и толстый, так что Пипа идеями Фыца не прониклась и фтопленников-вечноизольников по-прежнему считала идиотами.

Кроме вечноизольников, в Фтопке еще были те, кого за глаза называли застреваками. Те, кто застряли на каком-то задании и не могли продвинуться вперед ни на один день. Самым известным застревакой был Маргарин. Всем было известно, что он застрял на задачке с вазой, яблоками и апельсинами. Что касается остальных застревак, об их заданиях, разумеется, никто ничего не знал.

Впрочем, кое о ком догадаться было возможно, но только очень приблизительно. Одна девушка, например, целыми днями только и делала, что рисовала. Несколько раз в году она устраивала в фойе перед концертным залом очередную персональную выставку. Старательно развешивала картины по стенам. И каждый раз после выставки, рыдая, убегала к себе. Все остальные искренне хотели ей помочь и чего только не пробовали делать! То аплодировали ровно час. То насочиняли целый альбом восхищенных отзывов. То собрали на открытие абсолютно всех фтопленников (кроме тех, кто находился в изоле). Но даже коллективные усилия ни к чему не приводили. Новый день художнице не засчитывался.

Большинство фтопленников становились застреваками в пятнадцатилетием возрасте, как Фыц или эта художница. Если ты не продвинулся ни на день примерно за пятьдесят – сто лет, – ты застревака. На данный момент таких в Фтопке было около двух сотен.

Пипа и Фыц никогда не обсуждали застревак…

– Что будем с лодкой делать? – спросил Фыц. – Сто дней она тут не простоит.

– Простоит.

– Обрастет водорослями, потом чистить замудохаешься. Давай ее на подъемник отвезем. Я с парусом справлюсь, но на руле кто-то должен сидеть. Поможешь?

Пипа смотрела на лодку и о чем-то думала.

– Помогу, – сказала она наконец. – Только не сейчас. Сейчас у меня дела. Давай завтра. За сутки не обрастет.

Завтра так завтра. Дела – это святое. Фыц понимал, что это он – застревака, а Пипе надо идти к своим учебникам, двигаться дальше.

– Пошли вместе, только кроссы возьму.

Они шли назад вместе, держась за руки там, где это позволяла ширина тропинки. Идти, держась за руки, в Фтопке не запрещалось.

Вернувшись к себе и закрыв дверь, Пипа вовсе не бросилась к учебникам. Она открыла программу «Досье» и заглянула в профиль Жизы. Да, все правильно и ничего удивительного. У Жизы было 46 штрафных очков. Плюс 1, плюс 10 и плюс 50 за поцелуй – вот тебе и изол. Пипа заглянула в профиль Аууарена Рена. У него было аж 87 штрафных. Плюс 1, плюс 10, плюс 50 – изол.

– С одной стороны, конечно, дураки! – философски заметила Пипа. – Но с другой, зато круто поцеловались!.. Интересно, а день-то Жизке точно зачелся или она про него ради поцелуя набрехала?

Пипа еще раз зашла в профиль Жизы и ахнула. Жиза с утра закрыла один день, за пару минут до полудня взяла следующее задание, а уже спустя пару часов закрыла еще один день! Два дня за один день! Пипа протерла глаза и прочла информацию еще раз. Да, да, Жиза выполнила сегодня два задания, причем второе буквально за минуту до того, как ее отправили в изол!

– Не может такого быть! – воскликнула Пипа. – Неужели она получила задание поцеловать Ау так, чтобы потом отправиться в изол?! Может, тут вне заданий дают день за смелые поцелуи? Это было бы здорово. Поцеловался, зачел день – в изол! Поцеловался, зачел день! – в изол! Романтика! И работать над заданиями не надо!.. Интересно, а Ау тоже зачелся день?

Она второй раз залезла в профиль Ау. Нет, ему ничего не зачлось. Эх.

– Значит, целоваться не имеет никакого смысла! – заключила Пипа, выключила комп и пошла обедать.

Глава 4. Последний ужин

В кафе было людно. Многие игроки решили не мешкать с входом в игру.

Диди. «Людно», поскольку через вход, расположенный в кафе Сэмма и Мадлены, в игру попадали в основном человекообразные игроки-люди и игроки-мутанты. Почти все они жили в У-У или недалеко от этого города. И почти все не были мутангелами. (Таких на Пи обычно называют маломутангелами.)

Дюшка увидел, что в игровом шатре в окружении ослепительно горящих свечей находится широкоплечий мужчина, над головой его носятся по кругу зеленые бубны, тонкие, гибкие, похожие на носовые платки.

– У-и-и-вь-и-иии! – одобрительно свистели находящиеся вне круга приятели-мужчины; кто-то размахивал световым мечом, рисуя в воздухе каскады таких же зеленых знаков.

Клюшкин все еще пребывал в состоянии странного отупения. Не помнил, как и где они припарковались, как вылезли из машины, как вошли в кафе…

Кто-то задел его локтем, пробегая мимо:

– Свет вам в спину и удачи в игре!

– И вам… в спину… – Дюшка не потрудился повернуть голову, чтобы посмотреть на того, кто его приветствует, ответил механически.