Читать книгу "Эскадренные миноносцы класса Доброволец - Рафаил Мельников"

Это позволило сократить число офицеров лишь на одного человека. О вреде для боеспособности корабля уже не задумывались. Об этом решении, принятом "за неимением места”, и сообщили в ГМШ для официального сокращения числа офицеров с 7 до 6 человек. С этим чертежом Г.Ф. Шлезингера, уже утвержденным для Гельсингфорского завода, согласился и МТК.

Более рациональными признали и другие изменения, также в инициативном порядке принятые Особым комитетом. Например, замена алюминиевых филенок в каютных щитах и мебели стальными (В.М. Гредякин подтверждал, что так уже делают в германском флоте), перенос умывальников из помещения команды в отдельную каюту. Точно так же предусмотренный спецификацией, сугубо отечественный отделочно-изоляционный материал "лапидит" на переборках котельных и машинных отделений (для изоляции их от жилых помещений) заменили распространенной в Германии асбестовой ватой. Она была легче лапидитовых плиток, удобнее и проще крепилась.

И в дальнейшем постройка сопровождалась многими усовершенствованиями, свидетельствовавшими о желании МТК и главного корабельного инженера получить своего рода образец всесторонней конструктивной проработанности.

Произошел явный парадокс. Уступая, как никогда, своим зарубежным аналогам, корабли составили образец действительного добросовестного квалифицированного подхода к разработке их проекта. Во всем, что касалось конструкции корпуса, норм обитаемости, приборного обеспечения, вооружения и систем, были применены последние новинки. Особенно много было их в электротехнике и энергетике. К уже упоминавшимся можно добавить применение бронированных освинцованных кабелей, водонепроницаемых коробок их соединения, герметичных выключателей, новых ламп для сигнализации, современных прожекторов и радиостанций, турбинных приводов динамо-машин и облицовки гребных валов резиновым составом Вилениуса.

Все эти усовершенствования, внешне малозаметные, бесспорно, повышали надежность кораблей, сделав их в этом отношении примером для пришедших позднее на смену им "Новиков". Но хватало, конечно, и рутины. Это были: и наружный киль – откровенное наследие деревянного судостроения, еще многие десятилетия продолжавшее сопровождать судостроение даже с переходом на железные и стальные корпуса, и бортовые клюзы, не позволявшие втягивать в них якорь. Но и здесь в сравнении с миноносцами Особого комитета был сделан полезный шаг назад – вместо стального троса для якорей вернулись к более надежно действующим цепям.

При завидной конструктивной въедливости специалисты МТК могли совершать ошибки, совершенно необъяснимые. Апофеозом затянувшейся истории с инвентарем стало дело о заказе запасных гребных винтов. Не без некоторого смущения механическая часть МТК 1 мая 1905 г. сообщала в отдел заготовлений ГУКиС о том, что контрактом на миноносцы запасные гребные винты не предусмотрены, а потому их (правый и левый) надо заказать для двух кораблей. Характерно, что о винтах для двух других кораблей. строившихся рядом, вопрос не поднимался, так как они были из "другого" ведомства.

4 июля К. Вахтер сообщал, что фирма готова принять заказ на четыре бронзовых винта на общую сумму 15750 марок. Попытка А.Р. Родионова уговорить контрагентов снизить цену до 12 марок не удалась. Письмом от 12 июля К. Вахтер сообщал, что он "лично" проверил смету расходов и путей к удешевлению заказа обнаружить не смог. Винты, как говорилось в письме, и так обойдутся заводу "недешево". Надо учесть технологические сложности точной отделки и уравновешивания винтов. О попытках изготовить их в России (что было вполне по силам, например, Балтийскому заводу) сведений в документах не встречается. Согласились и на расходы по доставке винтов в Россию (если они не будут готовы к уходу кораблей из Германии).

Винты на заводе должен был освидетельствовать наблюдающий инженер, срок сдачи установили в четыре месяца от выдачи наряда, то есть к 13 ноября 1905 г. Тогда только и выяснилась пикантная подробность о технологических "трудностях" изготовления винтов. Они, оказывается, завода "Германия" не касались: винты приобретались в Англии, а верфь была лишь посредником. В сравнении с заказом непосредственно у производителя это означало немалые потери. Но министерские коммерсанты почему-то любили действовать через посредников даже там, где в этом не было никакой необходимости. И приходится лишь гадать, происходило ли это по неведению или в силу каких-то особых соображений. Замечательна была незадолго до этого происходившая эпопея с базисными дальномерами Барра и Струда, которые именно так, переплачивая большие деньги, заказывали до и во время войны.

Но зато умели экономить там, где это было равносильно преступлению. Не будем вспоминать о негодных снарядах, которые ради дешевизны выпускали из низкокачественной стали и даже из чугуна, оставим в стороне позорнейшую предвоенную экономическую историю с результатом испытаний высокоэффективных фугасных снарядов предпринимателя Рудницкого. Отказ от их заказа для флота одна из весомых причин поражения русского флота в войне с Японией. Все это было прямым следствием прежних рутинных, взглядов бюрократии в пользу государственной экономии.

Излюбленнейшей формой такого сбережения казенной копейки было и урезание средств для командирования на заводы-строители офицеров-специалистов. "Несколько первых указаний, которые сделает такой офицер, с избытком окупят расходы на его посылку", – в таких словах к разуму бюрократии взывал еще в 1892 г. один из истинных миноносных энтузиастов лейтенант П.П. Македонский (18631905). Но экономия на высококвалифицированных кадрах, несмотря на большую потребность в них для усложнявшейся техники, неискоренима. Из-за постоянной нехватки офицеров экономили на комплектации кораблей (от чего на миноносцах вместо постоянного командира назначали на кампанию временно "командующего") и на расходах по их командированию для наблюдения за постройкой кораблей за границей.

Так, не считаясь с уже внушительными размерами кораблей, поступали и при заказе на заводе "Германия". Офицеров не было, а наблюдение осуществляли инженеры. Перегруженные надзором за качеством и правильностью (в соответствии с чертежами) работ на верфи, решением оперативных вопросов, они могли и не заметить тех специфических эксплуатационных недостатков, которые обнаруживались нередко лишь во время испытаний, а то и при последующей службе корабля.

Между тем, затянувшийся период работы без утвержденных чертежей давал возможность многое подсказать фирме. В апреле 1905 г. В.М. Гредякина обнадежили, что чертежи почти утверждены, но прошло без малого три месяца, прежде чем в проекте была достигнута полная ясность. Утверждение состоялось лишь 23 июня, когда в корпусах двух министерских кораблей было поставлено 228 т стали. По расчетам завода при нормальном ходе работ эта величина должна была составлять не менее 330 т. Это означало, что опоздание в постройке по вине заказчика (приводился и соответствующий график) составляло 4 месяца.

Эскадренный миноносец "Всадник".

18 апреля корпус "комитетского" миноносца № 112, разобранный после сборки (138 т), отправили на пароходе в Любек. Там, "благодаря статьям в газетах", он, как докладывал В.М. Гредякин, был задержан таможенными властями по подозрению в принадлежности к военной контрабанде. Но правление акционерного общества "Германия" "энергично вмешалось" (слова из письма), и груз был освобожден. Из остальных кораблей № 116, собранный на стапеле всем набором, имел готовыми 2/5 наружной обшивки и палуб. Немного отставал от него № 118 (84 т против 95 т). № 117, перенесенный для сборки в другой эллинг, достиг веса 26т. Сообразно установленным контрактом шести стадиям готовности В.М. Гредякин выдавал фирме удостоверение на право получения очередного платежа.