Читать книгу "Джек - Брильянт - Уильям Кеннеди"

Джек явно переигрывал. Он допил третий бокал и уставился на меня. Я пил маленькими глотками и рассказывал, что бывает, если выпить дешевого шампанского.

— Прости, что перебиваю, — сказал он, терпеливо дождавшись, пока я сделаю паузу. — Ты пройтись не хочешь? Погода сказочная, а мне хотелось показать тебе окрестности.

Мы вышли через заднюю дверь, зашагали вдоль протекавшей параллельно дороге речушки, дошли до того места, где она сужалась, перепрыгнули на противоположный берег и, ступая по ковру из сосновых иголок, погрузились в тишину и прохладу леса. Лес был совсем еще молодой: старые деревья давно уже повалили, а молодые — сосны, березы, клены, ясени, — высокие, но еще не широкие в обхвате, трогательно тянулись к солнцу. Кошка по имени Пуля бежала следом за Джеком, точно хорошо обученная собака. Жила она на улице и к нам присоединилась, когда мы спустились с заднего крыльца, где она уже давно вяло играла с полумертвой белкой, у которой, впрочем, хватало еще сил и ума отбегать в сторону всякий раз, когда Пуля обнажала зубы. Но белка была уже в возрасте, и нередко прыжок Пули заставал ее врасплох.

Джек шел быстро, почти бегом, с кошачьей ловкостью перепрыгивая через поваленные деревья, карабкаясь в гору, спотыкаясь, но так ни разу и не упав. Он то и дело поворачивал голову, чтобы проверить, поспеваю ли я, и всякий раз делал мне один и тот же знак: правой рукой, сгибая пальцы в суставах от себя ко мне — «давай поторопись». Он ничего не говорил, но даже сейчас я помню этот его жест и тревожный взгляд. В эти минуты он ни о чем не думал, кроме меня, цели нашего путешествия и тех препятствий, которые ему и кошке приходилось преодолевать: сгнившего бревна, камней и валунов, сухостоя, поваленного дерева — незахороненных покойников леса. Тут впереди показалась просека, и Джек, поджидая меня, остановился. Он показал пальцем на луг, который издали похож был на приподнятое золотое яйцо, и в центре, точно перевернутая вверх ногами ножка огромного желтого гриба, одиноко возвышалась высохшая яблоня; за яблоней на пригорке стоял старый дом. Туда, по словам Джека, мы и направлялись.

Теперь Джек шел рядом со мной; он успокоился — то ли оттого, что лес кончился, то ли от вида дома; во всяком случае, больше он не торопился, его взволнованное лицо разгладилось.

— Почему ты приехал? — спросил он, и тут только я заметил, что на губах у него играет улыбка.

— Ты меня пригласил. И потом, мне было интересно. Мне и сейчас интересно.

— Я думал, может, уговорю тебя на меня поработать.

— Адвокатом или пулеметчиком?

— Может, думал, ты откроешь в Катскилле филиал своей конторы.

Это меня рассмешило. Еще не сказал, что ему от меня нужно, а уже зазывает к себе под крылышко.

— Не имеет смысла, — сказал я. — В Олбани у меня практика. И будущее тоже.

— И какие ж у тебя планы на будущее?

— Политика. Может, конгресс — если повезет. Тут, кстати, нет ничего сложного. Аппаратные игры.

— На Ротстайна работали два окружных прокурора.

— Ротстайна?

— Арнолд Ротстайн. В свое время я сам у него работал. В его распоряжении был целый взвод судей. Почему ты достал мне разрешение на ношение оружия?

— Просто так. Без всякой задней мысли.

— Ты же знал, что я не пай-мальчик.

— Мне это ничего не стоило. Мы хорошо пообщались тогда в «Кенморе», и после этого ты еще послал мне виски.

Он похлопал меня по плечу. Как током дернуло.

— Признавайся, в душе ты вор, так ведь, Маркус?

— Нет, воровать — не по моей части. Но грешки за мной водятся. Развратник, бездельник, вольнодумец, обжора, нарцисс — и горжусь этим. Это мне ближе, чем воровство.

— Я дам тебе пять сотен в месяц.

— И что я должен буду за это делать?

— Быть под рукой. Оказывать юридические услуги. Решать все вопросы с дорожной полицией. Вызволять моих ребят из тюрьмы, когда они напьются или будут дебоширить.

— И сколько ж у тебя ребят?

— Пять-шесть. Иногда набирается человек двадцать.

— И это все? Не самая тяжелая работа на свете.

— Сделаешь больше — больше получишь.

— Что, например?

— Например, придется решать кое-какие денежные вопросы. Мне сейчас надо открыть счета еще в нескольких банках, а светиться не хочется.

— Короче, ты хочешь, чтобы на тебя работал юрист.

— У Ротстайна был Билл Фэллон. Он платил ему еженедельную зарплату. Знаешь, кто такой Фэллон?

— Еще бы, в Штатах нет ни одного адвоката, который бы не знал, кто такой Фэллон.

— Он пару раз защищал нас с Эдди, когда мы попадали в переделки. Спился, бедолага. Ты-то пьешь?

— Пока нет.

— Правильно. Пьяницам — грош цена.

Мы подошли почти вплотную к старому дому, некрашеному строению с заколоченными окнами и дверьми, к которому сзади прилепился то ли амбар, то ли конюшня с щелями вместо окон и дырками в потолке. Вид отсюда открывался немыслимый — природа предстала во всем своем естественном и необъятном величии. Неудивительно, что Джеку это место так приглянулось.

— Я знаю старика, которому этот дом принадлежит, — сказал он. — И поле тоже. Но продавать его этот сукин сын не собирается. Что там поле — весь горный склон его. Упрямый старый голландец — умрет, не продаст. Я хочу, чтобы ты над ним поработал. На цену мне наплевать.

— Тебе нужен дом? Поле? Что?

— Все, что из него выбьешь, — и гору, и лес. Хочу это желтое поле. Всю землю — отсюда и до моего дома. Сейчас дела у меня идут неплохо, а дальше пойдут еще лучше. Хочу здесь строиться. Поставлю большой дом. Чтобы жить по-людски. Я видел такой же в Уэстчестере, классный дом. Просторно… Его себе один миллионер построил. Он когда-то на Вудро Вильсона[15] работал. Большой камин. Взгляни на этот камень.

И Джек поднял с земли красный камень.

— Их здесь полно, — сказал он. — Камин бы таким выложить, а? А может, и дом облицевать, почему бы и нет? Видал когда-нибудь дом из красного камня?

— Нет.

— Вот и я нет. Поэтому так и хочется.

— Ты, стало быть, собираешься здесь, в Катскилле, насовсем поселиться?

— То-то и оно. Насовсем. В этих местах работы полно. — И он загадочно улыбнулся. — Яблонь хватает. И желающих утолить жажду — тоже. — Он окинул взглядом дом. — Ван Вей — вот как его зовут. Ему сейчас лет семьдесят. Несколько лет назад он тут было фермером заделался.

Джек обошел дом и заглянул в сарай. Внутри росла трава, а под крышей жили мухи, птицы и пауки. Паутина, птичий помет…