Читать книгу "Истоки медвежьей Руси - Марина Леонтьева"

Например, бронзовая полая фигурка медведя (размером 6,5 x 4 см) была найдена в 1998 году в п. Тугияны (р. Обь). Находилась она в доме внутри «святого» сундука в свертке из нескольких узких длинных лент светлой материи. В мифологии обских угров медведь являлся одним из крупнейших божеств. Практически любое объемное изображение медведя, будь то русская игрушка или даже стеклянная винная бутылка в виде животного, воспринималось хантами и манси в качестве облика этого духа-покровителя и попадало в состав культовой атрибутики. Проезжавший через Сибирь в Пекин в 1692 году глава русского посольства Избрант Идес описал случай, когда к ним на судно пришли остяки и увидели медведя – игрушку с заводным механизмом. Когда ее завели, остяки совершили обычные для верующих обряды и просили продать медведя, чтобы сделать из него «шайтана»[62].

В середине XIX века М.А. Кастрен отмечал, что те же остяки, живущие по Иртышу, «подобно многим финским народам, … питают священное уважение к медведю и величают его «прекрасным зверем», «косматым дедушкой». Еще он упомянул о том, что у него хранится «медный медведь, бывший некогда у остяков великим, чудодейственным богом». Каждого убитого медведя они чествуют пиршеством, поют, пляшут, пьют пиво (брагу) и совершают разные старинные обряды, которые переняли у финнов и лопарей[63].

В тех местах была найдена и пряжка с изображением медведя с двумя зайцами. По определению ученых, она была отлита в X–XI веках в таежном Приобье. Как уже известно, эта характерная «жертвенная» поза медведя с головой, лежащей на лапах, издавна применялась на культовых пластинах еще со времен V–VII веков, только здесь она использовалась для оформления поясных застежек и у местного коренного населения – манси сохранила одно из названий медведя – «застежечный зверь»[64]. Пряжка была найдена в составе вещей умершего шамана. В свое время она служила в качестве оберега охотника на его поясе и, не исключено, предполагала ношение этого медвежьего образа с магической целью обеспечить удачу охотника[65].

К такому же роду находок, наверное, нужно отнести и бронзовую эполетообразную застежку с изображением медведя, найденную ненцами на северной оконечности полуострова Ямал и переданную в 1928 году археологу В.Н. Чернецову, когда он там находился в научной экспедиции[66].

В костищах на территории бывшей Перми Великой, как уже упоминалось, находили изображения медведей разных типов: и лежащих, и сидящих и стоящих на задних лапах. Прорезные профильные фигурки бурого мишки обнаружены учеными близ селений Подбобыка, Федорово, Гусево, Фиалатово, близ поселков Ильинский, Добрянка, Кын. Обилие находок фигурок медведя в этих краях говорит об особенном почитании медведя пермяками, недаром на гербе Пермской области изображен этот уважаемый с древних времен зверь.

Звериный стиль просуществовал несколько веков, пока не началось его угасание. По мнению ученых, Печорский звериный стиль процветал в VI–IX веках, а окончательно исчез в X столетии; пик пермского стиля приходится на период VIII–XI веков, его использование прекратилось в XII веке. После этого начался расцвет Западносибирского звериного стиля, который продолжался до XIII столетия. Самым стойким оказался Обский стиль, который продолжал существовать, претерпевая при этом ряд изменений, вплоть до XVIII–XIX веков; угорское население все это время использовало предметы, выполненные в зверином стиле[67].

* * *

Большинство исследователей пермского звериного стиля сходятся во мнении, что его мотивы обусловлены только тотемизмом – древнейшей первоначальной формой религии. А так как медведь был у финно-угорских народов (как выяснится дальше, и не только у них) одним из древнейших и самых почитаемых тотемов, то он являлся одновременно и главным героем мифологии этих народностей. В этой связи уместно привести высказывание ученого Л. Леви-Брюля об огромной роли мифов в жизни древних людей: «Мифы составляют, говоря буквально, наиболее драгоценное сокровище племен. Они относятся к самой сердцевине того, что племя почитает как святыню. Наиболее важные мифы известны лишь старикам, которые ревниво оберегают их тайну… Старые хранители этих тайных знаний сидят в селении, немы, как сфинксы, и решают, в какой мере они могут доверить знания предков молодому поколению»[68].

Вероятно, благодаря вот таким сведениям, передаваемым из поколения в поколение древними стариками-мудрецами, этими хранителями племенных и родовых тайн, до наших дней все же дошли известия, правда, облаченные уже в мифологическую форму, о том почетном и важном значении медведя, которое он играл в жизни племен, населявших северную часть Европы и Азии многие тысячелетия назад.

Так, в древней религии вепсов, кстати, народности известной еще со времен арабских путешественников под именем вису и нашей летописной веси, медведь занимал особое место. Они почитали этого зверя, называя его своим первопредком и царем всех зверей. По сообщению известного путешественника и этнографа, академика Петербургской Академии Наук И.И. Георги (1729–1802), финны северные и особенно северо-восточные уважали медведей и думали, что душа у них такая же, как у людей и также бессмертна[69]. В магических песнях финских народностей говорится, что медведь родился на небе.

Медведь пользовался у лопарей (саамов) большим поклонением, свидетельствовал Кастрен после путешествия в Лапландию, почему и погребения его совершались обыкновенно со множеством обрядов[70]. У другого северного народа – остяков — до начала прошлого столетия еще было живо верование, что медведь – это человек и что медвежья шкура только покров, под которым скрывается существо, имеющее человеческий вид, одаренное божеской силой и мудростью[71]. Остяки не только допускали в медведе человеческий ум и совесть, но и приписывали ему «высший ум», говоря: «Медведь все знает»[72].