Читать книгу "Империя Зла - Юрий Никитин"

Коломиец открыл рот, складки на лбу углубились, лихорадочноищет ответ, а всеслышащий, как Моссад, Коган злорадно:

– Зато звучит как красиво! Глубокомысленно! Можноповторять и повторять, и всякий раз вид будет мудреца, и никто не плюнет хотябы под ноги. Это же надо: без знания прошлого... Да, сразу видно, Россия –страна непуганных идиотов.

– При чем тут Россия? Я впервые встретил это изречениев трудах Экклезиаста!

– Русский! – заявил Коган уверенно. – Тогдарусские бежали от репрессий Колоксая. Они всегда бежали... Если вашим филологамдать эту жидовскую фамилию, то сразу найдут русские корни. Слонов же нашли?

Снова появилась Марина, на подносе кофейник и две чашки,кто-то заказал помимо меня. Остальные закрутили носами как охотничьи псы,почуяв бодрящий запах убегающего зайца.

Милое лицо Марины слегка припухло, под глазами наметилисьмешки, а на щеках косметики было больше обычного. Как и все женщины, стараетсякак можно дольше выглядеть молодой. Мы все изо всех сил не замечаем мелкиеморщинки у глаз, только жизнерадостный Краснохарев сочувствующе бухнул сносорожистой грацией:

– Ребята, а что я нашел от увядания кожи!.. Шестьлитров пива на ночь, а утром ни одной морщины!

Марина, что начала было с надеждой прислушиваться, фыркнулаи удалилась, в отместку вроде нечаянно задев Краснохарева подносом по уху. Я снаслаждением отхлебнул горячего, по горлу прокатился колючий еж, живительнаяволна пошла по телу.

– Многие годы, – сказал я, – наши умныеголовы строили коммунизм, светлое будущее всего человечества! Уже каждомугрузчику было видно, что ни хрена не получается и не получится, а они всестроили, строили, строили... Разрыв между благородной идеей и реальной жизньюнаконец оказался так велик, что наконец все разом и страшно рухнуло...

Я говорил в пространство, ни кому не обращаясь. Все занятыконкретными делами, только у меня его нет, или же мое конкретное в том и есть,что говорю вот так, бросаю семена просто на ветер, в надежде, что какие-топопадут не на камни, а в щели между ними, прорастут, не сгинут, а при удачедадут семена. Кто-то из министров услышит краем уха, у кого-то в подсознанииотложится словцо, идея, мысль, а то и просто останется заноза, заставитвернуться и подумать еще разок над вроде бы привычным...

Коган оторвал взгляд от экрана, спросил подозрительно:

– Это вы к чему такую преамбулу?

– Потому, – ответил я с готовностью нанятогошута, – что сейчас подобное же светлое будущее всего человечества строитЕвропа, а с ней и Россия. Не замечая, что и эта благородная химера от реальнойжизни отдалилась, отдалилась невероятно!.. Я говорю, о нашей юриспруденции. Вчастности, Уголовном кодексе. Уже любому грузчику понятно, что благородныеидеалы коммунизма... то бишь, отмены смертной казни, содержания преступников втюрьмах-санаториях – это бред, что далек от реальности. И чем дольше будутделать вид, что этот вид коммунизма устоит, тем страшнее будет катастрофа. Яуже присматриваю за работой над новым Кодексом, но пока разработают и примут,хорошо бы, чтобы кто-то проследил, чтобы как можно быстрее... прямо ссегодняшнего дня начали создаваться суды присяжных!

Коломиец воскликнул невольно:

– Но это же... ужасно! Если простой народ будет судить,кого сажать, кого расстреливать, то у нас фонарных столбов не хватит дляповешенных!..

– На балконах можно, – предложил Коган. – Мнедед, кстати, потомственный москвич, рассказывал...

Я с неудовольствием признался:

– Перегибы будут. Но с другой стороны, как завоеватьдоверие народа быстро и надежно?.. Ведь народ, который верит своим вождям, тоти работает лучше. И пьет меньше. И страну защищает по-настоящему, а сейчас комуона нужна?.. Мы не то, что от Чечни, от племени тутси не отобьемся, если вдругзахотят захватить всю Россию. Если не хотим, чтобы мы и народ были отдельнымикатегориями... я выражаюсь ясно?.. тогда надо привести в соответствие нормыправа с нормами общества, Понимаю, сейчас даже вы на меня всех собак спустите,но если во всем западном мире дикость... то у нас она удесятеренная,устократненная. Чечня так прекрасно дралась потому, что у нее, как у нас ещепри князе Святославе, нормы права совпали с нормами народа.

Краснохарев нахмурился:

– Я не успеваю за вашей мыслью. Вы ведь не практик, атеоретикам свойственная этакая прыть необыкновенная в мыслях.

– Для... – сказал я, сделал паузу, пояснил, –для Краснохарева поясняю. Когда в Чечне под прицелом телекамер расстреляли посуду шариата убийц и насильников, то во всем мире поднялась буря возмущения. Новы слушали этих людей? Я слушал наших депутатов и следил за их лицами. Как оникрасиво и книжно клеймили это средневековье! А придя домой, каждый... да-да,почти каждый, наверняка девяносто девять процентов!.. говорил дома на кухнежене и собаке, что как бы здорово такое же в Москве! Тысячами надо бы кстенке...

По их смущенным лицам видел, что и они дома, на кухне...Краснохарев помялся, сказал с неудовольствием:

– Странные вы речи ведете, Виктор Александрович! Однодело думать, другое – говорить.

– Мы ж политики, – подтвердил понимающе юркийКоган.

Краснохарев посмотрел холодно:

– Мало ли что я о вас, Виктор Александрович, думаю...да и сам не хотел бы прочесть ваши мысли обо мне, честно скажу. А вот вповедении мы все здесь люди корректные, даже вон Коган временами... да,временами. Так и с законами! Мало ли что мне хочется, а поступать надо...э-э... как надо.

Они переглядывались,

– А как надо? – спросил я. – Сейчасюриспруденция оторвалась в такие заоблачные высоты, что у нас теперь двазакона: по одному – преступника надо холить и лелеять, не дай бог синяк призадержании, обеспечить ему адвокатов, суд в полном составе, санаторные условияв тюрьме, а потом центр реабилитации с курортным режимом! Это в нашей-тоголодной стране! А по другому: стрелять всех к чертовой матери. Только первый,абсолютно оторванный от жизни, почему-то имеет силу, а второй, которыйподдерживает весь народ, включая слесарей, инженеров и академиков, остается впожелании. Вот и имеем общество, где всем на все наплевать, потому что народвидит, что власть в стране... да и в Западной Европе захватили какие-томарсиане, проводят какую-то странную политику...

Кречет крякнул, сказал с двусмысленной улыбкой:

– Нашим юристам в самом деле планы всемирногокоммунизма бы строить! Я говорю о юристах всего Запада. Так же прекрасно иоторвано от жизни. Но в России так привыкли каждый шажок сверять с Западом, чтосами уже в соплях путаемся. Когда говорят об общепризнанных нормах, то самособой имеются в виду нормы Запада. Виктор Александрович сослался на расстрел вЧечне, но это только потому, что для нас новинка – как же, в цивилизованнойРоссии! – хотя на самом деле по всему Востоку, а он постарше, побольше идаже побогаче крохотной Европы, ставят к стенке даже за воровство. Потому тамворуют раз в столетие... Да, приняв законы Запада, мы вбили клин между властьюи народом. Если же начнем расстреливать бандитов, то народ, конечно, поймет иодобрит, а вот интеллигенция...