Читать книгу "Нацисты в белых халатах - Александр Тамоников"

– Надо же, – проворчал посетитель. – А с виду и не скажешь, что важные птицы. Ладно, пусть сидят, ждут своего часа.

Доктор Альфред Штеллер немного понимал по-русски. История была давняя. В начале тридцатых он стажировался на кафедре биологии Московского университета, даже водил приятное знакомство с одной аспиранткой, которая по иронии судьбы оказалась еврейкой.

Глухая депрессия первых дней заключения постепенно отступала. Появлялась надежда. За своего помощника Клауса Эрдмана доктор не тревожился. Тот ничего не скажет. Именно он и предложил выдать себя за других, если не удастся уйти.

Альфред проклинал себя за то, что так увлекся своими изысканиями, отверг голос разума. Ведь предупреждали его, что русские идут! Он не верил и остальных заразил этим чувством.

Отчаяние было зверское. Он всего добился, опередил своих коллег-конкурентов, поднял знамя немецкой науки на новую вершину! И так попасться! Пропало все – карьера, жизнь. Большевики узнают, кто он такой, вытянут всю полезную информацию, а потом повесят!

Но по мере нахождения в камере Штеллер начал сомневаться в этом. По-видимому, никто не подозревает, кто он на самом деле. Про филиал института бактериологии у русских информации нет. Его настоящее имя, Штеллер, им ни о чем не говорит. Их контрразведка молодая и еще неопытная. Военные, взявшие лабораторию, уже далеко. Дай бог, их нет в живых.

Фамилии заключенных в списках гауптвахты значатся, но никому не интересны. Если ты доктор Штеллер – то это проблема. Если же какой-то лаборант, согласный сотрудничать с большевиками, то это гораздо лучше.

Настал вечер. Штеллер лежал на мешковине. Свет был убавлен до минимума. У доктора медицины слипались глаза, он проваливался в сон.

Тут в коридоре кто-то возник, медленно двинулся вдоль решеток. Глухие шаги. Похоже, этот человек располагал свободным временем, решил пройтись, посмотреть, кто тут сидит.

Штеллер приподнялся, вытянул шею. На другой стороне решетки колебалось смазанное пятно. Ни лица, ни фигуры – все съедала темнота. Кажется, у него была фуражка и офицерские погоны. Вряд ли простой смертный мог сюда зайти.

Посетитель включил фонарик. Рассеянный свет мазнул лицо арестанта и пропал. Потом человек удалился. Ком застыл в горле узника. Но нет, тот вернулся, просто убедился в том, что в соседних камерах никого нет.

Незнакомец приблизился к решетке. Альфред тоже подался вперед, обливаясь потом.

– Доктор Штеллер? Очень рад, что с вами все в порядке, вы живы и почти здоровы, – проговорил этот человек по-немецки глухим шепотом.

– Кто вы? – Волнение зашкаливало, голос арестанта срывался.

– Тише, доктор. Мы с вами не одни в этом славном подвале. Я прибыл с той стороны исключительно по вашу душу.

– Вытащите меня отсюда!.. – Доктор тоже вцепился в решетку, чувствовал дыхание незнакомца, но по-прежнему не видел его лица.

– Убедите меня, что я должен это сделать.

– Да как же вы не понимаете!.. – Доктор чуть не задыхался. – Раз вы здесь по мою душу, значит, должны знать, чем я занимался. Я разработал идеальную вакцину. Она действует в ста процентах случаев, что наглядно подтвердили последние испытания. Я опередил всех своих немецких партнеров, да и русских, вакцина у которых не настолько совершенна. Да, когда наступали большевики, мы уничтожили всю рабочую документацию и запасы нового препарата. Но все, что нужно, находится здесь. – Он выразительно постучал себя по голове. – Только тут и больше нигде. Мои слова может подтвердить мой помощник Клаус Эрдман. Он тоже здесь. Мы работали вместе, но формулу готового вещества знаю только я. Уж поверьте и не совершайте непродуманных поступков.

Человек на другой стороне решетки выжидал, думал.

– Вытащите меня отсюда! – настаивал Штеллер. – Сделайте это прямо сейчас, пока тихо.

– Ну что вы, любезный доктор, – проговорил посетитель. – Сейчас я этого никак не сделаю. Я один, а вокруг нас целый полк русских. Гауптвахту охраняют три автоматчика, в караульном помещении еще семеро, за пределами ограды повсюду посты. Как говорят русские, один в поле не воин. Слушайте меня внимательно, доктор. Помощь придет, вас вытащат. Но не сегодня и не завтра. Про вас, похоже, здесь забыли. Если вспомнят и поведут на допрос, стойте на своем. Вы Зигмунд Киттель, второстепенный работник лаборатории. Доктор Штеллер сбежал до начала штурма. Эрдман вас не выдаст. Подтвердить вашу личность некому, русские о вашем центре не знают. Информацию о вас могут иметь службы, связанные с внешней разведкой, либо люди из медицинских кругов, но они далеко и включатся в игру не скоро. За это время вас успеют вытащить. Ведите себя покорно и смиренно, не буйствуйте, изображайте раскаяние. Ждите. Мы будем наблюдать за этим заведением. – Незнакомец растворился во мраке коридора.

Секунд через двадцать скрипнула входная дверь.

Доктор Штеллер перевел дыхание и начал молиться, хотя верил не в бога, а только в торжество всепобеждающей германской науки.

Густая темень накрыла Замковую улицу Злотова. Она получила название в честь бывшего имения князя Мстислава Лукоша, правящего этими землями во времена Великого княжества Литовского. Замок стоял к северу от городка, на живописном берегу притока Земана. В советские годы в нем действовал санаторий для рабочих и крестьян, работал ботанический сад, куда приезжали шумные экскурсии из Орши и Витебска.

В июле сорок первого сюда переместили госпиталь, который разбомбила немецкая авиация. От замка и сада остались лишь воронки и развалины.

Человек вошел в один из узких переулков, выходящих на улицу. Жимолость и малина еще не полностью облетели, частично закрывали обзор. Под ногами шуршал жухлый чертополох. Мужчина остановился у столба электропередач, стал водить носом, прислушиваться.

На сей раз он был в гражданской одежде.

В этой части города стояла тишина. Тучи удалились на запад, в разрывах облаков моргали звезды. Легкий ветерок приятно освежал. Осень взяла тайм-аут. В последние дни было сравнительно тепло и сухо.

Электричество в переулок еще не провели, дома и сады тонули в темноте. За занавесками кое-где поблескивали огоньки свечей.

Земля в переулке еще не высохла. Подошвы разношенных ботинок проваливались в грязь.

Прохожих не было, действовал комендантский час. Несколько минут назад по Замковой улице проехал автомобильный патруль, и кругом снова воцарилось безмолвие.

Размытый силуэт плыл по переулку. Мужчина знал, что патрули здесь ходят редко, да и не боялся он их. Восьмой участок от улицы по правой стороне. Здесь на штакетник были насажены несколько расколотых кувшинов. Вряд ли это добро приглянется уличному воришке.

За оградой сарай. Можно руку просунуть и коснуться дощатой стены. В земляную завалинку врыт маленький деревянный ящик. Сверху ветка колючего боярышника, внутри земля, какие-то ржавые болты. Любой человек с улицы может оставить тут послание и получить ответ. Хозяину участка достаточно обогнуть сарай с обратной стороны, просунуть руку и забрать записку.